Была холодная зима

– Иван, а баба-то ничего, – многозначительно протянул Семен.

– Не забывай, что у нее муж за стенкой больной.

– Вот именно, больной. А она здоровая. Знаешь, как давно у меня бабы не было? Не знаешь…

– Выбрось эти мысли. Вставай! Проветрись немного.

– Ты мне не указ! Останусь с ней. Она, кстати, согласна.

– Как знаешь. Я сейчас помоюсь и пойду домой.

– А где твой дом? Это тот, картонный? В котором спать невозможно от холода? Иди.

– Ты не ведаешь, что творишь. Муж узнает – беда будет.

– А это уже не твое дело. Здесь тепло и пожрать можно.

В комнату вернулась Агафья.

– Баньку я посмотрела. Там уже тепленько, но подкинула еще дровишек.

Женщина была весела. Она улыбалась Семену.

– Иван, ты иди в баньку-то. Мыться уже можно. Пару маловато, но его долго ждать. Да и веников у меня все равно нет. Начинать уже можно, – выпроваживала его хозяйка.

– Спасибо. Я пошел.

Иван был уже у порога, когда Агафья сунула ему полотенце.

– Не смотри, что старенькое, лучшего нет, – сказала она, заметив, как Иван посмотрел на дырки.

Он молча вышел и направился в баню.

«Ох, Семен, добром это не кончится, – думал он. – А что я могу сделать? Агафья не против».

Иван с наслаждением помылся, а потом зашел в дом, чтобы забрать Семена. Но тот сладко спал на ветхом диване. Иван, поблагодарив хозяйку, направился в свое жилище.

Глава 5

Проснулся Иван под утро от громкого стука в дверь.

– Иван, открывай! – кричал Семен.

Мгновенно выбравшись из-под тулупа, он впустил приятеля.

– Что случилось? Чего орешь?

Семен ввалился в дом и растянулся сразу за порогом.

– Э, да ты все еще пьян…

– Я замерз, – заикаясь и дрожа, пробормотал Семен. Не в силах подняться, он на четвереньках пополз к своим тряпкам, которые лежали на полу, и попытался залезть под них. Через несколько минут раздался заливистый храп.

«Утеплять дом придется одному, этот сегодня не работник», – с досадой подумал Иван. Он попытался разжечь печь, но щепки отсырели и не разгорались. «Сейчас опять будет дымовая завеса. Нужно срочно что-то придумать. Утром пойду к Агафье, попрошу в долг немного денег. Куплю цемент и замажу все щели в трубе. Больше ничего придумать не могу. Не печник. Как-нибудь перезимую. А летом все сделаю по уму. Получить бы документы и устроиться на работу… А пока надо спросить у Агафьи, может, кому из соседей рабочие руки нужны», – размышлял Иван.

Он затушил тлеющие щепки, которые уже успели наполнить комнату дымом, налил в кружку холодной воды. Сделал несколько глотков, поежился и мысленно чертыхнулся: «От такого чая можно и окочуриться!». Нащупал в кармане кусочек сахара, бросил его в рот.

Иван приоткрыл дверь, чтобы вышел дым, посмотрел на спящего Семена, поправил на нем рваное одеяло.

Уже полностью рассвело. Воздух был морозным, ветер разогнал тучи, и солнце светило ярко.

Иван решил, что в деревнях люди встают рано, и зашагал к дому Агафьи. Под ногами поскрипывал выпавший за ночь снег. Когда подошел к калитке, цепная дворняга не залаяла, а завиляла хвостом: то ли узнала вчерашнего гостя, то ли почувствовала доброго человека. Иван вошел во двор, собака бросилась навстречу, и он потрепал ее по голове. Четвероногий страж дружелюбно вилял хвостом и доверчиво следовал за ним. Иван постучал в дверь.

– Кто там? – услышал он голос Агафьи.

– Иван.

Звякнула щеколда, и на пороге появилась хозяйка. На сером помятом лице отчетливо выделялись мешки под глазами. Женщина пыталась пригладить всклокоченные волосы. Чувствовалось, бурная ночь не прошла бесследно.

– Случилось что?

– Пришел поговорить.

– Говори, – неприветливо сказала она, не приглашая в дом.

– Вы тут всех знаете. Может, поблизости работа какая-то есть? Дрова поколоть или еще что-то сделать… Деньги нужны.

– Всем деньги нужны. Чем же тут поможешь? Попробуй сходить вон туда, – она махнула рукой в сторону двухэтажного деревянного дома, который стоял вдалеке от остальных, ближе к вокзалу. – Цыгане там живут богатые. Чем занимаются, не знаю, но видела, что какие-то пришлые на машинах там появляются. Здесь ведь русских семей всего несколько осталось, почти вся улица цыганская. Я с ними не общаюсь. Летом сюда обычно приезжают их кочующие соплеменники. Располагаются в яблоневом саду, поют, пляшут, гадают. Табор исчезает так же внезапно, как и появляется. А сейчас, зимой, тихо.

– Спасибо.

Агафья кивнула и, не попрощавшись, закрыла дверь.

Иван постоял еще минуту и решительно направился к дому. Вдалеке, рядом с конечной остановкой автобуса, виднелось еще несколько похожих строений, а за ними уже можно было разглядеть городские многоэтажки и высокие трубы предприятий.

Иван подошел к дому, который не только возвышался над остальными, но и отличался замысловатой архитектурой. Хотя высокий забор надежно защищал двор от людских глаз, было понятно, что здесь живут люди состоятельные. Мужчина увидел на калитке звонок и нажал. Переминаясь с ноги на ногу, терпеливо ждал, когда кто-нибудь выйдет. Наконец послышались шаги. Иван отступил на шаг в сторону. Щелкнул замок, и калитка открылась. На улицу вышел плотный, среднего роста мужчина с густой черной бородой. На нем был полушубок из овчины, на голове – норковая шапка, а на ногах – валенки с галошами. Хозяин смотрел на незнакомца исподлобья, настороженно и недоброжелательно.

– Что нужно? – спросил он, оглядывая незваного гостя с головы до ног.

– У вас случайно нет какой-нибудь работы? Могу помочь. С любым делом справлюсь, – торопился объяснить Иван, боясь, что хозяин захлопнет калитку. Мужчина внимательно слушал и, прищурив левый глаз, молча продолжал рассматривать его.

Ивану показалось, что пауза затянулась. А цыган все еще не сводил с него оценивающего взгляда. Наконец кашлянул, сплюнул под ноги и спросил:

– Чей будешь?

– Не знаю.

– Как это? – у хозяина от удивления широко раскрылись глаза.