Зимний марш

что нам память отрежет от грубых полотен.
В росе и полыни.

    2000 г.
* * *

Случилось!
Случилось! Недаром упрямо
ты вел свое войско по черной пустыне,
недаром топил в океане галеры,
недаром терял города и любимых.
Случилось!
Случилось! Недаром так твердо
ты следовал собственной вере в победу,
не слушая разума пошлую мудрость,
не ведая страха прогорклую пищу.
Жрецы твоих мыслей тебя проклинали.
Предательски Боги оглохли к молитвам.
А предки, приняв твои щедрые жертвы,
закрылись в гробницах и в кости играли.
Случилось!
Случилось! Недаром сожженью
подверглись иллюзий блудливые ведьмы,
недаром ты, сердце свое укрепляя,
подслушивал исповедь собственной плоти
и бескомпромиссно кидал ее в клетку,
где скалила Совесть голодные пасти,
как многоголовая белая гидра.
Случилось!
Случилось… Похлопал в ладоши
в десятом ряду пробудившийся зритель.
Признал твой талант, закаленный в горниле!
А, может быть, просто он… муху прихлопнул.

    2001г

Посвящается Клинтуху А. В.

* * *
Он ставил над собой эксперимент.
В его лаборатории уныло
пылились томики известных поэтесс.
Валялась музыка, присохшая на пленку.
Друзья без стука заходили покурить.
Подруги без истерики сменялись.
Все, кто ни попадя, его учили жить,
в процессе до икоты напиваясь.
Он слушал всех, укладывал увядших,
искал для буйствующих нужное словцо,
потом тарелки мыл и подметал окурки,
шел на балкон, прислушиваясь, как
к рассвету затихает город…
Лишь, на несколько секунд…
На несколько неуловимых тактов,
как будто делая глубокий вдох,
готовится нырнуть в грядущий день.
И он, вдыхая вместе с ним,
бросался сквозь подернутую жирной пленкой
поверхность существа…
Он знал, что надо только донырнуть как можно глубже…
Там будет холодней и чище.
Туда не проникает солнце, к сожаленью,
но главное, что грязь… не проникает.
Он ставил над собой эксперимент.
Он шел ко дну.
Набрав за пазуху камней,
набрав чужих, когда своих не доставало.
Он шел ко дну.
Чтоб донырнуть до чистоты.
Он шел ко дну.
Но чистота… не наступала.
Скелеты затонувших кораблей,
истлевшие пиратские богатства,
цветные рыбы на коралловых цветах…
В сиянье вечной тишины…
Он понял, что в его расчеты закралась некая ошибка —
есть чистота в глубинах океана,
а он нырял… в фонтан при местном парке.
На дне лежали битые бутылки,
текла, пузырясь, илистая каша.
Он попытался всплыть.
Но камни… Камни… Камни…
Он ставил над собой эксперимент.
А лучше бы попробовал на крысах!

* * *

Не стоит принимать всерьез
Слова затейливой расцветки.
Мой кактус сердца на камнях пророс,
И, понимаешь ли, цветет он крайне редко…
И, понимаешь ли, мне трудно применять
Теорию любви на практике телесной.
Я не желаю никого дрессировать
И приручать к идиллии совместной.
Как привлекают кошечку к песку,
Как учат пса в наморднике гулять…
Кому-то приставлять любовь к виску?
Через желудки путь к сердцам искать?
Нет, эту радость уступаю я без слез!