Потому что дочь

Наследница
Ольга Николаевна Кучумова

Отец Алены, молодой симпатичной женщины, талантливый художник Александр Черных внезапно умирает в далеком городе Бресте. Очень быстро выясняется, что ситуация попахивает криминалом, да и сама дочь, вынужденная приехать на похороны в чужой город, подвергается опасности. Ведь для неизвестных злоумышленников её приезд оказался полной неожиданностью. Все думали, что Александр Черных – одинокий человек. Алена теперь должна разобраться с обстоятельствами смерти своего отца, а подозреваемых даже слишком много, и распорядиться наследством – квартирой и картинами, ценности которых она пока не понимает.

Глава 1. Ужасное известие

Она бежала по крышам ночного города, а за ней гнались тени. Город был какой-то незнакомый, с готическими башнями. К своему удивлению, женщина легко преодолевала расстояние между домами, перепрыгивая с одной крыши на другую. Тени тянули к ней свои длинные руки и гримасничали, вот вот они должны были настигнуть Алену, она в ужасе обернулась и попыталась закричать… Женщина проснулась в холодном поту и услышала звонок в дверь. Почтальон принес печальную весть.

Хрупкая женская фигурка, зябко ежась от утреннего холода, появилась на перроне пограничного города Бреста. Молодая женщина огляделась. Никто больше не вышел из поезда и, через несколько минут, состав, сверкая огнями, умчался в сторону Польши. Женщина, пребывая в полной растерянности и чувствуя себя несчастной, раздумывала, что же теперь ей делать. Очень хотелось закурить, но она бросила эту вредную привычку несколько лет назад.       Дело, приведшее Алену в этот небольшой городок из далекого Новосибирска, было очень важным, очень срочным и, скорее даже, трагическим. Вчера, как снег на голову, пришла телеграмма о смерти отца, и потребовалось немедленно выехать на похороны. Известие было неожиданным, так как совсем недавно женщина получила письмо, из которого ясно следовало, что у отца все в полном порядке. Он по прежнему, несмотря на преклонный возраст – больше 80 лет, продолжает преподавать рисунок в институте, полон творческих планов, недавно устраивал выставку своих картин в залах союза архитекторов. Алена была этим известием очень довольна. Она, всего несколько месяцев назад, опять вышла замуж и планировала приехать к отцу в гости, познакомить его с мужем. Также Алена мечтала уговорить папу переехать в Новосибирск, что бы быть поближе, ведь возраст у него уже преклонный. И вот, получается, она ничего этого не успела сделать, пришло известие о смерти. Впрочем, чему тут удивляться, ведь умирают и более молодые по возрасту люди. Не зря у Алены душа болела.

Вчера, получив печальное известие, женщина ощутила серьезный удар – не каждый день отцы умирают. Но предаваться горю было некогда, пришлось срочно искать крупную сумму денег на похороны и поездку и немедленно вылетать до Москвы, а потом поездом – до Бреста, похороны такое событие, что никто ждать не будет. Мать … она очень удивила, пришла и сказала, поджав губы, что Алена должна дать телеграмму, что приехать не может, нет денег. Пусть отца Алены хоронит кто угодно другой, а ей не должно быть до этого никакого дела. Что касается его кваритры, то это тем более не должно никого волновать, не нужно никакого от него наследства. Как это – не может приехать, ведь отец жил совсем один, других родственников просто нет. А кто его будет хоронить? Мать, вроде бы сердобольная, верующая и такая, на первый взгляд, странная реакция. Отношения между бывшими супругами, родителями Алены, казалось, были нормальными и вполне цивилизованными. К тому же у матери есть две богатые крестницы, Алена очень надеялась, что она займет у этих женщин денег на похороны и теперь была растеряна. Слава богу, вмешался муж, до этого молчавший. Он сказал, что не поехать невозможно и сумел быстро найти деньги и купить билеты. Алена с тяжелым сердцем простилась в аэропорту с мужем. Откладывать поездку даже на несколько дней было нельзя, в телеграмме сказано, что отец умер уже неделю назад. Неясно, почему так долго не сообщали об этом печальном событии, но, наверное, все выяснится на месте. Впопыхах собравшись, Алена толком ничего с собой не взяла, даже косметику, без которой в обычной жизни никогда не обходилась.

Побродив еще немного по перрону, и поняв, что ситуация сама по себе не изменится, Алена решила зайти в здание вокзала и там обдумать дальнейшие действия. Было около 5 утра, темно и холодно, женщина чувствовала себя подавленной. Никто ее, разумеется не встречал, она еще вчера сама не знала, каким рейсом удастся улететь. В круглосуточном буфете она купила кофе в пластиковом стаканчике, он был приторным и не вкусным. «Итак, что мы имеем», – принялась соображать Алена. Телеграмма, подписана ректором института, в котором отец преподавал, несмотря на солидный возраст. Других родственников в Бресте нет, но есть племянники в Санкт- Петербурге. Друзей тоже нет, по крайней мере женщина о них ничего не знает. Можно попытаться позвонить в квартиру отца, но это крайне глупо, раз он умер. Хотя, кто знает, может там кто-нибудь из родственников, племянники, например, приехали, это было бы замечательно. Иначе придется самой заниматься похоронами, а это приводило Алену в ужас. «Ничего, Алена, ты уже взрослая, ты справишься», – подбодрила она себя. Но сердце сжимала предательская боль. Она набрала телефонный номер отца, мелькнула мысль, что печальное известие – ошибка или, может быть, чья-то злая шутка, и сейчас она услышит знакомый бодрый голос. Но в трубке звучали только длинные гудки. Пришло осознание, что человека, скорее всего, больше нет. А где же тело? И вообще, что с ним случилось? Алену охватило чувство тяжелой, вязкой тревоги. Единственно правильное решение напрашивалось само собой. Нужно дождаться рассвета и поехать в институт, именно ректором подписана телеграмма, а следовательно, там должны знать, что случилось и где сейчас отец.

Мысли путались. Пришло понимание, что отец умер, а в квартире никого нет. Алена горько заплакала. Она подумала, что почти не знает человека, которого приехала хоронить. Алене было всего шесть лет, когда родители разошлись, и отец уехал жить и работать в Брест. Это была непростая семейная история. Как писал Лев Толстой, все несчастливые семьи несчастливы по разному. За каждой подобной историей развода тянется шлейф многолетних обид, претензий, несбывшихся надежд. Страдают, конечно, в первую очередь ни в чем не повинные дети, но не только они. Вот и родители Алены больше не смогли создать семьи, оба остались одиноки. Мать постоянно была чем-то раздражена и срывала все зло на дочери, которая была виновата всегда и во всем. С отцом, после его отъезда в Брест, женщина виделась всего несколько раз в жизни. Один раз они случайно встретились в Санкт-Петербурге. Алена хотела посмотреть город, побывать в музеях и парках. Отец приехал со своими студентами – будущими архитекторами на практику. Несколько дней они ходили по музеям и театрам города. Тогда же отец познакомил Алену с родственниками – своей сестрой и ее детьми, живущими в Санкт-Петербурге. После этой встречи Алена несколько раз по собственной инициативе приезжала в Брест. Последний раз она там гостила давно, лет семь назад. Правда ниточка между отцом и дочерью никогда не обрывалась – периодически они переписывались, поздравляли друг друга с праздниками.

Иногда Алене казалось, что, несмотря на многолетнюю разлуку, она знает своего папу даже слишком хорошо. Все родственники в один голос утверждали, что женщина просто копия своего отца. Это говорилось, почему-то, всегда с оттенком осуждения. Алена воспринималась как некое экзотичное растение, неожиданно взросшее на огороде среди картошки и капусты. Как же – дочка художника! И не то, что бы родственники не любили Алену, просто она была какая-то другая, непохожая на них, словно чужая. Она и сама не могла не видеть сходства с отцом. Похоже было все – фигура, лицо, взгляд. Более того, утонченная и впечатлительная Алена унаследовала и художественные способности. Александр Васильевич Черных, кроме преподавания в институте, был весьма успешным художником, о чем свидетельствовали многочисленные выставки и статьи в специализированных журналах. Работы его продавались тоже весьма неплохо. В пограничном Бресте бывали покупатели из Польши, Германии, они с удовольствием приобретали картины в художественном салоне. Особенно удавались отцу Алены работы акварелью.

Родители Алены познакомились на вечеринке в честь какого-то советского праздника. Мать приняла ухаживания мужчины почти на двадцать лет старше себя, с которым у нее было очень мало общего. Внятно объяснить, почему вышла замуж без любви, она потом так и не смогла, ведь никто ее силой не заставлял. Несколько лет промучившись вместе и, устав от взаимных претензий, семейная пара рассталась. Избалованная и капризная мать Алены, младшая в семье, требовала от мужа черезмерно много внимания, любви и заботы, похожей на отцовскую. Художник Черных, поздно женившийся и привыкший думать только о себе, искренне считал, что заботиться о нем и его быте должна теперь жена. К тому же эта его дурацкая честность… На вопрос молодой жены, жаждущей хоть какой-то романтики, любит ли он ее, он искренне ответил: «Я не знаю, что такое любовь». А ведь мог бы сказать какие- то красивые слова, которые так любят женщины.

Маленькая Алена, в шесть лет оставшаяся без отца, быстро его забыла и благополучно воспитывалась любящими дедушкой и бабушкой. Отец, переехавший жить и работать в Брест, не проявлял желания видеться с дочкой, хотя письма ей писал регулярно. Алена тоже по мере сил отвечала, писала про свои детские радости и печали. Уже став взрослой, всего несколько раз она встречалась с отцом. Тем не менее Алена всегда ощущала какую-то странную мистическую связь с ним. Вот и последнее время женщину одолевало смутное беспокойство. Хотя это-то и было понятно – отцу было уже за восемьдесят, а он жил один и так далеко от всех родственников. Единственное, что радовало – это то, что он продолжал преподавать рисунок в институте, а следовательно, был еще бодр и работоспособен. Алена вздохнула, оторвавшись от грустных мыслей, и посмотрела на часы – пора было ехать в институт. Наверное, там и расскажут, что случилось с отцом.

Глава 2. О чём молчала Джоконда

Через некоторое время бледная, с печальными глазами Алена появилась в приемной ректора. В одной руке она держала небольшую дорожную сумку, другой нервно теребила носовой платок. Ее направили в деканат архитектурного факультета.

– Вы мне давали телеграмму, что мой отец, Черных Александр Васильевич, умер, – сказала Алена и слезы тут же градом покатились по ее щекам.

Декан явно обрадовался ее появлению. Он выглядел мягким и интеллигентным человеком. Очки в золотой оправе, теплый вязанный жилет, галстук тоже присутствовал. Всплеснув пухлыми ручками и сомкнув их на животике, он, умиленно глядя на Алену, сказал:

– Ой, Вы приехали! А мы уж думали, если честно, что никто не приедет. Я Вам выражаю самые глубокие соболезнования. От себя лично и от всего руководства института.

– А от чего он умер? – задала Алена вопрос, который мучил ее больше всего. Еще бы узнать, где тело.

– Сердечный приступ у него случился. Прихватило прямо ночью у него дома, в квартире. Мы еще переживали, что он не пришел на консультацию. Секретарь ему все время звонила, а он трубку не брал. Потом, через три дня, по просьбе соседей вскрыли квартиру. Он там лежал на полу в коридоре, об порожек головой ударился. Экспертизу проводили, вскрытие делали. Вот у меня есть заключение. Декан полез в сейф и нервно зашуршал бумагами.

– Зачем экспертизу-то? – удивилась Алена. – Ведь он же дома умер, да и было ему больше 80 лет.

– Не знаю, так положено, – пожал плечами декан. – Завтра похороны. Сейчас я Вас введу в курс дела. Как же хорошо, что Вы приехали! – Он вытащил из сейфа какие-то бумаги.

– Похороны оплачивает военкомат, как участнику войны. Уже все необходимое приобрели. Вам требуется купить для него одежду, цветы и заказать поминки. У Вас деньги-то есть?

Алена замялась немного.

– Да, – сказала она, – заняли денег. – Все произошло так неожиданно.

С деньгами, честно сказать, пришлось изрядно побегать. Телеграмму принесли утром, а вылетать нужно было немедленно. Мать, на которую Алена рассчитывала в первую очередь, сказала, что у нее денег нет и призывала дочь не ехать на похороны, чем немало ее удивила.

– Но мама, ты же понимаешь, что это просто не по-человечески, у него же нет в Бресте никаких родственников.

Деньги в итоге удалось занять мужу Алены. Он же, под неодобрительные взгляды тещи, поехал провожать жену в аэропорт. Алена обещала звонить и держать его в курсе дел.

– Я Вам дам машину от института, – сказал декан, – Полинка, секретарша наша, Вам поможет. Вы поедите по магазинам, купите все, что необходимо. Вот, кстати, ключи от его квартиры – мне следователь отдал, который проверку по этому делу проводил. А Вы не знаете, случайно, приватизирована ли его квартира и кому она достанется? Написал ли он завещание ?

– Нет, – честно сказала Алена, – не знаю. Он мне писал, что приватизировал квартиру. Но это было очень давно.

– Вот и славно, а то квартира отошла бы государству.

Алена не была уверена, что отец приватизировал квартиру. Что-то такое он ей писал, но Алена уже не помнила. Спросить у отца по поводу потенциального наследства она стеснялась, боялась, что будет неправильно понята, отец болезненно относился к теме смерти и всячески избегал подобных разговоров. Мать Алены категорически считала, что никакого наследства дочери не нужно и нечего об этом думать. Она была сторонницей, так называемых, духовных ценностей. Женщина, наконец, задала волнующий ее вопрос:

– А где сейчас отец?

– В морге. Завтра заберем его оттуда и поедим на кладбище.

Алена испытала некоторое облегчение. Слава богу, что институт и еще военкомат принимают участие в организации похорон, у нее и так голова идет кругом. Надо взять себя в руки и продержаться до завтра, пережить как-то похороны. Хотя об этом даже страшно подумать. Потом постараться успокоится и заняться проблемами наследства. Неизвестно, как оформлена квартира, а еще есть отцовские вещи, картины, архивы, фотографии…

Алене в помощь декан выделил двух человек – длинноногую рыжеволосую секретаршу Полинку и седовласого вальяжного преподавателя Владимира Михайловича. Полинка была жизнерадостна по натуре и стрекотала без передышки. Ее болтовня даже немного успокаивала. Полинка принялась рассказывать, какой Александр Васильевич был замечательный. Он прекрасно и очень молодо для своих лет выглядел, ходил каждый день пешком в Брестскую крепость. Писал талантливые картины. И Полинка и преподаватель выражали Алене свое самое искреннее соболезнование.

Владимир Михайлович предложил поехать в квартиру отца Алены и посмотреть, что может пригодиться из его вещей. На служебной машине быстренько доехали до дома умершего. На улице, несмотря на конец февраля, было тепло, но пасмурно и сыро. Серая панельная пятиэтажка, уютный и чистенький дворик – знакомая картина для Алены. Ничего не изменилось с тех пор, когда она была здесь несколько лет назад.

Дверь квартиры была опечатана, но ниточка, скрепляющая пломбу разорвана. Владимир Михайлович открыл нехитрый замок ключом, который отдал декан. Алена про себя удивлялась, что у всех в подъезде были старые, еще советские, двери из фанеры.

– А у нас в Новосибирске у всех железные двери, решетки на окнах, замки сложные и дорогие, – удивилась гостья из Сибири.

– Брест очень спокойный город, у нас ничего такого страшного не происходит, – ответила Полина.

Они зашли внутрь квартиры. Алена с любопытством огляделась. В квартире у отца, который всегда был чистюлей и педантом, царил ужасный беспорядок. У Александра Васильевича была крошечная двухкомнатая квартира с пятиметровой кухонькой, так называемая «хрущоба». Из маленького коридора видно было неубранную постель в гостиной, на которой валялась скомканная полосатая пижама. Алена несколько раз приезжала к отцу в Брест и знала, что он любит спать именно в пижаме, с утра он обычно делал зарядку с гантелями, а потом уже умывался и переодевался в домашний халат.

Заглянув в комнату, женщина увидела шкаф, в котором все полки были заставлены книгами по искусству, старый, советского производства, музыкальный центр, обеденный стол, заваленный какими-то бумагами. На окнах висели довольно пыльные шторы. На стенах – две акварели, нарисованные отцом Алены и огромная репродукция портрета Джоконды – попытка как-то приукрасить убогий интерьер.

– Он тут делал ремонт, нанял какого-то работника, – сказал Владимир Михайлович, – но получилось неудачно.

«Неудачно, это еще мягко сказано, обои непонятного белесого цвета, наклеены так криво, что даже я гораздо лучше бы это сделала», – подумала Алена.

В другой комнате была устроена мастерская. Там и сям валялись кисти и краски, стояли прислоненные к стене картины, в основном – акварели. Порядка, разумеется, не было никакого. Когда Алена последний раз гостила у отца, а это было лет шесть назад, ничего подобного не наблюдалось. Вместо мастерской здесь была спальня, чистенькая и аскетичная. Картин было немного, так как обычно они быстро продавались, по мере того, как были написаны. Алена тогда попросила подарить ей какую нибудь работу, желательно выполненную маслом. Но с этим возникли проблемы, так как выбора особенно не было. Наконец, отец предложил дочери в подарок морской пейзаж. Он подписал картину довольно приятно: «Дорогой доченьке Аленке».

– Ах, какие красивые картины, – начала восхищаться секретарша Полина, – такие необыкновенные пейзажи, яркие цвета!

– Он был сильным живописцем, – прокомментировал Владимир Михайлович, – особенно хороши у него акварели. Акварели сейчас редко кто пишет, все больше работают маслом, такие работы легче продать. Но Александра Васильевича интересовало только искусство, а не деньги. Он последнее время почти не продавал свои произведения. Говорил: «Они мне как дети».

На письменном столе у окна лежал незаконченный рисунок, стояли баночки с гуашью, кисточки, раскрытая художественная книга. Казалось, художник на минутку вышел в соседнюю комнату. Владимир Михайлович выдвинул ящик стола и жестом указал на лежащие там деньги.

– Вот, возьмите. Это его деньги, должно быть недавно продал картину. Теперь эти деньги – Ваши. Пригодятся на похороны.

Алена взяла довольно толстую пачку белорусских зайчиков и машинально хотела их пересчитать, но подумала, что при посторонних это делать неудобно, и просто положила эти деньги, перетянутые простой резинкой, в сумочку.

Владимир Михайлович предложил не терять зря время и выбрать что-то из вещей отца, чтобы отдать их в морг и похоронить в них Александра Васильевича. Алена подошла к шифоньеру и достала старый пиджачок с дырками на подкладке. Ужаснувшись, она посмотрела другие вещи, все оказались сильно поношенные.

– Нет, – заупрямилась Алена, – невозможно хоронить в таком старье отца. Я читала, что нужно хоронить во всем новом. Нужно поехать и купить ему одежду.