Лабиринты любви

– Да ты художницей у нас будешь! – в восторге от переливов красок сказала Марина, разглядывая детский рисунок. – Как тебе удается так смешивать цвета?

– Нас же в садике учат! Татьяна Ивановна здорово умеет рисовать.

Алина была худенькой, очень похожей на сестер озорной девочкой. Темные блестящие локоны спускались до плеч и обрамляли милое личико. Было ощущение, что порода Олега обошла девочку стороной, как будто доминантные гены были только со стороны матери.

В комнату вошла Настя. Она не успела ничего сказать, а Марина уже поняла, что сестра очень расстроена. Напряженный взгляд, нахмуренные тонкие брови и морщинки около плотно сомкнутых губ указывали на неприятности. Настя была на 3 года младше сестры – тоже эффектная брюнетка с тонкими чертами лица, безупречной кожей оттенка легкого загара. Тонкая аристократичная кость придавала фигуре легкость и изящество. Сестры были настолько похожи друг на друга, что в детстве их называли двойняшками. Маме это льстило, и она старалась одинаково одевать своих красавиц-дочек. Кроме изящных манер, привитых в семье, у сестер, благодаря гимнастике, которой они посвятили десять лет жизни, была пластика кошачьих, что заставляло мужчин оборачиваться им вслед.

– Сейчас я уложу Алину и поговорим, – Настя почувствовала пристальный взгляд сестры.

– Зайка, спокойной ночи! – поцеловав племяшку, Марина хотела выйти из комнаты.

– Мам, я не хочу спать, – Алина обиженно сложила губы, – мы же чай собирались попить!

– Это не обсуждается, – жестко отрезала Настя, – иди чисти зубы, пирожные поешь завтра.

Девочка поняла, что лучше с мамой не связываться, и, опустив голову, побрела в ванную. Марина пошла на кухню и заварила жасминовый чай. После работы очень хотелось есть, и она нашла в холодильнике кусок мяса.

– Насть, можно съесть мясо? – крикнула Марина.

– Да, ешь, – равнодушным тоном ответила сестра.

Уложив Алину, Настя вошла на кухню, налила себя коньяка и села напротив Марины.

– Давай попьем чай со вкусняшками? – Марина достала из пакета пирожные, – я рассчитывала на всех, поэтому вам еще на завтра хватит.

– Будешь? – Настя проигнорировала вопрос и показала на бутылку коньяка.

– Я же за рулем.

– Олег мне изменяет! – Настя залпом выпила спиртное, поморщилась и вновь наполнила рюмку.

Сестры молча смотрели друг на друга, как будто хотели во взгляде найти нужные ответы.

– Он сам тебе сказал? – Марина судорожно теребила свои волосы.

После очередной рюмки взгляд у Насти стал стеклянный:

– Да. Он пришел поздно домой, я спросила, где он был. Он начал орать на меня и в итоге сказал, что уходит к другой. Вещи он заберет, когда ему будет удобно.

– Погоди, может, вы просто поссорились? Хотя раньше не припомню, чтобы он уходил из дома.

– Не было такого. Это первый раз, – Настя потерла виски руками, – голова начинает раскалываться. Помнишь, как он долго ухаживал за мной?! Как же все быстро проходит… Минуло каких-то 10 лет…

– Погоди расстраиваться, вернется он. У многих мужиков бывают подобные заскоки.

– Отлично! Вернется домой от любовницы! Как это мило! И как мне это пережить?

– Большинство семей через это проходят, хотя я понимаю, что это слабое утешение, – Марина не знала, как можно помочь сестре. Любые слова не смогут перекрыть горечь обиды.

– Я не понимаю, как такое могло произойти! – Настя заплакала. – Лет 7 назад я бы спокойно с ним развелась, когда не было Алины. А теперь я привыкла к нему, привыкла к нашему быту, родственникам. Тогда я сделала ему одолжение, что вышла за него! Какой-то врач! Да кто он такой?! Какая же я была дура, что не вышла замуж за Егора, помнишь, молодого дипломата, который только что МГИМО закончил. Что мне Олег мог дать тогда и может дать сегодня? Он должен на руках меня носить – с моим образованием, работой и квартирой.

Марина обняла младшую сестренку.

– Тише, Алина же услышит, – Марина смотрела на Настю глазами, полными слез.

Она любила сестру и испытывала к ней еще и материнскую нежность, поскольку в детстве часть ответственности мать перекладывала на нее. Несмотря на спесивый характер Насти, Марине всегда удавалось с ней ладить.

– Он тебе рассказал какие-то подробности?

– Сказал, что полгода, что у него это серьезно. Ты понимаешь, он спал то со мной, то с ней! Почему моя жизнь не может стать спокойной?! Постоянно что-то происходит! Я страшно устала от этого. Изменить сейчас свой привычный ритм жизни я не готова… То мама болела, то у Алины сердце, то денег нет… Теперь вроде все устаканилось, и на тебе – новая «радость»!

– Ты постарайся успокоиться, – Марина протянула сестре штрудель.

– Да уж как тут успокоишься!!!

Настя всегда считала себя на голову выше других, как по внешним данным, так и по интеллектуальным способностям. И для нее такой поворот событий был страшным ударом.

– Не хочу я есть!

– Как часто вы сексом занимались?

– Раз в месяц, наверное. У меня совершенно нет желания.

– И давно так?

– Не помню. Наверное, давно. Не помню. Да так у большинства – только по праздникам.

– У многих и любовницы, и любовники, – Марина намекнула на то, что у сестры был долгий роман на стороне.

– Я же давно завязала с этим! – Настя поняла намек.

– Вот и получается, что ты завязала, а Олег развязал. Ему, наверное, хочется чаще, чем раз в месяц.

– А что, все только на сексе завязано? Ты его еще позащищай! То есть это я во всем виновата?!

– Я ничего не говорю, кто прав, а кто виноват. Давай подумаем, что можно сделать, чтобы вернуть Олега.

– Ты меня достала! Зачем мне что-то делать?! Он просто козел и должен быть в семье. И все! Я – ничего не должна. Это он мне должен, потому что я родила ему ребенка, – из серых глаз под длинными ресницами опять брызнули слезы.

Марина пожалела о своей последней фразе, в таком состоянии сестра по-любому не могла ничего решить.

– Какая у Олега семья интеллигентная… Столько лет они жили за границей, отец дипломат. И зачем я тогда повелась на это? Одно дело – отец и совсем другое дело – ребенок. Мало того, что мне нечего ждать от Олега в будущем, так он еще меня и бросает!

– Ладно, давай просто расслабимся, – Марина хотела прижать сестренку к себе, но та ее оттолкнула.

– Просто расслабимся?! Ты из ума совсем выжила? Или ничего не понимаешь? Как я могу расслабляться, когда все разрушено? – обычно милое выражение лица было искажено гримасой гнева и злобы.

Алкоголь быстро действовал на Настю, она становилось грубой и необузданной. Марина вышла на улицу в начале двенадцатого. Ее потряхивало от резких слов в свой адрес. «Скорее бы добраться до дома, надо было раньше уходить, – включая зажигание, думала Марина, – утро вечера мудренее, завтра нужно подумать, что можно сделать. Нужно успокоиться. Интересно, Коля уже вернулся?»