Дикарка или Замуж за лесника

– Генк! Что он сказал? – постоянно спрашивала она более расторопного парня. – Че там он сказал? Achilleae mil…

– Achilleae millefolii! – бодро отвечал парень и гнался дальше за Петром Валерьевичем.

Маленькая ростом Оля совсем обессилила догонять долговязого учителя, и, в конце концов, вообще махнула рукой.

– Вы высокие, ноги у вас длинные, особенно у Генки, вот и бегайте за ним! Потом я у вас спишу все травы! Вы только и на мою долю нарвите экземпляров!

Света покорно кивнула головой, но траву для подруги не собирала, так как знала, что это сделает Генка.

А некоторые студенты умудрились при такой гонке еще и грибов по пути нарвать! Света просто диву давалась, как они все успевают.

Выйдя на лесную большую лесную поляну, студенты увидели россыпи спелой земляники и стали наклоняться, чтобы сорвать хоть веточку спелой ягоды. А Петр Валерьевич, не замечая ничего, несся вперед. Света вместе с другими ответственными студентами, несущимися за ним, даже застонала от досады.

– Земляника! Спелая! – она с сожалением вдохнула в себя земляничный дух, стоящий над поляной.

Петр Валерьевич резко встал.

– Остановка! – объявил он. – Попаситесь немного! Запаситесь витаминами! – благосклонно сказал он, и все студенты с радостью принялись ползать на четвереньках, поглощая горстями ароматную лесную ягоду.

Такого количества земляники Света еще ни разу не видела, хотя лесные земляничные полянки были ей не в диковинку. Она набивала рот сладкой лесной ягодой и рада была немного посидеть после бешеной гонки за преподавателем.

– Попаситесь, попаситесь немного… – благосклонно повторял Петр Валерьевич, меряя длинными шагами тропу. Света то и дело посматривала на него, удивляясь его выносливости. Ему уже столько лет, а он такой подвижный! Студенты молодые, и то уже все устали, а он – ничего. Бегает, как живчик.

В ветвях деревьев пели птицы, по голубому небу плыли облака, а воздух был напоен запахами трав, земляники и леса. Хорошо… Тяжесть мрачного сна постепенно оставляла Свету. Но почему ей снова приснился этот мрачный тяжелый сон? Сколько лет уже не снился, и вот, пожалуйста! Опять!

– А я еще за творогом хотела идти на рынок! – подползла к ней на коленках, жующая землянику Оля. – После такого марафона у меня сил останется только дойти обратно до общаги и рухнуть на кровать!

– Да ладно! – подал голос, неподалеку пасшийся Генка. – После обеда сходим!

– Ой, Генка! Какой ты смешной! – засмеялась Оля. – Весь рот в землянике! Вымазался весь, как маленький!

– Да ты сама-то! У тебя не только рот, но и щеки в ягоде!

Света с замиранием сердца наблюдала, как ее друзья оттирают щеки друг друга от земляничного сока. Кажется, они оба влюбились. Генка даже приобнял одной рукой Олю, пока тер ее щеки, и девушке это явно нравилось. Что-то невыносимое охватило Свету, и она отвернулась от друзей, сжалась вся. Если бы у нее была любовь! Ей так нужна эта самая любовь! Где же ее лесник? Где вообще водятся эти дикие лесники? Где их искать? Ей уже восемнадцать, а любви все нет! Но почему? Ей так нужен родной человек рядом, а его все нет и нет! Где же он? Где он? Она бы ему смогла рассказать про свои сны, про свои страхи и боль. Он бы понял ее. Он бы ее понял, но его что-то нет и нет! Это несправедливо! Света невольно снова и снова косилась на Олю с Генкой, постоянно находящихся вместе, и ей хотелось плакать. Кажется, она возле них третья лишняя.

– Слушай, Оль, а у вас в лесхозе есть лесники? – приблизилась она к подруге, когда Генка в поисках ягод снова отполз от нее.

– Есть, конечно!

– А они в лесу живут? У них домики прямо в лесу?

– В каком лесу? Как там жить-то? Ни магазинов, ничего… В поселках они все, в обычных домах с удобствами, с женами и детьми. А в лес просто ходят на работу.

Свету такой ответ несколько разочаровал. Она не думала об удобствах, она желала жить посреди леса в избушке, чтоб печка была, чтоб вокруг ни души, чтоб еду брать не в магазинах, а питаться лесными ягодами и грибами.

– А я так хочу жить в лесу! – в сердцах сказала она. – Чтоб кругом ни души, чтоб домик посреди дебрей! Я думала, что лесники живут все в лесу, прямо на том участке, за которым они следят. Я бы с удовольствием пожила в таком домике!

– Ой, Свет, ты что придумала? Какой-нибудь маньяк набредет на твой домик, а там ты – молодая романтичная дева с венком ромашек и васильков в распущенных волосах. Вот бы он обрадовался!

– Но я же не одна бы там жила, а с мужем лесником! Он бы меня защитил.

– Ты такая дурочка! – улыбнулась подруга. – Ты, наверное, и учиться сюда пошла, потому что мечтала о леснике.

– Ну да… – у Светы от смущения порозовели щеки. – Я хочу выйти замуж за лесника, чтоб жить в лесу. Но ты говоришь, что они все живут в поселках в обычных домах…

– Конечно. У них жены, дети. Жены работают, дети в детсад и школу ходят. У нас как раз сосед обычный лесник. У него жена и двое сыновей. Но замуж лучше выходить за лесничего – у него высшее образование и он руководит лесниками и мастерами леса, то есть выше их по рангу, и зарплата у него больше.

– Да я знаю это все… Но я хотела просто жить в лесу…

– Это все романтика. На самом деле в лесу трудно выжить. И физически, и психологически. Одиноко там и страшно. Даже если бы ты нашла какого-нибудь любителя леса, и у вас получилась бы семья, то как же ваши дети? Им в школу надо ходить, общаться. Как они из леса будут добираться до школы?

Об этом Света вообще не думала и сейчас удивленно посмотрела на Олю. Какие-то дети, школы… Но ведь это реальность! А она только и думала о том, как она бегает по лесу красивая и стройная, как наслаждается умиротворением и любовью одного единственного человека. Но ведь от любви рождаются дети, и в лесных дебрях вряд ли найдется возможность предохраняться, и будет она размножаться, рожая по ребенку в год, и станет многодетной матерью… Нет, не о такой жизни она мечтала.

– А это Льнянка обыкновенная! – обратился к студентам Петр Валерьевич, подняв высоко вверх желтый цветочек. – Linaria vulgaris!

Всем сразу стало понятно, что перерыв закончился. Похватав свои папки, студенты ринулись срывать для своего гербария Льнянку, принялись записывать русское и латинское название растений.

– Обыкновенный, по латыни vulgaris, то есть вульгарный, – размышляла вслух на обратном пути Оля. – Это значит, что все, кто вульгарные, они обыкновенные! Ничего в них нет. А ты себя, каким цветком представляешь? – Оля посмотрела на Свету. Она была рада идти, не торопясь – Петр Валерьевич, показав им больше ста трав, угомонился и отпустил всех с миром. Длинная вереница студентов растянулась примерно на километр, бредя по лесной дороге в обратном направлении. Сам преподаватель, словно у него была нескончаемая энергия, снова был впереди всех.

– Я представляю себя… – задумалась Света. – Ромашкой. А если деревом, то березой.

– А я себя вижу целым букетом полевых цветов. Я разноцветная и во мне много всего. А если бы я была деревом, то… Ой! Спасибо! – Оля смутилась, потому что Генка в этот момент преподнес ей букет полевых цветов.

Света глянула с улыбкой на друзей, хотя улыбаться ей совсем не хотелось. Снова она почувствовала себя третьей лишней…

После обеда, немного отдохнув, они втроем отправились в поселок на рынок. Оля без конца говорила, как она хочет съесть целую тарелку творога со сметаной, и Света вдруг тоже очень сильно захотела такого творога, и Генка вместе с ней. Они шли по центральной дороге поселка, а кругом носились куры, важно шествовали гуси и утки.

– Боюсь, что уже поздно и там никого не будет! – сетовала Оля. – На рынок лучше с утра ходить!

– Как же ты пойдешь, если с утра у нас практика? – спросил ее Генка.

– Практика после завтрака, а до завтрака вполне можно успеть сбегать на рынок!

– Ты так совсем устанешь, – покачала головой Света, по пути заглядывая за заборы, где были сады, огороды и возвышались стога сена. – С утра сбегаешь на рынок, потом до обеда придется носиться за Петром Валерьевичем – он назавтра запланировал нам показать около ста видов деревьев и кустарников. Представляешь, какая нагрузка?

– Но я очень хочу творога! Такого крупнозернистого, свежего! И чтоб к нему была жирная сметана! – в отчаянии вскрикнула Света.

– Да будет тебе творог! – успокоил ее Генка. – Если сейчас не купим, то я с утра сбегаю на рынок и принесу тебе и творог, и сметану. Мне это ничего не стоит!

– Ой, Ген, и мне тоже! – обрадовалась Света. – Я дам тебе деньги!

– И тебе тоже возьму, и себе!

Они подошли к рынку и увидели пустые столы и лавки – все торговки уже давно ушли. Оля от отчаяния издала жалобный писк.

– Я до утра не доживу! Умираю, как хочу творога со сметаной!

– Да. Я что-то тоже его очень сильно хочу… – проглотила слюну Света, представляя целую тарелку творога вперемежку с густой жирной деревенской сметаной. – Сил нет, как хочется!