Из твоего окна

Научи не сожалеть о вчерашнем,

Разгляди во тьме уставшую душу.

Намолчатся даже мудрые совы.

Кто бы знал… чей путь иголками вышит…

Помоги мне сделать вдох просто снова.

Я смогу помочь навек тебе выжить…

* * *

Не надышаться тишиной твоих объятий…

Там за окном московских улиц – злые будни…

И кто-то снова выступает на Арбате,

Толпе зевак бросая стих свой безрассудный.

Бродячий пёс, этюдный снег, турист бездомный,

Нескучный сад, безлюдный в эту пору года…

Не насмотреться в глубину тех глаз бездонных,

Как не узнать, что Воробьёвы видят горы…

И бой курантов не меняет наши лица,

Метро спешит, как жизнь бежит, и всё в тумане…

Не отпускай меня на волю – я не птица,

Сожми ладонь мою и спрячь в своём кармане…

* * *

Удвоение города на стекле,

В открытом окне – как картина в багете —

Застывшие звёзды в своём хрустале…

Свеча на столе и фольга на конфете…

Мы дети, мы взрослые дети с тобой.

В открытом окне – серенадные ливни:

Апрель в ля-миноре – нежнейший гобой…

Наивны с тобой мы, взаимно наивны.

Призывно горят фонари автострад,

Стократ умножая блеснувшие слёзы.

В открытом окне промелькнёт Ленинград…

И жизнь промелькнёт… и легко и серьёзно…

* * *

Всё стороной, потихонечку, мимо,

Мельком и всуе, по капле, по капле…

Клоун смешон, и смешна пантомима

Птицы, похожей на гордую цаплю.

Мы пилигримы с тобой, мой хороший,

Разные зимы, неспетые песни…

Карточный дом наш стоит, но заброшен.

Только ветрам этот дом интересен.

Нет переливов там детского смеха,

Нет и молитвы, что мама шептала,

И календарь – за прорехой прореха —

Тает, как будто бы снег запоздалый…

Мы пилигримы с тобою, любимый.

Зимы трубят многодрамную фугу.

Времени бег – словно век голубиный…

Но безраздельно нужны мы друг другу…

* * *