Адамово Яблоко

– Мы так не договаривались, – заявил мулат, вопросительно взглянув на Георгия. – За двоих – двойной тариф.

Марков вздохнул укоризненно.

– Что, жалко для друга куска наемной задницы?

– А тебе так приспичило?

– Да, приспичило! Меня вчера полдня имел управделами, сегодня в экспертизе, а сейчас я хочу отыметь этот рекламный постер. Я заслужил скромную минуту счастья?

– Так что с экспертизой? – спросил Георгий, отвлекаясь.

– Фельдман в отпуске, а без него там полный ахтунг. Сидят практикантки в бигудях, полпроекта потеряли. Но я им жабры продул. Слушай, меня тесть ждет!

Он стоял в уже расстегнутых штанах.

– Обслужи его. Я доплачу, – кивнул Георгий, оборачиваясь к Ромео.

– Двести евро в час, – заявил тот.

– О дает! – возмутился Марков. – Да нет уже таких расценок, Маугли! Звезды эстрады столько не берут. И сдался мне твой час, я за пять минут управлюсь.

– Не мои проблемы, – вскинулся парень. – У меня тариф, как в такси – за посадку.

– Да на, на, – Марков сунул ему деньги. Парень развернул мятые купюры.

– Э, тут мало!..

– Хватит, еще чего!

– Я добавлю, – пообещал Георгий, отхлебывая глоток остывшего на подоконнике отвратительного кофе.

Марков кивнул ему.

– Сочтемся. Дашь резинку? Присоединишься?..

– Нет, я пас. Угощайся.

– А чего, за такие-то бабки? Пристраивайся с другой стороны.

– Да иди ты на хуй, Саша, – отозвался Георгий, чувствуя внезапный прилив брезгливости и раздражения. – Скотство какое-то устраиваешь, ей-богу.

– Ой, – фыркнул тот. – Пансион благородных девиц. И давно ты стал такой моральный? С тех пор, как на малолеток потянуло?

Георгий ушел в ванную, встал под душ, но и оттуда ему было слышно, как Марков ухает филином, а юноша-мулат вторит ему на высокой ноте.

Потом Марков явился, размахивая трусами.

– Пусти, ополоснусь. – И, вытираясь, громко и фальшиво запел: – Чунга-чанга, места лучше не-ет… Ты в офис заедешь, мин херц? Может, пульку распишем вечеришком? Давно уже не сидели.

– Нет, – отозвался Георгий. – Я тоже встречаюсь с тестем.

– Ну тогда до связи. Пишите письма на деньгах и шлите переводы.

Мулат лежал в кровати и пил вино. Он посмотрел на Георгия с игриво-виноватой улыбочкой.

– Веселый у вас друг.

– Да, веселый, – согласился Георгий. – Если быстро соберешься, подвезу тебя в центр.

Тот деловито глянул на часы.

– О`кей, две минуты.

У него были визитные карточки с фотографиями, он дал Георгию две и попросил обращаться напрямую, без посредничества Китайца.

– Вы такой приятный, Лоренцо, для вас я всегда отменю другие заказы. А это для вашего друга.

Георгий высадил его у того же кафе, где забрал, а через пару кварталов, на светофоре, приоткрыл дверь машины и выбросил карточки в сток канализации.

Мать сама впустила его, поцеловала.

– Проходи, милый. Как ты?

– Вот, был сегодня в фитнес-центре, купил тебе целебный чай с горными травами. С Тибета.

Она взяла коробку.

– Прямые поставки из Шамбалы? Ну, пойдем попробуем.

Углы кухни тонули в сумерках (умбра и темно-коричневый, Рембрандт), а на столе уютно горела лампа. Свет словно сознательно выбрал несколько предметов, чтобы сосредоточить на них внимание зрителя, – книга, очки, шаль с крупно вывязанным узором.

– Хочешь, люстру включу, – предложила мать.

– Не нужно, так хорошо. Где Ксюша?

– Спит уже. Мы сегодня часа четыре гуляли, в саду и на Марсовом. Зашли на выставку. Я ничего, а ее сморило. Старость все-таки отнимает у человека несравнимо больше, чем дает. Самый гениальный старик, Лев Толстой или Гете, и то становился в тягость окружающим и самому себе. В Спарте совершенно правильно сбрасывали стариков в ущелье.

– Я тебе предлагал, давай новую домработницу подыщем, помоложе.

Мать включила чайник, достала чашки из буфета.

– А Ксюшу куда? Мы-то не в Спарте.

– С Ксюшей будете гулять, играть в карты, а экономку возьмем для домашней работы.

– Много тут домашней работы, у двух старух. Друг другу надоели, а еще будет какая-то молодая вертеться…

– Ну возьмем приходящую, на пару часов в день. Или, хочешь, буду к вам присылать свою Франсуазу. Пойду на такую жертву.