По секрету всему свету

Я зашла в такое-же грязное помещение, с зеркалом, на котором имелись закопченные трещины, точно зеркалу было сто лет. Рядом стоял деревянный стул. Тут же в углу имелись два электросушителя для волос. Возле плинтусов и, кое-где на полу, валялись волосы и клочки пыли. Двойные окна с решетками закоптились изнутри. Недалеко стояла эмалированная раковина с ржавыми потеками.

– Садись на стул.

Я, брезгливо уселась, озираясь вокруг.

– Химию на весь волос? – спросила женщина.

– На челку, немножко сзади и по бокам, – невнятно объяснила я. – Волос можно немного обстричь по кругу, совсем немножко. Только подлиннее.

– Понятно, – произнесла грубо женщина.

– А сколько это будет стоить?

– Не дорого…

Цена мне понравилась, и я стала ждать, пока женщина что-то доставала на пыльной полке. Какие-то бутылочки, мелкие бигуди…

Потом она распустила мои волосы, состригла несколько локонов и приступила к самому главному – химической завивке. Пока она работала со мной, подошли еще три женщины: две завиваться, а одна стричься. Они уселись напротив нас на стулья с электросушилками и стали внимательно смотреть. Я даже почувствовала дискомфорт, точно со мной производили что-то скверное и недозволенное моему возрасту. Но никто из них даже не спросил сколько мне лет. Да, я и выглядела на шестнадцать. Главное быть в этом уверенной. Может быть мастер тоже подумала, что мне шестнадцать лет. Или ей все равно, только бы платили деньги. От этих мыслей мне стало спокойней.

Следующие несколько минут я сидела в сторонке, тоже наблюдая за происходящим.

А когда мое время подошло, хозяйка сняла с моей головы бигуди и позвала к раковине.

Намылила мне голову шампунем и потянула под теплую струю воды. Вонючая гадость полилась с меня, даже запершило в горле и заслезились глаза. Я ойкала, а женщина меня успокаивала:

– Сейчас, моя хорошая, еще немножко.

– Как воняет эта химия.

– Да уж, это точно не ландыши. А теперь – на полотенце, вытрись и садись под сушилку.

Я засунула голову под электросушилку, похожую на купол, и почувствовала теплый ветерок. Стало приятно и даже захотелось спать. Только теперь я подумала об Андрее, который, возможно, удивится и обрадуется моему новому виду. А я вся такая красивая буду сиять от восторга.

Но, когда, я вылезла из-под купола и увидела себя в зеркале, настроение мое испортилось в доли секунды. На меня смотрел барашек.

«Нет, только ни это, – подумала я. – Это не я, это словно другой человек».

Даже лицо у меня стало каким-то смешным.

– Что нравится? – спросила мастер.

Все сидевшие улыбнулись.

– Да, уж! – только и сказала я.

– Что не нравится? Через неделю, после мытья, такой курчавости не будет, она немного сойдет. И будет очень красиво.

– Наверно, – растерянно проговорила я.

Расплатилась с мастером и вышла на улицу.

Сейчас главное – не попадаться никому на глаза.

Единственный человек, который меня увидел – это бабушка Олеси. Я проходила мимо ее дома, а она стояла возле ворот. Когда она меня увидела, то ее глаза сделались очень большими. Я кивнула ей головой и поторопилась, понимая, что теперь все узнают о моей прическе, так как эта старуха была местной сплетницей. И все про всех знала. Любила сообщать первые новости. Но баба Шура редко с ней общалась, старалась обойти ее стороной.

На скамейке тети Гути сидела Олеся и плакала. Когда она увидела меня, ее лицо окаменело и глаза стали большими.

– Только не говори, что я похожа на барана, нет, на овцу!

– Ты что, химию сделала? – проговорила подруга, сквозь слезы.

– Да, сделала на свою голову. А ты че плачешь?

– Меня мамка из дома выгнала… Она меня моей косой отлупила…

– Конечно, ведь ты не спрашивала у нее разрешение на стрижку.

– А зачем, это мои волосы, что хочу то и делаю, – захныкала Олеся.

– Да ладно, не плач, все наладится.

– А ты про химию спрашивала у бабы Шуры?

– Нет.

– Что теперь будет?

– Ничего не будет. Это мои волосы, – повторила я слова подруги.

– Конечно, – уже улыбнулась Олеся.

– Пойдем к нам, чай попьем… Ты давно здесь сидишь?

– Давно, тебя жду.

К моему счастью бабушки не было дома. Я сняла ключ с гвоздика, прибитого с другой стороны дома и открыла дверь.

Олеся погостила около часа и ушла домой.

Бабушке Шуре не понравилась моя химическая завивка. Я давно не видела ее такой злой. Она кричала, что моя мама ее, бабушку, отругает из-за недогляда за мной. Потом ее понесло совсем в другую сторону: я, оказывается, заболталась с мальчиками, особенно с этим Андрюшей. И что ей об этом рассказала бабка Олеси.

Я даже заплакала и, подойдя к умывальнику, стала мочить волосы. Потом собрала тугой хвостик повыше, так что часть химической завивки попала под резинку.

– Да ты что такое говоришь, ты с ума сошла! – крикнула я на бабушку. – Я не шалаболка, я порядочная.

– Ты встречаешься с этим Андреем! – крикнула бабушка. – Да, о тебе плохо сама Олеська говорит, она все и рассказала своей бабке.

– Она рассказала!? – крикнула я. – Да, Олеся с нами гуляла.