Открывашка в другие миры

– Заходи, кадет. Почему одет не по форме?

Заранее зная, что ей это не понравится, я, тем не менее, из принципа проигнорировал такую яркую часть формы, как красные носки, надев кеды на голые ноги.

– Виноват, дурак, исправлюсь! – вытянулся я по струнке, мельком бросив взгляд на коллектив. Ребята, стоя за спиной командира, тихонько прятали улыбки, и я решил, что это хороший знак, по крайней мере, неприязни я ни у кого из них не вызываю. – Я могу встать в строй?

– Нет, Пермиков, – помотала Поля головой, всем своим видом олицетворяя серьезность. – Сегодня вечером начало нашей операции. – Она чуть помолчала, чтоб я успел переварить, как мало времени, по сути, у меня осталось. –  Возможно, самой важной, которая у нас когда-либо была, и поэтому основная задача всей команды – подготовить тебя настолько, насколько это возможно сделать за пол керима.

10 часов. От ее слов на душе у меня неприятно заскребло. Я знал, какую угрозу представляет из себя Лиза Скворцова, и не собирался отступаться от данного Стержню слова. Но все мои мысли и эмоции на тот момент сводились лишь к желанию отомстить, за себя и за свои мучения. Я думал, что мне нечего терять, и был готов пойти на риск. Сейчас, глядя в глаза самой любимой женщине на свете, я впервые почувствовал страх. Не за себя, а за нас. За то, что мы можем друг друга потерять. Но только в наших силах сделать так, чтоб этого не произошло. А потому, отбросив от себя весь шуточный настрой, я решил, что буду впитывать сегодня информацию как губка, лишь бы получилось совершить задуманное. Собравшись с духом, я вышел в центр зала.

– Я готов.

– Отлично, – кивнула Катя, и сделала знак Рику подойти. – Рик у нас спец по обороне. Конечно, все ты сразу не запомнишь, и подвигов я от тебя не жду, но парочку приемов освоить успеешь. Собрались?

Увидев нашу общую готовность, она хлопнула в ладоши:

– Ну, поехали!

***

За последующие 3 часа ребята выжали из меня все соки. Попеременно меняясь, они в буквальном смысле «вколачивали» в меня знания, заставляя бесконечное количество раз повторять те элементы, которые, по мнению Поли, должны были не позволить сподвижникам Скворцовой сделать из меня инвалида. А в частности суметь дать отпор  Клещу, без противостояния с которым, я был уверен, эта операция не обойдется.

По окончании тренировки, задыхаясь и обливаясь потом, я в бессилии рухнул на маты, пытаясь привести пульс в норму. Члены команды, ожидая, пока я переведу дух, разошлись по разным углам зала, и я с завистью отметил, что никто из них даже не запыхался.

– Ну что разлегся, Пермиков? – усмехнулась Катя, опускаясь рядом. – Задали тебе ребята жару?

– Ох, не привык, Катюша, я к таким нагрузкам… – проговорил я шепотом, чтобы никто нас не услышал.

– Даа? – притворно протянула Поля, ущипнув меня за бок. – А мне вот ночью так не показалось!

– Ну, так то было развлечение иного рода, – улыбнулся я, и незаметно прочертил линию указательным пальцем по месту, где из-под ее майки торчала полосочка голой спины, от чего по ее нежной коже пошли мурашки.

– Держи себя в руках, Андрей! – шикнула Катя, вскакивая с мата. Ох, как мы боимся, что о нас подумают! Так уж и быть, не будем пока выдавать наш маленький секрет.

Кряхтя, я поднялся следом.

– Ну что, кадет, передохнул? – громко спросила Поля своим поставленным капитанским голосом. Вернулась в прежнюю роль. Ну-ну.

– Так точно! – отчеканил я, подыгрывая.

– В таком случае, ребята, вы еще до двух потренируйтесь, – обернулась она к команде, –  а ты, Пермиков, бегом в душ, и со мной к Николаю Ивановичу. И будь, пожалуйста, одет по форме… По ВСЕЙ форме! Да чтоб без этих твоих фокусов с носками!

Я начал было кривиться, но под ее строгим взглядом послушно перестал. Все же не тот сегодня день, чтобы выпендриваться. Носки так носки. Красные – так красные. Уж эту неприятность я как-нибудь переживу.

***

– Проходите, Андрей Викторович, присаживайтесь! – кивнул Стержень, поднимаясь со своего кресла, чтобы пожать мне руку. Рядом с ним по-прежнему сидел Честных, который со вчерашнего дня, казалось, даже не переодевался. Вид у обоих был усталый, красные глаза свидетельствовали о проведенной ими бессонной ночи. – Не смотрите так на нас сочувственно, молодой человек, – перехватил мой взгляд директор. –  Подготовка к любой операции требует времени, которого, как вы знаете, увы, у нас нет. Да и вы двое, я смотрю, тоже не сильно отдохнули.

– Мы только с тренировки, Николай Иванович, – ответила Поля, не дав мне открыть рот.

– И как успехи?

– Ну, уложить противников я, может, и не уложу, но покалечить им себя уже не дам, – улыбнулся я, пожав плечами.

– Что ж, это радует. Вы нам нужны целым и невредимым.

– Спасибо на добром слове. Вот только, боюсь, у наших врагов иное мнение.

Взглянув на Катю краем глаза, я заметил, как она резко помрачнела. Переживает ведь! А с виду вся такая деловая! Честных и Стержень тоже не пылали оптимизмом. Все понимали, что меня ждет, когда я снова окажусь в цепких лапах Клеща и компании. К моему глубокому сожалению, осознавал это и я. И ведь сам добровольно согласился вернуться назад. Ну не идиот ли?

– Итак, Андрей Викторович…– начал директор, но я его тихонько перебил:

– Можно просто Андрей.

– Хорошо. Андрей, – слегка смутившись вздохнул Стержень, и продолжил: – Детали операции я расскажу позднее, а пока Леонид Аркадьевич изложит суть.

Развернувшись боком, чтобы получше видеть всех, Честных заговорил:

– Поскольку в предыдущий раз за вами проследили из бара, нами принято решение начать оттуда.

– То есть?

– Ближе к ночи мы перенесемся в то заведение, где вы, под видом пьяного, произведете небольшой показательный шум. Это необходимо для того, чтоб люди Лизы вас заметили. На случай нежелательного внимания со стороны других посетителей, я буду рядом и прикрою, если это будет нужно. Но мы почти уверены, что и за баром, и за вашей квартирой тщательно следят. Брать в людном месте, думаю, вас побоятся. А вот дома, скорей всего, стоит ждать гостей.

– Не проще ли мне сразу заявиться на квартиру?

– Нет, не проще. Застав их врасплох, вы сделаете себе только хуже. Пока террористы будут собираться с мыслями, пройдет время, за которое вам могут нанести непоправимый вред, а это вряд ли в ваших интересах.

Да уж!…

– Нам надо, – продолжил Леонид Аркадьевич, – чтобы Скворцова, узнав о вашем появлении, успела мобилизовать команду. Не думаю, что второй раз они станут тянуть кота за хвост. Скорей всего вас сразу постараются заставить открыть портал в штаб Лиги. Поэтому необходимо, чтобы вся их шайка оказалась в сборе. Ваша задача узнать, где люди Скворцовой хранят химическое оружие, и любым возможным способом оказаться рядом с ним.

Ну-ну, легко сказать… – подумал я, а вслух проговорил: – Ну, хорошо, допустим, это у меня получится. Что будет дальше? И как я передам необходимую информацию лиге?

– Мы поместим на вас специальное устройство, по которому сможем отловить ваш уникальный след, – вмешался директор. – И Леонид Аркадьевич, когда наступит время, по этому следу откроет портал для вашей команды, которая и проведет всю дальнейшую работу по изъятию оружия и аресту преступной группы.

Я с недоверием уставился на заместителя:

– Вы – тоже Открыватель??

– Мои способности, в отличие от ваших, очень узкого спектра. Я не умею открывать проходы в другие параллели, только в свою родную Пятую.

Тут я совсем оторопел:

– Так это что же получается, мы – земляки? Но как вы оказались здесь? И почему не стали развивать способности?

– Когда-нибудь я расскажу свою историю, Андрей, – грустно улыбнулся заместитель. – А пока могу сказать, что кроме вас только я из всех наших проводников открываю портал на Землю и обратно за долю секунды. Каждый известный мир имеет свое особое магнитное поле, и только у выходцев из определенной параллели получается открывать переход моментально. Другие специалисты вынуждены затрачивать на это действие гораздо дольше времени, а в нашем случае мы не имеем права идти на подобный риск. ОШ-11 привязывается не только к Открывателю, но и к тому миру, в котором они с ним завязались.

Так вот почему у меня сразу не получалось с лучом! Прибору просто требуется время для настройки на определенную волну. Совсем другое дело, если эту волну он уже знает.