Митрополит Вениамин (Федченков)

Митрополит Вениамин (Федченков)
Ольга Леонидовна Рожнёва

Люди Божии
Митрополит Вениамин (Федченков; 1880–1961) – один из самых высокообразованных архипастырей своего времени, богослов, миссионер, великий молитвенник, старец и талантливый духовный писатель. Он прожил долгую жизнь – восемьдесят один год – и был свидетелем многих переломных событий ХХ века. Владыка встречался со многими выдающимися людьми. Книга содержит наставления владыки Вениамина, его воспоминания и рассказы.

Митрополит Вениамин (Федченков)

Сост. О. Л. Рожнева

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви

ИС Р15-502-0102

Серия «Люди Божии»

© Сретенский монастырь, 2015

* * *

Владыка Вениамин говорил: «Человека ничто не может удовлетворить, кроме любви к Богу».

Еще отмечал: «Премудрость Божия – мудрее нас!»

Говорил также: «Жизнь не шутка, а подвиг, борьба…»

Митрополит Вениамин (в миру – Иван Афанасьевич Федченков; 1880–1961) – выдающийся иерарх Русской Православной Церкви – прожил долгую, трудную и интересную жизнь, всецело отданную служению Богу, Святой Церкви и народу Божию. Господь судил ему проходить жизненное поприще в годы суровых испытаний, выпавших на долю нашей Церкви и Отечества.

Родители будущего владыки горячо верили в Бога, были молитвенниками. Мама его ревностно молилась за своих шестерых детей и несла за них дополнительный пост – «понедельничала», постилась по понедельникам, помимо среды и пятницы.

В детстве будущий святитель был опасно болен воспалением легких. Его мать дала обет Богу: если ребенок поправится, пойти с ним на благодарственное богомолье к святителю Митрофану Воронежскому. И вот двухлетний мальчик выздоровел, и мать выполнила обет. Когда она стояла с Иваном в храме святителя Митрофана, какой-то сторож-монах прозорливо сказал о ребенке: «Он будет святитель!» И пророчество сбылось.

О родителях также сохранились такие воспоминания владыки: «Моя мать в последний раз моего посещения семьи весною 1918 года, провожая меня из дома, между прочим, сказала со слезами: „Трудно нам жилось! Но одно лишь скажу: отец у вас был святой!“ – „Почему святой?“ – „Уж очень терпелив был: во всю жизнь свою никогда не роптал“».

Навсегда Иван запомнил, как, будучи в нужде, его родители отказались от доходной торговли вином, дабы сохранить свою совесть чистой. И сделали они это по просьбе сына – будущего святителя.

Владыка очень чтил своих родителей и часто говорил о том, как многим мы обязаны нашим родителям, и вообще нашим предкам: «Личный наш подвиг, особенно в христианстве, может иметь немалое значение, но тут потребуются большие усилия, напряжение духа и воли, чтобы в короткий срок одной жизни добиться каких-нибудь значительных результатов и изменить и природные, и прирожденные (наследственные) наши свойства. И то для этого требуется, помимо всего прочего, особая Божественная помощь или сила благодати. Но и последняя не уничтожает индивидуальности, полученной уже от рождения, а только исправляет ее, усиливая доброе и ослабляя недостатки. И лишь исключительные люди, святые, добиваются этими путями великих результатов. Но и они, так или иначе, хотя бы в силу наследственной энергии, решимости, многим обязаны предкам и родителям».

Еще говорил: «Например, из житий святых мы ясно видим, что у большинства их родители были уже благочестивы или, по крайней мере, один из них. Исключения редки. И лишь был единственный период в жизни человечества, когда из недостойного прошлого выросло поразительное поколение миллионов обновленных людей: это христиане первых трех веков. Божия благодать влила в них новые колоссальные силы, и история была свидетельницей невероятного чуда: двенадцать рыбаков, учеников Христа Господа, перевернули весь мир!»

Наставления и молитвы родителей будущего святителя не прошли даром: трое сыновей пошли по духовному пути: один стал священником, другой – митрополитом, третий окончил духовную академию. Все они стали ревностными молитвенниками.

Владыка Вениамин много наставлял о молитве. Он говорил: «Ведь Бог только того и желает, чтобы давать, святить, спасать, избавлять нас! И притом Он все это делает Сам, нам же остается лишь просить Его, молиться!»

Еще говорил: «И даже от грешника не требуется в молитве ни подвигов особых, ни усиленной собственной борьбы, а лишь просить: оставь, прости, покрой!!! Разве одно лишь ставится условие – „как и мы прощаем“. А в прочих прошениях не ставится уже никаких наших дел. Только молись, только проси! И Он все устроит…»

Он же говорил: «Даже и о „хлебе“ позволено молиться, хотя и совсем не высоко это для верующего. Значит, и с нашими маленькими нуждами мы с надеждой можем прибегать к нашему Отцу. И потому, когда читаешь молитву Господню, пусть в твое сердце войдет мирный дух, дух надежды, что Он все слышит, что Он все может, что Он все хочет сделать нам благое».

Владыка приводил такое впечатление о молитве из своей юности: «Когда, бывало, я читал молитву Господню, то мне непонятно было: зачем нужно просить Бога о таком предмете, как насущный хлеб, ведь хлеб-то был в изобилии даже у любого нищего! В молодости я видел такого в моем округе: у него всегда были довольно полны два мешка, один для муки, другой для „кусков“, то есть для ломтей хлеба. И мне казалось, что чего-чего, а хлеба-то уже всегда всем хватит. Зачем же просить его у Бога: „даждь нам“? Прошло после этого много лет. Я жил тогда в Москве, будучи членом Церковного Собора. Началась революция. И нам не хватало простого хлеба! Тогда я был в Москве, и нам давали всего лишь по одной восьмой фунта в день, да и тот был с кострикой. Однажды я шел по улице и увидел голодную, шатающуюся небольшую собаку: она беспомощно пошаталась-пошаталась и околела. Вот тогда я понял: да, и о хлебе насущном нужно молить и просить Бога! Иначе можно от голода погибнуть!»