Солнечное сплетение. Размышления бегущей женщины

Солнечное сплетение. Размышления бегущей женщины
Ольга Саблина

Действие романа наполнено сложными чувствами и взаимоотношениями главных героев Алины и Игоря. Их разделяют условности и предрассудки общества. Они сталкиваются с трудностями, одиночеством и предательством, но помогают друг другу преодолеть препятствия и найти свое счастье. Роман насыщен эмоциями и метафорами, которые раскрывают путь к пониманию человеческих отношений.

Ольга Саблина

Солнечное сплетение. Размышления бегущей женщины

Все вокруг дышало весенней сыростью. Мысль прогуляться на сон грядущий раздражала. Алина озябла, но не подавала вида. Олег не любил, когда она показывала свое недовольство его идеями, и она шифровалась как могла. Из-за угла вышло трое. Они что-то сказали Олегу, она не расслышала, но внутри все напряглось. Его дернули за куртку. «Что за ерунда?» – подумала Алина и отступила на скользкий после дождя газон. Двое держали мужа за руки, третий бил. Никто не обращал на нее внимания. Тогда Алина подошла ближе и пнула одного под колено, тот припал на него, можно бить в нос. Ну вот, оппонентов уже двое. Самый активный начал отходить назад, и Олег потянулся за ним. Тот, что держал руку мужа, ослабил хватку. Зря ты, парень, удивился. Женщина уже шла на абордаж. Пострадал кадык и нос. «Повторяешься, подруга… А, впрочем, эффективно и ладно», – утешила она себя. По ходу мероприятия пострадавшие плавно рассосались в темной сырости, а Олег все еще пытался ударить вертлявого. Тот огрызался некультурными словами, отступал, но исчезать совсем из их мирной семейной жизни не хотел. «Экий ты… неугомонный…» – проворчала Алина, пока делала подсечку. Тот замахал руками как споткнувшаяся курица, но не упал и сердито ушел за угол.

Дома благоверный самоутвердился страстным сексом, забыв про потрепанный организм. Мужская самооценка требовала возвращения на пьедестал. После какое-то время, молча, лежал, вглядываясь в потолок.

– Не знал, что ты умеешь драться. Столько лет живем…

– А ты думал, девочке в школе дают прозвище «Медведь» за красивые карие глаза?

– Сколько мы уже женаты? Семнадцать? Девятнадцать?

– Двадцать шесть.

– Как долго… Я хотел сказать, летит время… Нам с тобой скоро на двоих соточка.

– Да… Лет через пять, – Алина невольно поежилась от этой мысли.

– Что ж не убежала?

– Друзей в беде не бросаем, – усмехнулась она.

Наутро Олег выглядел как Винни Пух после улья. Опухшее лицо переливалось всеми цветами радуги. В мрачном настроении он поплелся к маме. Она, конечно, сделает ему больничный, и, конечно, позвонит, чтобы узнать, куда смотрела жена. Почему-то ты снова в чем-то виновата. Женщина отмахнулась от назойливых тягостных мыслей и засобиралась на работу. Русые волосы никак не собирались в пучок. Чистые пряди пушились и выскальзывали из суетливых пальцев. Стрелки получались то неровные, то неодинаковые, да еще и тушь в глаз попала. Глаз заслезился, покраснел, стрелка размазалась окончательно. Утро какое-то дурацкое! «Наплевать! Пойду так!» – твердо сказала себе Алина и снова принялась исправлять макияж. Ей с детства мечталось, чтобы глаза были не карие, а зеленые, вычитала в старом французском романе, но природа есть природа и никаким макияжем ее не изменишь. Толчея в транспорте, отдавленные пальцы, перегар попутчика… Промозглый ветер задирал полы плаща и мешал шагать через лужи. Кажется, что тепло не настанет никогда. Настроение все хуже и хуже. Да уж, утро не задалось.

В отделении уже раздавали завтрак, опоздала.

– Алина, ну где тебя носит?! – закричала на все отделение Нелька, – Я, что должна за тебя вторую смену отрабатывать?

Нелька меленькая хрупкая татарка. В свои тридцать два она уже четыре раза была замужем и, как она сама шутила, каждый раз удачно.

– Ой, не начинай! – огрызнулась Алина, – Глушко тебе переработку подпишет.

Нелька фыркнула и гордо пошла переодеваться.

– А смену сдавать?! – возмутилась Алина.

– Ой, иду уже.

Напарница спесиво повернула в ее сторону. Хитро улизнуть не удалось.

День тянулся и тянулся. Казалось, он никогда не кончится. Главврач Павел Андреевич несколько раз одернул ее, но Алина никак не могла войти в рабочий ритм. Может, не выспалась? Может, давление? А может, просто погода портится? Да, скорее всего, погода. Небо серое, в мутной дымке, давящее. Завтра в ночь. Если пойдет дождь, в приемной нужно будет мыть через каждые полчаса, натопчут. Вокруг что-то происходило, но Алина видела перед собой только синие и зеленые квадраты пола. И мысли, как и небо, серые, мутные, тяжелые…

– Аля, – позвала ее медсестра.

– А?

– Тебе на пост звонила какая-то женщина, просила заехать. У нее там что-то с давлением.

– Фира Муратовна? – насторожилась она.

– Не знаю. Неля отвечала.

– Ох уж эта Неля. Никогда толком не запомнит, не передаст, – проворчала про себя Алина.

Надо ехать. Вдруг что-то серьезное. Связь в поселке Фиры Муратовны ловила плохо, но надежда все-таки есть. Она набрала номер. Долгие гудки тревожно откликались внутри.

– Але… – послышался тихий голос.

– Алло, Фира Муратовна? Ну, слава Богу! Как вы? Вы мне звонили?

– Да, Алечка, еще утром. Ты, наверное, не слышала…

– Замоталась совсем. Что-то случилось?

– Ничего не случилось. Так, скриплю по-стариковски. Наверное, погода… Можешь мне продукты привезти сегодня? Слабость какая-то, боюсь до магазина не дойду.

– Лежите, лежите! Я приеду. Сейчас только смену отработаю и сразу к вам. Не волнуйтесь.

Положив телефон в карман, Алина замерла, задумалась. Смена кончается только через три часа. Если закончить дела раньше, может дежурная медсестра отпустит потихоньку? А если экстренный по скорой? Влетит, как пить дать. А если сменщицу попросить пораньше прийти? Не-а, Ирина не придет, у нее двое малышей, не сможет. Ладно, обратно на попутке доберусь. Алина снова принялась выписывать шваброй замысловатые фигуры вокруг ножек мебели и, словно танцуя, обходить пациентов.

Фира Муратовна долго стояла с Алиной на стареньком деревянном крылечке. Ее седые волосы трепало легким ветром. Она куталась в разноцветную кофту, но настойчиво утверждала, что не мерзнет. Вокруг крыльца сквозь опавшую прошлогоднюю листву уже проклюнулись нарциссы. Пожилая женщина беспокойно поглядывала на запущенный сад. Ей давно хотелось навести в нем порядок, но здоровье не позволяло. Алина в который раз обещала помочь, но Фира Муратовна вежливо отказывалась, не желая никого обременять. Ее сыновья жили своей взрослой жизнью и, хотя часто навещали, она их тоже ни о чем не просила.

Давно пора уйти, но прощание, как всегда, затянулось. То одно вспомнится, то другое. Вдруг пошутят, засмеются, как две девчонки и снова завяжется разговор. Пошел дождь, и выходить в промозглую темноту не хотелось тем больше, чем дольше они стояли. Еще и зонт забыла, как на грех. Но разойтись все же пришлось, а то ведь не то, что на автобусе и на попутке потом не уедешь. Алина вышла из поселка на трассу и стала голосовать. Дождь отвратительно затекал за воротник, оставляя на спине колючую дорожку холода. Машины одна за другой мерно катились мимо. «И ведь ни один гад не остановится», – тоскливо подумала Аля. Сапоги уже давно представляли собой две чашки с холодной водой, в которых болели пальцы. От колес плавно разбегались волны в лужах. Конечно, кто захочет подсаживать к себе в машину мокрого насквозь пассажира? Салон потом сушить и чистить. Алина понимала проезжающих мимо водителей и даже немного жалела их, но себя она жалела больше. Раздражение постепенно нарастало. Наконец-то одна из машин повернула в ее сторону. Алина радостно вспыхнула, но водитель только объехал лужу. Женщина горестно поникла как усталый воробей. Раздался резкий гудок. Она вздрогнула от неожиданности и зло обернулась. Из приоткрытого окна махнула рука. Алина удивилась, замешкалась, но потом собралась и села в теплый салон. Водитель, не глядя на пассажирку, вывернул руль. Поехали. Руки дрожали. Водитель прибавил тепла. Она оценила внимание и благодарно посмотрела на мужчину, тот краем глаза наблюдал за странной промокшей пассажиркой, но делал вид, что смотрит только на дорогу.

– Куда подвезти?

Аля задумалась. Домой? Олег злой как тысяча чертей. С работы задержалась, ужин не приготовила, а еще… «Всегда есть что-то еще…» – подумала она. К Лене? А если дочери нет дома? Гуляет с друзьями где-нибудь. Ладно, к Олегу, так к Олегу, не сожрет же. Алина назвала адрес. Водитель стал озираться на знаки, и стало понятно, что им не по пути. В душу закралась легкая неловкость, но мокрые ноги настаивали не поддаваться.

– Что так поздно за городом? – спросил мужчина.

– Ездила к подруге. Она на даче живет. Скучно ей одной, навещала, – Алина говорила сбивчиво, хрипло, не понимая, что не обязательно рассказывать все подробности.

– Ночь почти.

– Давление у нее. Пока фельдшера дождались…

– Давление?

– У пожилых такое бывает, – улыбнулась Аля.

– Сколько ей?

– Семьдесят два.