С ангелами рядом

– Семьсот пятьдесят миллионов лир наличными и один миллиард государственными облигациями.

Ногаре очень хотелось вытаращить глаза от удивления, но он сдержался неимоверным усилием воли. О подписании Латеранского договора уже было известно. Все знали, что в него входило также финансовое соглашение, которым итальянское правительство компенсировало более чем полувековое заточение пап и духовенства в стенах Ватикана. Теперь он узнал и размер этой компенсации.

– Каким образом Ваше Святейшество желает распорядиться этими деньгами? – спросил банкир.

– Возможно, Святой Престол вложит эти деньги в недвижимость, – осторожно сказал папа Ратти. – Я предлагаю вам управлять всеми активами государства Ватикан – как наличными, предназначенными для вложения, так и облигациями с пятипроцентной ставкой. Что скажете?

Ногара сделал вид, что взвешивает предложение папы, но уже знал, что не упустит такой возможности. Ратти он ответил:

– Будет ли мне позволено Вашим Святейшеством действовать без политических и моральных ограничений и постороннего вмешательства?

– Если только ваши действия не будут идти вразрез с политикой Святой Церкви или в ущерб Святому Престолу.

– Никоим образом, Ваше Святейшество.

Так Ватикан постепенно приобрёл около тысячи квартир, апартаментов и вилл в разных районах Рима. Ему стали принадлежать целые здания и даже кварталы, где жили монахини, которые управляли вверенными им зданиями, сдавая квартиры приезжим священникам или пилигримам. Более высокопоставленных представителей духовенства размещали в апартаментах и виллах, а архиепископы и кардиналы жили в гостинице на территории Ватикана. Этот капитал послужил основой для создания собственного банка. Часть капитала удалось вложить и в итальянскую экономику – в железные дороги и телефонную связь, в сельскохозяйственное и текстильное производство. Уладив свои финансовые дела, папа Ратти в сопровождении торжественного эскорта выехал из Ватикана и посетил Латеранскую базилику впервые за последние пятьдесят девять лет.

***

Однажды в Ватиканскую апостольскую библиотеку пришёл священник, который был другом главного библиотекаря, и сказал ему:

– Я пытаюсь помочь одному моему знакомому найти работу. Он очень пострадал от фашистов. Не найдётся ли у вас места для него?

– Не будет ли это неосторожностью – давать убежище тому, кто скрывается от фашистов?

– Нет-нет, он вовсе не скрывается! Он был арестован, но его освободили, и сейчас он лишь находится под наблюдением полиции. И потом, ему не нужно убежище, у него есть семья. Просто сейчас он переживает период больших экономических трудностей, а я стараюсь дать ему моральную поддержку.

– Ну что ж, – сказал главный библиотекарь, – я подумаю, как можно ему помочь. Как его зовут?

– Алчиде де Гаспери.

Алчиде Амедео Франческо де Гаспери был принят внештатным сотрудником и ему поручили работать над каталогом печатной продукции.

Сканцано

На свадьбе Лаурины гуляла половина Сканцано, но из соседней деревни Виттория пригласила только семью своей двоюродной сестры Клементины. Она пришла с мужем, четырьмя детьми и пятым ребёнком под сердцем. После того, как молодых обвенчали в церкви, а гостей накормили, выставив столы прямо на улицу, Виттория и Клементина уселись на лавочку поболтать. Их разделяло семь километров, но домашние заботы не позволяли им видеться часто. Они смотрели, как играют их младшие дети, а старшие пытаются флиртовать с местными парнями и девушками. Женщины вспоминали себя в молодости, и это наполняло их сердца теплотой.

– Анжелина у тебя красавица! Сколько ей уже? – спросила Клементина.

– Шестнадцать.

– Смотри, не успеешь оглянуться, найдет и она себе мужа.

– Анжелина на здешних парней не смотрит, – вздохнула Виттория. – Говорит, мечтает уехать в Рим. Да я и не удивляюсь: она всегда была как будто благородных кровей – принцесса, а не деревенская девушка.

– И правильно делает, что мечтает. Пусть едет, ты её не держи. Мария у тебя тоже девочка серьёзная. Ведь ей четырнадцать?

– Да. Каждое воскресенье в церковь ходит с отцом. И представь, приучает и малышей. У Розы скоро первое причастие, ей семь. И пятилетний Доменико от них не отстаёт.

– Ангелочки, – улыбнулась Клементина, глядя, как Роза помогает упавшему брату встать и отряхнуть от пыли штанишки.

– Пойд?м-ка в дом, – вдруг всполошилась Виттория, – Фьора может проснуться. Хоть ей всего год, но она спит наверху, как бы ей не вздумалось сползти с лестницы.

Женщины поднялись и стали пробираться среди накрытых столов, танцующих гостей и играющих детей. На входной двери сидело сотни две мух, которые тут же ворвались гудящим роем в кухню.

– Вот окаянные! – воскликнула Виттория.

– Давай-ка выгоним их, – сказала Клементина, – закрывай окна.

Виттория закрыла ставни на окнах, и кухня погрузилась во мрак, лиш?нная солнечного света. Женщины открыли входную дверь, взяли полотенца и начали отчаянно махать ими по направлению к освещ?нному про?му. Мухи, видевшие перед собой единственное светлое пятно, подгоняемые развевающимися в воздухе полотенцами, устремились из кухни на улицу. Не всех, но больше половины насекомых таким образом женщинам удалось выгнать.

– Проверенный приём, – усмехнулась Клементина, пытаясь отдышаться.

– Да уж, на закате повторим, а то завтра утром поспать не дадут.

Покончив с одним делом, две женщины стали подниматься вверх по лестнице, чтобы проверить спящую дочку Виттории.

Глава 9. 1930 год. Принц Умберто

Рим

Когда Римом и большей частью Италии правили папы, один из них, Камилло Боргезе, решил построить в 1615 году ещё один Апостольский дворец с часовней, где понтифики могли бы совершать богослужения. Для этого был выбран Куринальский холм, в средние века известный своими виноградниками. Так на холме возникла часовня Святых Петра и Павла, украшенная фресками и имеющая такую же планировку, как и в Сикстинской капелле. Великолепие позолоченной лепнины на потолке часовни отражается в мраморном полу, старинный парижский гобелен украшает главный алтарь. Когда папы перестали ладить с королями – или короли с папами – и их заперли в Ватикане, династия Савойя использовала часовню для проведения брачных церемоний.

В среду, 8 января, семья Таманьини, как и тысячи римлян, собравшихся на площади Куиринале, с нетерпением ожидала захватывающего события. Жандармы теснили толпу, но Джино удалось протиснуть вперёд Владимиро и Эдельвейс, чтобы им было лучше видно. Он посадил на плечи четырёхлетнего Артуро, просто чтобы его не раздавили, вс? равно малыш мало что понимал. Бьянка держала на руках годовалого Ульдерико. Она была беременна пятым ребёнком, хоть это ещё и не было заметно.