Ледяное сердце

Ледяное сердце
Ольга Сергеевна Шерстобитова

Сказочный мир
Кто в наших краях не слышал историю об Охотнике с ледяным сердцем? Из-за чужих злых чар он не способен любить. Встреча с ним означает гибель. Никто больше не станет ради него рисковать собой, желая помочь и спасти.

Я и не думала никогда, что однажды накануне Ледяной полночи, мне не оставят выбора. И что я отправлюсь в заснеженный лес искать свою судьбу. И ей неожиданно окажется мужчина из самой страшной сказки на свете.

Но разве я способна отступить, когда искренне полюбила? Я точно знаю: любовь сильнее всех злых чар на свете! И именно она способна растопить даже самое ледяное сердце!

Ольга Шерстобитова

Ледяное сердце

– И многие смельчаки отправлялись в Ледяную Полночь искать дорогу к счастью. Говорят, что стерегла ее чародейка с каменным сердцем. И лишь единицы возвращались, не поддаваясь ее чарам. Звенел по утрам колокол чуть ли не в каждой деревне, возвещая о новых смертях. Бояться стали люди, таяла храбрость в их сердцах, прятались они по домам и больше не искали в колдовскую ночь свою судьбу.

Много воды утекло с тех пор… Настало время, когда люди совсем перестали верить в волшебство, и оно от них ушло.

Но жил в одной деревне юноша – охотник. Собой он был прекрасен, а сердцем – смел. Может, и пугали его чары Ледяной Полночи, но желание подарить людям надежду было сильнее. Ступил он на заветную дорогу, встретился с чародейкой, победил, но убивать не стал. Был он великодушен, за что и поплатился.

Коварна оказалась чародейка. Сказывают, что убеждала она его остаться, признавалась в любви, уговаривала забыть земные тревоги и радости, обещала дать стрелы, разящие без промаха. Только разве он послушался? Тогда чародейка сделала вид, что отпускает храброго юношу и даже поможет ему вернуть людям волшебство. Для этого всего лишь и нужно – коснуться ее рукой, и получит он частицу магии. Юноша так и сделал. И в тот же миг окутали его чары, заморозили.

И сердце у него теперь ледяное, застывшее, любви не знавшее… Нет в нем ни жалости, ни страха, ни радости…

Голос нянюшки звучал убаюкивающе, ласково. И даже разыгравшаяся за окном буря, бросавшая в слюдяные окна пригоршни снега, казалось, на время притихла и прислушалась.

Часть девушек, находившихся в горнице, сладко зевала, не особо прислушиваясь к нянюшкиным сказкам. Их волновало, чтобы не спутались нити при вышивании. Как-никак, большинство из присутствующих готовило приданное и следило за тем, чтобы стежки ложились ровными.

Любава, голубоглазая и светловолосая, дочь купца Апполы и лучшая подружка моей сводной сестрицы Мирославы, откинула тугую косу, перевитую ярко-синими лентами, поправила свечу, оплывающую в кружке, и затянула невеселую песню о девичьей доле.

Я обреченно вздохнула, натянув нить, что накручивала на прялку, и порезала палец. Капля крови слегка замарала пряжу. Я поморщилась и понадеялась, что никто моего промаха не заметил. Мачеха у меня злющая, увидит хоть один недостаток в пряже – мало не покажется. Нет, я ее не виню. Мачехи… они все такие, даже в сказках. Не любят чужих детей, не дарят даже частицу тепла, хотя вроде бы это несложно.

Матушка, когда была жива, всегда говорила, что сердце у человека – как солнце. Сколько ни отдавай жара и любви, не убудет, лишь станет больше. Иногда я сомневаюсь, есть ли у Агарьи, моей мачехи, сердце. И если имеется, из чего оно сделано? Из камня, который мне не проломить? Или изо льда, растопить который невозможно?

Песня Любавы закончилась, и девушки затянули следующую, не менее тоскливую. Я бы лучше послушала нянюшкины сказки. Но Мирослава с подружками лишь посмеивались над старушкой. Сводная сестрица уже взрослая, почти невеста, какие тут сказки? Наверняка на днях к ней кто-нибудь придет свататься. Еще бы! Мирославе в приданое достанется отцовский дом и сундук золота, не считая многочисленных перин и вышитых сорочек. Мне же замужество не светит. Кто возьмет бесприданницу? Мачеха убедила отца, что в приданном я вовсе не нуждаюсь. А он, влюбленный, потерявший разум, слушает ее сладкие речи, в которых мне чудится змеиное шипение.

Я достала шерсть из корзины, закрепила на прялке и подавила очередной вздох. Спину уже ломит от натасканных сегодня ведер с водой, и глаза слезятся. В углу, где я сидела, света мало, но зато иногда можно отвлекаться и смотреть на узоры, оставленные на окнах. Красивые, вычурные, ажурные… В детстве я верила, что по свету гуляет Охотник, который выпускает белые стрелы. Те летят, подхватываемые северными ветрами, рассыпаются снежными хлопьями. Жаль, что сердце у этого Охотника ледяное.

Хороша нянюшкина сказка! Так в душу западает, что начинаешь невольно верить, что где-то этот Охотник есть. И ждет свою суженую, которая сможет растопить его сердце, согреть, уничтожить злые чары. Раньше же он тоже был человеком…

– Анна, принеси свечи, закончились, – крикнула Мирослава, и я от неожиданности вздрогнула.

Отложила работу, поднялась и выскользнула из горницы. Половицы в доме, укрытые лоскутными половиками, поскрипывали, дополняя песню снежной стихии. Я нырнула в чуланчик, нашла свечи и уже собралась было выйти, как услышала приближающиеся шаги. Затаилась, сама не зная, зачем.

– Ох, не повезло девке, – раздался голос нашей кухарки Липы, дородной и румяной, как пирожок.

Лишь она да старая нянюшка меня жалели да изредка баловали.

– Думаешь, отдадут нашу Аннушку за Фрола?

– Хозяйка уж сосватала. Завтра придет…

Я сжала пальцы в кулаки, все еще не веря услышанному. Сердце ухнуло вниз, я опустилась на колени и постаралась перестать дрожать. Очень уж хорошо представляла, кто такой Фрол – вдовец, похоронивший четырех жен. Ни одна и года не прожила, как вошла в его дом – богатый, добротный, но… На селе такие слухи ходили, что он с женами делает – одни другого страшнее. И как быть? Что делать? Отговаривать мачеху бесполезно, а батюшка еще в отъезде. Да и не станет он меня слушать, как заколдованный ходит. Уж чем его Агарья приворожила? Не знаю. Бежать? Куда? Нет у меня ни родных, ни подруг. Да и зима за окном. Метель такая, что света белого не видно.

Но решаться надо сейчас, потом будет поздно. Запрет меня мачеха в горнице до самой свадьбы. Я вздохнула. Главное – успокоиться и мыслить разумно, не поддаваясь чувствам. И значит сейчас не подать виду, что я что-то знаю, ни в коем случае не выдать себя. А когда все заснут, собрать котомку и… идти. Лучше замерзнуть в метели, чем… Мысли путались, и чтобы перестать паниковать, я взяла свечи и вернулась в комнату.