Найти бога. Фантастический роман

Голос Капитана Кортни не выдал волнения:

– Лаборатория доктора Ли, приступайте к эвакуации доктора Ден Мэя!

– Установка запущена! – Ли Хун, медленно вывела рычаг на максимальную нагрузку.

В кабине установки неподвижное тело Ден Мэя. Маленький импульсный шлем на его голове был подключен к торсионно-гравитационному генератору, который должен сработать как пылесос, втянув тонкое тело Мэя в установку, и соединить с телом физическим. Снова слышен крик. На мониторе тут же высвечивается перевод:

– Меня как магнитом тянет вверх! Я понял! Я вижу вас! Вы на космическом корабле! Где я?

Целую минуту ничего не происходило. Доктор Ли, не отрываясь, смотрела на Ден Мэя, а он всё так же неподвижно лежал. И вот веки его дрогнули, пошевелились пальцы.

– Доктор Дэн! Если вы нас слышите, подайте какой-нибудь знак! – Голос Ли Хун дрожал.

И о чудо! Дэн Мэй открыл глаза. Через пять минут он уже сидел и жаловался окружившим людям, как у него затекло всё тело, и хочется размяться. Но его уложили и повезли в медицинский отсек. По всей Станции пронёсся вздох облегчения.

Рише наблюдал за эвакуацией со смешанным чувством ожидания и страха, что ничего не получится. Теперь, Дэн был на попечении медиков, и можно было продолжить выполнение запланированных исследований мира девственной Земли и её окрестностей. Научный руководитель включил громкую связь, чтобы дать команду произвести необходимые измерения, но Капитан его опередил:

– Доктор Смит, вы уже осмотрелись?

– Да, сэр!

– И что интересного увидели?

– Теперь мы знаем точный состав первичной атмосферы Земли. Она сформировалась в результате дегазации мантии, и носила восстановительный характер. Основу ее составляют углекислый газ, сероводород, аммиак, метан.

– Понятно. А из разряда неожиданностей?

– Нет Луны!

– Нет чего?

– У Земли ещё отсутствует её естественный спутник! Мы как раз пытаемся рассчитать, где она.

Но Смит не договорил. На Станции взревела сирена всеобщей тревоги.

– Чёрт побери, Смит, что у вас там происходит?

– Капитан, приборы зафиксировали сильнейший выброс плазмы на Солнце. Плазма летит в нашу сторону! Нам нужно уходить! Трево…

Удар солнечной плазмы был такой силы, что сбил Станцию с орбиты как футбольный мяч и, подхватив, понёс прямо в жерло огромного извергающегося вулкана. Внешние датчики моментально оплавились, не рассчитанные на контакт со столь высокой температурой окружающей среды. Люди, не выдерживая перегрузок, один за другим начали терять сознание. Станция стала неуправляемой, и некому было зафиксировать удар о поверхность. Вернее то, как Станция прошла через колоссальное жерло доисторического вулкана и, пролетев, ещё пять километров вниз в огромном разломе, утонула в вулканическом пепле. Это и спасло корабль от разрушения. Смешавшись с солнечной плазмой, лава сомкнулась над Станцией, навеки запечатав её в чреве молодой Земли.

Мадук замолчал. Он внимательно смотрел на Командора, и пытался угадать, какие чувства сейчас владеют этим молодым человеком. Шехем сидел, крепко сцепив пальцы рук. Мадуку показалось, что Таян осунулся и побледнел, его красивый греческий нос заострился, голубые глаза поблекли, чётко очерченный рот был сжат и напоминал прямую линию. Наконец, проведя рукой по своим, коротко подстриженным, чёрным, как смоль волосам, Командор заговорил:

– Сколько лет прошло с тех пор, Советник?

– По станционному времени четыреста тридцать два года. На поверхности Земли три миллиарда.

– Не понимаю, почему такая разница.

– Ты забываешь, Станция машина времени.

– Но вы говорили, что перемещаться в будущее, кроме как возвращаясь в исходную точку, невозможно.

– Невозможно с первоначальной технологией, придумали другую.

На прозрачном пульте замигал индикатор связи.

– Слушаю.

– Советник Мадук, приборы зафиксировали на дне пропасти звук похожий на всплеск. Эхолокатор определил глубину в семь километров.

– Если это достиг дна подъёмник Лайзы, то с какой скоростью он падал?

– Чуть меньше трёхсот метров в час. Мы пытаемся смоделировать ситуацию. Хочется понять, почему он парил, как в замедленной съёмке.

– Спасибо, Лекс! Разведгруппа Командора Шехема будет на месте через два часа. Я прибуду вместе с ними.

– О, Ваш правнук взял Вас с собой?

– Не просто правнук, а четыре раза правнук, – Мадук выключил связь. – Болван этот Лекс!

– Так Вы мой…

– Ты не рад такому родственнику, как я?

– Это очень неожиданно, за один день столько всего навалилось. И как Вам удалось прожить так долго?

– Объясню позже, как и всё остальное. Ты в порядке, мой мальчик? Может, останешься на этот раз, и группу поведёт кто-то другой?

Командор резко поднялся.

– Это моя работа, и я справлюсь с ней при любых обстоятельствах.

– Я так и знал. Можешь говорить мне ты, и называть дедушка. Даже при посторонних. Мне до смерти надоел станционный официоз, из-за которого я уже много лет разлучён со своей семьёй. Пошли, тебе нужно собраться. Продолжим при первом удобном случае.

Лайза открыла глаза. «Кромешная тьма. Почему так ноет плечо? Где я, в конце концов?» Лёгкий всплеск воды озадачил девушку. «Я в снаряжении, значит вне Станции. Надо включить фонарь на шлеме». Пошарила на груди, пульт оказался на месте, но кнопку включающую фонарь заклинило. Раз за разом Лайза нажимала на кнопку, но свет не включался. «Надо связаться с Паривой». Кнопка связи поддалась легко, но в динамике вместо привычного аккорда – «Сигнал принят» раздалось непонятное шипение и через секунду голос робота:

– Связь не работает, вы слишком далеко от Станции. Связь не работа…

Лайза дала отбой. «Интересно, как далеко, и как сюда попала?» Снова попыталась включить фонарь, и зажмурилась от неожиданно ярко вспыхнувшего света. Осторожно приоткрыв глаза, она увидела, что лежит на полу в кабине подъемника, а он плавно покачивается, словно находится в воде. Стёкла кабины сильно запотели, вода уже стекала на пол, и собиралась в углу в небольшую лужицу. «Если так пойдёт дальше, я захлебнусь. Если, конечно, не выберусь из подъёмника». С трудом поднявшись, Лайза подошла к стеклу, и смахнула с него воду. «Ничего не видно, надо опустить стекло». Рычажок с трудом, но повернулся, и стекло медленно поползло вниз. Горячий воздух хлынул в кабину. Через систему вентиляции проник в дыхательную систему скафандра, и обжег Лайзе дыхание. «Поэтому стёкла запотели». Пришлось повозиться, прежде чем удалось перевести вентиляцию на охлаждающий режим. «Так лучше». Стекло уже почти опустилось, открывшееся отверстие было разделено на половины какой-то блестящей линией. Девушка протянула руку – «Да это же трос, на котором был закреплён подъёмник. Он, что, оборвался?»

Она выглянула из подъёмника, свет фонаря упёрся во что-то чёрное. Расстояние до этой черноты примерно метра три, но разглядеть ничего нельзя, как будто свет поглощался, а не отражался. Лайза наклонила голову и увидела, что подъёмник находится в воде и медленно плывёт. Вода, в этой непроницаемой тьме, тоже казалась непроницаемо чёрной. «Наверное, какой-то подземный поток. В кейсе есть подводные шашки! Надо посмотреть, далеко ли до дна». Кейс оказался на месте, все пять подводных шашек были целы. Сорвав колечко, Лайза крепко зажала шашку в кулаке, и резко отбросила подальше от подъёмника. Шашка мгновенно вспыхнула, секунд пять крутилась на месте, освещая окружающее пространство, затем начала неторопливо погружаться. Полностью окунувшись в воду, шашка разгорелась ещё ярче, и быстро пошла вниз. Но Лайза успела разглядеть, что действительно находится в подземной реке совсем недалеко от берега, он крутой и сложенный из гладкой породы с матовой поверхностью. Шашка всё глубже уходила вниз, освещая пространство вокруг себя примерно на метр. «Просто вода. Через пятьсот метров шашка догорит, и должен сработать чип». Свет шашки остановился. «Значит уже на дне, и здесь неглубоко». Подъёмник отплыл от места, где Лайза выбросила шашку, и света больше не было видно. Скоро в динамике раздался противный писк. «На чип попала вода, шашка догорела. Куда же я плыву»? Лайза снова выглянула из кабины, свет фонаря терялся в непроницаемой тьме. «Погашу фонарь, аккумулятор заряжен на двенадцать часов работы. Буду время от времени включать свет и осматриваться».

Достав резиновый коврик, на который обычно ставили кейс, чтобы тот не двигался по полу подъёмника из-за вибрации во время быстрого подъёма или спуска, расстелила его и, свернувшись калачиком, крепко уснула. Казалось, что Лайза не спала несколько суток, такая страшная усталость вдруг навалилась на неё.

Лайза вошла в подъемник, но он раскачивался и вибрировал. Командир Парива приказал опуститься на точку запуска зонда на ручной тяге, электричество отключилось. Она дёрнула за рычаг, и кабина, жалобно скрипнув, поползла вниз. Вот и точка. Лайза нажимает на тормоз, подъёмник не слушается, он продолжает опускаться вниз. Парива кричит сверху, но Лайза не может разобрать его слов, всё сливается в протяжный свист. Свист становится всё громче, теперь это уже рёв падающей воды. Девушка изо всех сил дёргает за ручку тормоза, но тщетно, подъёмник погружается в чёрную непрозрачную воду. Крик отчаяния, спасать её некому. Резкий толчок. Лайза проснулась.

Подъёмник за что-то зацепился и не двигается. Мимо с рёвом проносятся потоки воды. «Почему светло?» Поднявшись на ноги, она разглядела впереди размытое пятно света. «Может поток где-то повернул, и меня вынесло к разлому? Там, кажется, тоже есть водопад». Снова треск, это волна сдвинула с места подъемник, и он не поплыл даже, а пополз, царапаясь о каменистое дно. «Значит здесь неглубоко. Далеко ли до водопада, и выдержит ли кабина удар о воду?» Но подъёмник почему-то свернул в сторону от грохочущей воды, и неторопливо поплыл в сторону света. Лайза выглянула наружу. То, что она увидела, не сразу уложилось в голове. Подъёмник плыл по рукотворному каналу, ложе которого было выложено огромными базальтовыми глыбами, тщательно подогнанными друг к другу. Потолок был матово чёрный, на нём, через каждые три метра, горели светильники. Их мягкого, зеленоватого света хватало, чтобы видеть окружающее пространство. Впереди показалось круглое отверстие, из него льётся яркий, похожий на солнечный, свет.