Пока она дошла до дома, немного остыла, и тут же обругала себя всякими нехорошими словами:
– Идиотка! Ну что, мне больше всех надо? Куда я полезла? Мало мне проблем? У меня же дети! А ну как у нее лишай? Или глисты… Или она вообще бешенная? – Ира опасливо покосилась на бледный нос и закрытые глаза кошки. – Чего это она? Спит, что ли?
Нет, кошка не спала. Просто так измучилась, что это неожиданное тепло ее совсем разморило.
– Что мне сейчас Коля скажет… – машинально подумала Ира, все-таки трудно разом забыть пятнадцать лет жизни, и тут же застучало в висках:
– Да ничего не скажет! Он свалил к своей Гале! А раз так, то плевать мне на то, что он там мог бы высказать!
Она плакала каждый раз, когда про это вспоминала, а вот сейчас вдруг задумалась:
– А что, собственно, такое случилось? Развод? Да, очень больно и тяжело! Очень! Но это, елки-палки, вовсе не конец света. Я и дети живы-здоровы. Родители тоже. Квартира есть, моя собственная. Зарабатываю я вполне нормально, алименты он платить будет, никуда не денется. Это с практической точки зрения. А с эмоциональной, все фигово, конечно, но вот у меня за пазухой сидит кошка, которой с этой точки зрения от отчаяния вообще подохнуть надо! И явно так бы и случилось, если бы Коля не свалил к своей Гале. А сейчас я возьму и сделаю то, о чем мечтала все эти годы – возьму и заведу себе кошку! А!!! – осенило ее. – Я ж ее уже завела. И даже, по-моему, не одну!
Эта мысль привела Иру в такое удивительно хорошее расположение духа, что, когда она открыла дверь, дети перепуганно уставились на нее.
– И чего вы как два суслика замерли? – весело уточнила она.
– Мам? У тебя все нормально? – осторожно спросил сын. Он так привык к безнадежно-усталому виду мамы, ее слезам, которые она пыталась скрыть, что ее неожиданная улыбка его смутила. У его приятеля Ваньки мама, когда они с его отцом разводились, начала пить. К счастью, опомнилась, но ужас того, что и такое бывает, заставил его похолодеть.
– Костик, Анечка, не пугайтесь вы так. Я просто кошку подобрала!
Через час вымытая, высушенная, накормленная и наглаженная до состояния полного блаженства кошка спала в картонной коробке на кухне. Дети сидели на полу рядом, счастливо улыбаясь друг другу и шепотом рассуждая, сколько у их кошки может быть котят и какие они будут. А Ира, по случаю праздника в их доме, быстренько готовила соответствующий ужин.
– Мам, а что за праздник? – тихо уточнил Костик.
– Как что за праздник? У нас в семье началась новая эпоха! Наша семья завела кошку.
– И не просто кошку, а тоже с семьей! – хихикнула Аня.
– Точно. Объединение двух семей надо отпраздновать! Заодно и решить, как мы назовем нашу кошку.
Решали до ночи, время от времени поглядывая в коробку, где каменным сном смертельно уставшего существа спала их кошка, и сошлись на Басе.
– И понятно, и приятно! – резюмировал Костик.
Поздно ночью, когда дети уже давно спали, Ира, которая как по расписанию плакала с тоски каждую ночь, а в последнее время еще и бессонницей страдала, вдруг увидела, что над краем кровати появляются два острых уха.
– Кис? Кис-кис? Ты ко мне пришла? – удивилась Ира. Ей казалось, что кошка будет спать беспробудно как минимум неделю.
–?Конечно, пришла. Тебе ведь плохо. Мне-то уже хорошо, а тебе еще нет. Это неправильно! – Бася с некоторым усилием взобралась вверх, дошла до Иры, совсем затерявшейся на двуспальной кровати, и устроилась у нее под боком.
–?Фрррр, сколько тут одиночества, – она понюхала воздух. – И бессонница еще… Что? Бросили тебя? И меня тоже! Только ты меня взяла и спасла, а теперь я тебя спасу. Лучше кошек никто не прогоняет одиночество. Оно нас не выносит, знаешь ли. Закон такой! А бессонницу мы сейчас уговорим, – она поерзала, поуютнее устраиваясь на кровати, умостила брюшко в уютной одеяльной складке и замурлыкала, привалившись к Ире.
–?Тихо-тихо на мягких лапах, тихо-тихо шаги не слышим, мы пойдем за твоими снами, по ветвям и до самой крыши, а на крышах, нагретых в полдень, спят слова, что людьми позабыты, о заботе, любви и долге, о сердцах, что друг другу открыты. Ветер будет гудеть по трубам, огоньки по окошкам гаснуть, ты и я – мы теперь подруги, нам с тобой ничего не страшно. Мы вернемся домой бок о бок, сны слетелись, вокруг кружатся, ты со мною, и я с тобою, надо только друг друга держаться.
Бася смотрела, как закрываются глаза у ее хозяйки. Настоящей хозяйки, она это сразу поняла, как только увидела ее взгляд. Кошка изо всех сил ждала ее все это время! Правда, уже опасалась, что не дождется. Жизни оставалось все меньше и меньше, словно ее уносила прочь толпа людей, бубнящих «Всех не спасти». Бася отлично это слышала и страшно боялась этих слов. Зато теперь можно не бояться уже ничего! Она дома. Тут никто не обидит ни ее, ни котят, которые скоро захотят увидеть свет.
Семья Ирины увеличилась еще больше уже на следующую ночь. Бася родила котика и кошечку.
– Мам, я тебя очень прошу! Давай оставим котика? Ну, пожалуйста! – ныл Костик. Он глаз не спускал с рыжего толстенького котика, упоенно сосущего молоко.
– Нет. Мамочка, не слушай его! Давай маленькую кошечку оставим, – чуть не плакала Аня, которой приглянулась черная как уголек малышка.
Ира покосилась на счастливую Басю и улыбнулась.
– А давайте! – она могла бы поклясться, что кошка улыбнулась ей в ответ! Словно была абсолютно уверена в хозяйке.
– Так кого? – удивились дети.
– Всех оставляем! И кошку, и котят! Они достаточно натерпелись без нас, – отважно решила Ира и тут же поняла, что решила правильно. Бывают такие моменты, когда от принятого решения теплеет на душе и холодный панцирь, мешавший дышать, сваливается и бессильно крошится под ногами. Вот именно так она себя и чувствовала.
– А мы достаточно натерпелись без них! – подумала она, глядя на счастливых детей. – Кто бы знал, что для того, чтобы не выть ночами, не рыдать и не предаваться отчаянию, нужна всего-навсего одна кошка и два котенка!
Она смотрела на полную коробку счастья и все вспоминала слова мужа…
– Да, невозможно спасти всех! Но если спасти хоть одного, то этих неспасенных уже меньше, а счастливых – больше. Только не на одного, а на двух… Это не только для спасенного хорошо! Для тебя это, получается, тоже счастье!
Ирины родители, приехавшие в выходные навестить дочь и внуков, были поражены, увидав улыбающуюся Ирину.
– Иришь, он вернулся? – осторожно уточнила ее мама.
– Кто?
– Ну, Коля? Он все осознал, да? Осознал и решил вернуться?
– Понятия не имею, – равнодушно махнула рукой Ира. Ей как-то без разницы стало, что там осознает ее бывший муж.
– Ааа… А что же ты такая… Радостная?
– Мам, я завела трех кошек и нам хорошо!
– Если бы я знала, что тебе для счастья нужны кошки, я бы тебе десяток принесла! – расплакалась от облегчения ее мама, которая в последнее время очень боялась за дочку, совершенно потерявшуюся в своей беде.
– Ну показывай свои таблетки от депрессии! – Ирин отец кошек любил, так что тоже дочь поддержал. – Ой, какие славные! А чего это он делает? Надо же, такая кроха, а уже зевает! – умилялся он над коробкой «таблеток от депрессии».
Ночью Ира сидела на кухне с Басей, которая выбралась из ящика немножко передохнуть, а заодно и хозяйке компанию составить. Хозяйка грела ладони о кружку с чаем и все думала о том, что не можем мы спасти или осчастливить всех, да и не надо, не по силам это нам. Но сделать то, что можешь, – это же не так сложно, да и не страшно.
– Казалось бы… Всего-то одна кошка, а такое сокровище, тепло и радость! И Анюта ночью от кошмаров не просыпается, и Костик перестал выглядеть, как заведенная до предела пружина, а про меня и говорить-то нечего! Словно отрезало все слезы и трагедии, которые я себе устраивала в последнее время. Да, бывает всякое, было да прошло… Ты живи теперь сам как можешь, не помогай никому, не делай никого счастливым, раз уж так тебе лучше да удобнее. Бог с тобой! Спасибо, что был да вовремя ушел! Вовремя! – последнее слово она произнесла вслух. – Конечно, вовремя, иначе я бы не успела понять, кого мне надо было спасти!
Развод по плану
Развод шел по плану! Хорошо шел, как положено. Сначала Андрей и Марина поняли, что поторопились жениться, потом осознали, что друг друга не понимают и раздражают. Сильно раздражают. Раздражение искрилось в воздухе, текло из крана вместо воды, зависало в кухне и шуршало занавесками, поскрипывало новыми стульями и хлопало дверцей холодильника. Оно размножалось делением в геометрической прогрессии и полностью захватило этот дом. Люди и не заметили, что перестали думать друг о друге без этого уже привычного спутника своего существования. Затем они стали тихо друг друга ненавидеть так, что даже мысли друг о друге вызывали гнев, а в апофеозе ненависть перешла в громкую стадию.
– Я просила тебя не курить? Я миллион раз просила! У меня все провоняло проклятым твоим куревом! Меня тошнит от этого запаха, от тебя! – кричала Марина.
– Да я успокоиться могу только с сигаретой! Я же захожу домой и будто на фронт попадаю! Словно в окопы! Меня выворачивает от одного твоего визга! Хоть бы немного помолчала! – не оставался в долгу Андрей.
Они хлопали дверями, отчего вокруг этих самых дверей рождались темные, невидимые их зрению вихорьки, которые вливались в полноводный поток гнева, омывающий их дом. Они кричали друг на друга, стараясь ранить побольнее, ткнуть в самые-самые уязвимые места. Эти тайные уязвимости нипочем не найти чужим людям, близкие их безошибочно угадывают и оберегают. А бывшие близкие, ставшие ненавидящими друг друга, беззастенчиво бьют в них изо всех орудий.