Не первая Вера

Алькальд посмотрел мне в глаза и с особым нажимом произнес:

– Вход в Ваш мир, Вера, под надежной защитой. Только несколько человек имеют право открывать «двери».

– Какой же это камень? – я небрежно откинула волосы со лба.

– Вы наивно полагаете, что я Вам скажу, где «ключ»? – по Алькальду было видно, что эта игра кота с мышью его забавляет.

– Меня привез Марат. Значит, он может открывать «дверь», – я усиленно пыталась вспомнить, тот момент, когда мой мир исчез для меня. Что он делал и как? У него был дурацкий плащ и часы на руке. Из гранита. Я так обрадовалась, что вспомнила, что выдохнула: «Это гранит!» до того, как сообразила, что делать этого не следовало. Я прикусила язык и взглянула на Алькальда.

Он раздражённо прошел мимо и сел за стол:

– Как я уже сказал, эта информация Вам ничего не даст, Вера. Уезжайте. Вечером жду Вас и, надеюсь, на этот раз обойдемся без бесполезных расспросов!

Машина везла меня в лагерь. Я смотрела на себя в зеркало заднего вида и пыталась увидеть хоть малейшее свечение. Ничего. Может оттого, что моим светом был полон кто-то другой? Тот, кто многие десятилетия живет за счёт чужой энергии.

Глава 13

Когда я выспалась и позавтракала, ко мне с визитом внезапно нагрянула сама Маргарита. Она была в строгом деловом костюме и пенсне, что делало её похожей на учительницу из классического пансиона для девочек девятнадцатого века.

Она постояла в дверях, оглядывая комнату и, игнорируя моё присутствие, обратилась к Лене, которая на вытяжку стояла на веранде:

– Сегодня принесут мольберт, масляные краски и проигрыватель. Она должна не менее двух часов рисовать под классическую музыку. Всё понятно?

Лена кивнула и понеслась исполнять поручение.

Я презрительно фыркнула:

– Как Вы это устроите? Я не умею рисовать. От слова «Совсем». Да и классическая музыка – унылая и скучная. Можно мне «Земфиру», ну или попсовый сборник «Сто лучших хитов «Европы плюс»?

Маргарита нахмурилась:

– Вам не нужно уметь рисовать или любить классику. Вам нужно её слушать два часа, во время которых Ваше тело будет наносить краску на холст. Это всё.

Она развернулась на каблуках и удалилась.

– А если я не буду?! – вдогонку заорала я.

– Про «не буду» у Вас уже, как мне кажется, был опыт. Не будем его повторять, – последовал сухой ответ.

Лена принесла всё необходимое для моего «занятия». Она включила Шостаковича (я бы никогда этого не узнала, не будь на пластинке написано имя великого композитора) и разложила принадлежности для моей первой в жизни картины. Я хотела было покрыть матом все эти приготовления, но она умоляюще посмотрела на меня и кивнула на часы: время пошло.

Некоторое время я слушала музыку и смотрела на белый лист. Потом в голову пришла идея: я взяла густую красную краску и размашисто во весь лист написала: «Идите на Х…!!!» Посмотрела на своё творчество – напоминало лозунги времен гражданской войны начала двадцатого века: большие кривые буквы, отражающие самую актуальную проблему. Я поменяла лист и с большим энтузиазмом черной краской намалевала рожу, очень походящую на черта. Дорисовав рога, копыта и пенсне, подписала «Маргарита – коза!». Оценив по достоинству и это произведение, упала на диван отдохнуть под очередную мелодию с пластинки. Классика и впрямь раздражала. Хотелось тишины. Тут меня пронзила мысль, от которой я соскочила и, проверив, нет ли кого за дверью, ринулась обратно к мольберту. На чистом листе я попыталась изобразить те часы без циферблата, гранитный «ключ», которым Марат ночью открывал «дверь» в этот ужасный мир там, на набережной. Я нарисовала несколько вариантов, и последний был, вроде бы, похож на то, что было на его руке. «Вот что мне нужно! Вот что я должна достать! Что там говорила Маргарита: проси всего, что захочешь, только «материального». Отлично! Это, пожалуй, единственная материальная вещь, которую я действительно хочу здесь получить и я обязательно придумаю как!». В эту минуту на крыльце послышались шаги. Я торопливо замазала все мои эскизы гранитных «ключей» непроницаемой чёрной краской.

Заглянула Лена, удивленно захлопала ресницами: я стояла вся вымазанная краской с взъерошенными волосами и дикими глазами, а на всю комнату гремела «Пятая симфония».

– Вам пора. Вас Тамара ждёт, – робко проговорила она.

Размашисто шагая по направлению к флигелю, где мне приготовят очередной вечерний «образ», я размышляла, как бы мне выведать больше информации о механизме проникновения этих существ в наш мир. Они приходят и похищают людей. Это должно прекратиться. Впервые за последние сутки во мне кипела энергия, появился план: первое – добыть гранитный ключ; второе – выяснить, как с его помощью открывать «двери» в мой мир; третье – сбежать отсюда и вернуться домой. Всё просто и невыполнимо одновременно, по крайней мере, Алькальд твердо в этом убеждён. То, что он не верит в реальность этого плана, мне только на руку: не будет ожидать, что это случится на самом деле. Но нужно быть осторожной.

Я постучала, внутри никого не было. Флигель пустовал, музыка тоже была выключена. На вешалке увидела небесно-голубое платье в пол, на столе записку: «Вера надень сегодня это». Я переоделась и сама отправилась к КПП (Нины тоже нигде не было видно). Заодно решила проверить: смогу ли я выйти за ограду лагеря через проходную без провожатых.

В сумерках я добрела до ворот. Высокий металлический забор без выступов, по верху ещё метр штырей с колючей проволокой. Перелезть или перепрыгнуть невозможно. Ворота заперты изнутри на цепи и большой навесной замок. Значит, выход только через проходную. Я зашла в небольшое помещение. Два мужчины с автоматами строго уставились на меня, но не сдвинулись с места.

– Где это ты сегодня свою провожатую оставила? Без неё не выпущу, – голос мужчины звучал строго, но без угрозы.

– Я сама не знаю, где она. Думаю, из-за неё опаздывать не стоит? Алькальд ведь не любит ждать?

Второй охранник выглянул за ворота: машина уже ждала. Сердце моё забилось сильнее: получится выйти одной или нет? Я двинулась вперед.

– Не спеши, – второй охранник включил рацию и что-то пробормотал, какие-то позывные. В ответ тоже что-то невнятно пробубнили. Он мотнул мне головой в сторону выхода.

Я села в машину и победно улыбнулась: выйти одной можно, главное, отвлечь Нину, чтобы она не смогла меня проводить. Интересно, охранники одни и те же? Или посменно? С кем были переговоры по рации?

Внезапно я осеклась. Перед КПП кроме моего автомобиля стоял знакомый фургон, на котором меня привезли в лагерь первый раз. Его двери были распахнуты, внутри никого не было. Я замерла и вжалась в сиденье. Моя машина стояла на месте, будто чего–то ждала.

– Ну, поехали уже, поехали! – зашипела я на невидимого водителя, но мотор не завелся. Я с досады пнула переднее сиденье, но ничего не изменилось.

За воротами в лагере послышался шум. Через проходную проследовала сопровождаемая Ниной пестро одетая и ярко накрашенная толпа из дюжины девиц. Я не была уверена те же это женщины, что ехали в фургоне первый раз или другие. В лагере все ходили в серых хозяйственных платьях, а теперь это были разряженные в пух и прах куртизанки с париками и боа, отправляющиеся на «работу». Некоторые женщины шли молча, другие хрипло переговаривались, третьи визгливо хохотали. Все погрузились в фургон.

Моя машина ожила и двинулась за фургоном в сторону казарм, где предстояло провести всю ночь. Я решила, что этому не бывать.

Глава 14

Дорога освещалась фарами, фургон ехал впереди метрах в пятнадцати. По бокам от дороги – кусты и непроглядная тьма. Нужно было действовать немедленно. Дорога занимала, по моим представлениям, не более пятнадцати минут. Нужно было перелезть на переднее сиденье. Платье было узкое и сковывало движения. Я что было силы рванула голубой шелк по боковому шву: он разошелся почти до пояса. Переместившись с трудом на место водителя, я вцепилась в руль и постаралась взять управление на себя. Руль не сдвинулся с места, педали не поддавались.

Я в отчаянье стала колотить по всем кнопкам на приборной панели, дергать рычаги, бить по рулю. В какой-то момент что-то щелкнуло, и руль стал послушен. Водительских прав у меня не было, лишь несколько раз муж показывал мне, как управлять автомобилем, так что мой стаж вождения исчерпывался несколькими сотнями метров по деревенской дороге, но эти мелочи сейчас не волновали. Я затормозила и машина остановилась. Фургон удалялся в темноту. Я постаралась открыть двери, но они оказались заблокированы. После нескольких безуспешных попыток выбраться, разбить окна, я решила постараться найти дорогу на набережную, точнее на то место, где она раньше была.

Я не спеша повела машину вперед, смотря по сторонам и стараясь разглядеть в темноте хоть какой-нибудь поворот с основной дороги. Минут через пять направо показался перекрёсток. Недолго думая я повернула направо, подальше от предположительного места нахождения казарм, где шумная толпа девиц уже выгружалась из фургона.

Дорога также была грунтовая и вела вдоль кустов. После того как минут десять я ехала в неизвестном направлении, впереди показались огни. Это были огни фонарных столбов вдоль улицы городка. Сердце выпрыгивало от радости – я нашла правильную дорогу! Это путь в город! Сейчас я доеду на то место, выберусь из машины и тогда, тогда… что делать потом в голову не приходило. Радость от того, что я сбежала, затопила всё сознание, собраться с мыслями было трудно.

Когда до первого фонарного столба оставалось около сотни метров, машина внезапно заглохла. Все мои усилия что-то предпринять: завести её, вылезти из машины окончились неудачей. Фары погасли. Я сидела в темноте и не знала, что делать.

Вдруг приборная панель зажглась. Я покрутила руль – он был вновь заблокирован, а из динамика откуда-то сбоку раздался веселый голос: «Ну что, накатались? Пора возвращаться. Как Вы сами сказали: Алькальд не любит ждать!». Включился автопилот, машина развернулась и зашуршала в сторону казарм.

Я перелезла обратно на заднее сиденье и заревела от злости на себя: «Вот дура! Думала, что получится всё так просто, с первого раза?! То-то они там повеселились, наблюдая за твоими тщетными попытками сбежать!».

На пропускном пункте за воротами стояло пять человек с автоматами, меня вытащили из машины и под шуточки про мою выходку повели к Алькальду. В казарме начиналось веселье: звучал женский смех, громкая танцевальная музыка и звон бутылок разрезали тишину ночи. Пришло время других развлечений. Мои конвоиры тоже торопились присоединиться к общей гулянке, потому довольно грубо подталкивали меня.

У дома Алькальда они отдали ему честь и поспешили в казармы.

Я села на стул, высморкалась в подол разорванного платья, размазала по лицу остатки слёз и туши.

– Раз Вы так любите кататься и, по всей видимости, решили осмотреть наш милый городок, я предоставлю вам такую возможность, – Алькальд сурово посмотрел на мой неприглядный внешний вид.

– Однако днём Вы всё же соблаговолили накопить нужный мне потенциал энергии, поэтому приступим к передаче – он подошел со стороны спины и я инстинктивно отпрянула.

– Нет, не сегодня, – я хотела было встать со стула.