Рыцари без доспехов

Младший Алешка, как и большинство мальчишек в его возрасте, был ведомым, беспрекословно подчиняясь сестре и не желающим разбираться ни в каких конфликтных ситуациях.

«Что – то не к добру младшая сестра вспомнилась»,– передернула плечами Лиза.

* * *

На кухне Анна Васильевна, с какой- то грубой силой замешивала тесто, не глядя на вошедшую Лизу, произнесла:

– Что это с девицами происходит: позволяют себе пьяными по улицам валяться, их мужики по квартирам развозят, а они потом бабушке родной врут, что на работе задержались? Да мне в глаза Марьяше смотреть стыдно. Я же тебя в дом привела, сестре своей поверила. Она тоже рекомендовала тебя, как воспитанную девицу. Теперь- то я понимаю,– раз в институт не поступила, значит, баклуши била, пила, гуляла, не готовилась. А как у нас вещи пропадать начнут?

– Это с чего это? – Лиза от возмущения не находила слов в свое оправдание.

– А с того, что выпить захочешь, а деньги кончились,– ехидно произнесла Васильевна, и, нахмурившись, принялась бить по тесту.

– Да, что вы такое говорите? Я вообще не пью. Константин в ресторане сок гранатовый заказал, а нам вино принесли.

– По ресторанам со взрослыми мужиками… Я бы еще поняла, если бы ты с этим красавцем пошла, а с тем облезлым…

«Если бы меня тот красавец пригласил, наступил бы конец света»,– подумала Лиза.

В это время, Герман вышел в коридор и кому – то позвонил. Лиза стояла в коридоре, за углом, не смея дышать и боясь встретиться с ним взглядом.

– Привет, я, кажется, свободен. Ты подъедешь? Я сбросил тебе адрес.

Какая ты молодец, я спускаюсь.

Лиза выскочила, нащупывая выключатель и, стараясь не смотреть на молодого человека. У дверей они столкнулись: Лиза тянула на себя ручку двери, а Герман толкал ее. Они стояли так близко, что Лиза чувствовала его дыхание, запах одеколона и дорогой кожи его портфеля. Все вместе смешивалось и превращалось в аромат дорогой и заоблачной жизни. Так пахнет успех и достаток.

– Всего хорошего,– кивнул Чернов младший, и этот кивок никому не адресовался. Точно так же он мог кивнуть стене, проститься с полом или старинным зеркалом.

– До свидания! Если вам понадобится моя помощь, я смогу приехать в любую минуту. – Лиза постаралась придать своему голосу уверенности, но получилось, какое-то блеяние. – «Овца».

Но Герман ее, кажется, даже не услышал, он уже спускался по широкой лестнице, не дождавшись старенького лифта.

Недолго думая, Лиза схватила палантин графини, что висел на вешалке в прихожей, набросив его на голову, сунула ноги в надоевшие розовые шлепки, и бросилась вниз за своим героем.

Из парадной она не вышла, а осталась стоять, скрываемая тяжелыми дверями со стеклянными вставками. Вся картина была у нее перед глазами сквозь давно не мытые стекла. К Герману подкатил желтый кабриолет, из него вышла девушка такой красоты, что у Лизы перехватило дыхание. Природа не пожалела для этой красавицы ничего: высокий рост, слегка округлые формы груди и бедер, невероятной длины и красоты ноги, которые не скрывало короткое синее платье, подчеркивая все достоинства. Ее густые черные волосы доходили почти до талии, вот только глаз разглядеть было нельзя из-за роскошных темных очков. Да Лиза бы и не смогла их рассмотреть с такого расстояния.

Девушка подошла к Герману, нежно прильнула к нему, позволив поцеловать себя в висок, и пересела на пассажирское место, предоставив мужчине сесть за руль.

Лиза даже попыталась повторить ее движение, прижавшись к батарее, но поняла, что такая грация тоже заложена природой.

Автомобиль фыркнув, рванул с места, успев проскочить на желтый свет, и увозя двух небожителей в их счастливую жизнь.

«Интересно, куда они сейчас? – Грустно размышляла Лиза. – Может, они поехали в грузинский ресторан?» (Со вчерашнего дня, это место было для Лизы верхом изысканности, несмотря ни на что).

Графиня, хоть и ослепшая, оказалась права- для Германа она просто не могла существовать со своим небольшим ростом, лягушачьим ртом, распухшим пальцем и розовыми шлепками.

– Где уж, нам уж, выйти замуж,– горько вздохнула она и побрела на свой этаж.

Крики она услышала еще не войдя в квартиру. Это было удивительно. Васильевна, несмотря на свой суровый вид, не могла позволить себе кричать на свою госпожу. А Марианна считала это ниже своего достоинства так выяснять отношения и все же…

– … я тебе в сотый раз повторяю – это не твоего ума дело! Это касается только меня. И не смей мне больше указывать!

– А то что? Уволишь меня? Увольняй, не велика важность за тобой утку выносить. Останешься с этой алкоголичкой. А она тебя обкрадет. Все твои драгоценные цацки вынесет и через тебя переступит.

Лиза, дрожа от злости и испуга, вошла в квартиру, и неожиданно грозным голосом спросила:

– Что вы так кричите? На улице слышно! Если это из-за меня, я немедленно покину ваш дом, чтобы вы не довели себя до инсультов. Вон, какие красные обе. Да, и цацек, как вы выразились, мне никаких не надо. У нас с бабушкой у самих ставить некуда. Если вы меня оставляете,– повернулась Лиза к графине,– то я планирую вывозить вас на прогулку каждый день. А то вы скоро пылью покроетесь, как ваши сокровища.

Ответом ей было молчание, которое Лиза сочла за знак согласия.

* * *

Несмотря на все сопротивления Осташевской, но с молчаливого одобрения Васильевны, Лиза бой выиграла. Марианну нарядили в легкое платье, надели на голову шляпу с широкими полями, темные очки и, усадив в кресло, вывезли на набережную Фонтанки. Старинная парадная была словно специально сделана для людей с ограниченными возможностями. Никаких лестничных маршей ни перед лифтом, ни после. Правда, немного пришлось повозиться с дверцами старого лифта, они были не автоматическими, но и эта проблема была решена с помощью Анны Васильевны.

– Езжай, подыши немного, а то и, правда, засиделась.

Лизе даже показалось, что Васильевна перекрестила в след и коляску с Марианной и Лизу. Но оборачиваться не стала. Она все еще была в обиде на женщину, за ее несправедливые обвинения.

Ехали в молчании, разговаривать было сложно,– проносящиеся по набережной Фонтанки машины не оставляли шансов другим звукам. Через несколько минут графиня попросила Лизу съехать по каменному пандусу к воде. Тут было немного тише. Женщина выдохнула и, сняв очки, подставила лицо солнцу. Лиза присела на ступеньку и, сняв тапку, засунула ногу в реку.

Так они просидели несколько минут, пока их покой не нарушили несколько мальчишек с удочками. Они с деловым видом размотали снасти, вытащили из жестяной банки жирных червей, забросили приманку в мутную воду и сосредоточенно стали ждать улова, недовольно косясь на странных теток. Лиза прокомментировала Марианне, что к их компании присоединились юные рыболовы.

Осташевская попыталась завести с ними беседу, уточнить, какую рыбу они рассчитывают поймать, но на нее только цыкнули, и отвернулись.

– Лиза, мне кажется, мы мешаем этим рыбакам. Может, вернемся домой? Думаю, для первого раза достаточно.

– Но мы, же только вышли? Я думала, мы проедем с вами до Аничкова моста.

– Ну, такой вояж мне пока не осилить. Но все равно спасибо за этот парадный выезд.

Возле дома их поджидал сюрприз в виде Константина. Немного оплывшая фигура с поникшими плечами делала весь его вид жалким, словно просящим. Лиза даже поморщилась.

– Лиза, вот вы где! А ваша помощница отказалась мне давать информацию,– развел он в сторону короткие руки.

– А вы, по-моему, уже сегодня были у нас с визитом?

– Да, простите мою навязчивость, как-то так получается. Но у меня к Лизе небольшое дело.

– Хотите снова угостить ее гранатовым соком? – Резко спросила графиня.

Чернов опустил голову и покраснел до корней своих светлых волос.

– Нет, это больше не повторится.

Лизе даже стало его на минуту жалко. В конце концов, он же не виноват, что таким родился и что официант попался невнимательный.

– Лизавета, доставь меня наверх, а потом решай свои дела. Но на сегодня я тебя не отпускаю. Так что никаких ресторанов.