В плену у одиночества. Сборник рассказов

Но, как говорится, бог не без милости, казак не без доли. Теперь вот и сын на своих ногах стоит. Работящий. На отца похож. Всё хорошо, только видит она сына редко – в геологоразведке он работает, всё по Северам бескрайним колесит.

Летом ненадолго заскочит, в гараже наведёт порядок, на иномарке своей покатается, матери дров наготовит, поправит заборы, нынче вон завалинки новые вокруг дома соорудил, чтобы она, значит, зимой не мёрзла, продуктов ей с оптовки навезёт на всю зиму – и опять в путь-дорожку, вечную мерзлоту исследовать.

Хозяйства она уже два года не держит, заготовкой сена сын уже не обременён.

Выросли дети, своей жизнью живут. Что ж, всё правильно. Так и должно быть.

***

Она вздохнула, будто подвела итог своим мыслям, присела к столу.

После первой годовщины со дня смерти мужа здесь никогда не устраивались публичные поминки. Если не приезжали дети, то она поминала его одна… Киселём, блинами и искренними добрыми словами, от самого сердца идущими. Ни к чему её Ильичу в такие дни чужая лесть, он и при жизни лживых похвал не жаловал.

Аккуратная стопка блинчиков, блюдце со сливочным маслом, кувшинчик с киселем. Вроде, всё как положено. Налила в чайную фарфоровую чашку киселя, взяла блинчик, обмакнула в растаявшее масло.

– Ну, с днём рождения, Ильич, царствие тебе небесное, хороший ты был человек, светлый! А о нас не переживай, у нас всё в порядке.

Дочь по-прежнему в Иркутске живёт, работает менеджером по логистике в какой-то крупной фирме. С мужем и его родственниками у неё хорошие отношения. Через неделю в гости должна приехать. Сын продолжает районы Крайнего севера осваивать, нефть для олигархов ищет.

Нормально живём. Вот могилку твою в прошлом году поправили. Не сами поправили, правда. Мы только в «Ритуальных услугах» заказали надгробье с доставкой и оплатили это. А уж тут, на месте, твоя сестра с мужем и их дети всё сделали. Они ухаживают за ней, за твоей могилкой, спасибо им. Я-то хоть и недалеко от тебя живу, но в другом районе, и часто к тебе приезжать не могу. А тут ещё возраст начал все мои болезни наружу вытаскивать. Да ты и сам, поди, всё это видишь. Только не думай, пожалуйста, что я оправдываюсь или, упаси Бог, жалуюсь! Нет, нет! Это я просто рассказываю тебе о нашей жизни без тебя. С кем же ещё мне можно поговорить так откровенно, ежели не с тобой? Кому душу-то открыть могу я, не тебе ежели? Кто же поймёт-то? Да и кому чужому надо меня понимать? А родных у меня здесь нет. Сам знаешь.

Вот у сына нашего теперь есть родня.

Племянников у тебя, Ильич, много, племянниц – и того больше. Выросли все. Умные, красивые, приветливые. Мы с ними в прошлом году познакомились, когда ваша средняя сестра из Москвы с дочкой, зятем и внуком приезжала. Отношения между ними и нашим сыном сложились хорошие. Родственные. Ты бы видел, как он был счастлив, оттого что у него нежданно-негаданно вдруг сразу столько родных людей появилось! Братья, сёстры, двоюродные племянники! Даже тёти с дядями! Правда, здорово? Ведь до этого знаком он был только с одной тётей. С Зоей. И дядя у него был только один. Володя, её муж. Когда мы к тебе, Ильич, приезжали, то и с ними встречались иногда. На кладбище, возле твоей могилки.

А вот прошлым летом почти вся твоя родня до кучи собралась. Нет, нашей дочери на этой встрече не было. Наверное, не дозвонились до неё, а может, номер забыли. Только нас пригласили.

Сын потом их на своей «японке» на Байкал возил.

Я? Нет, я на Байкал не ездила.

Ну, почему ты так подумал? Говорю же тебе, что у нас всё нормально. Мои отношения с твоей роднёй какими были, такими и остались. А не ездила я потому, что мне места в нашей машине не хватило.

Машина твоего зятя? Так она тоже была под завязку.

У вашего младшенького была иномарка? Смотри-ка, не забыл. Она и сейчас есть. Может, другая только, не знаю. Я в машинах как-то не очень… Да и не помню, на какой братья твои ко мне приезжали. Давно ведь это было, на третий день после того, как тебя похоронили. А потом я их и не видела. Пятнадцать лет. Ни братьев. Ни их машин.

Но младшенький на Байкал не ездил. Наверное, занят был.

Есть ли машина у среднего брата? Конечно, есть. Только зачем её гонять, если можно поехать просто пассажиром. С племянником. С нашим сыном, то есть.

Да хватит про машины-то. Есть они, есть. У всех есть. И у племянников тоже. Все они живут хорошо.

Поездкой на Байкал твоя родня очень довольна осталась. Нашим сыном – тоже.

Сын мне привёз копчёного омуля, много сувениров, фотографий и видеозаписей.

Про то, как больно ей было смотреть эти фото и видео, никто не узнает. Даже Ильич. Не станет она рассказывать ему ни про бензопилу ту окаянную, ни почему место своё в машине тогда уступила. Зачем Ильичу боль лишняя?

А вот про племянников она перед мужем не лукавит – они, действительно, ей пришлись по душе. Все. Дай Бог, чтобы хоть молодёжь настоящей роднёй стала! Не ей роднёй, она им чужая – детям её.

В этом году? Нет, в этом году нас никто не приглашал. В этом году поездки-то на Байкал, вроде, не предвидится. Вторая твоя сестра дачу строит под Москвой и, наверное, не сможет вырваться. А повидаться хотелось бы. После твоих похорон мы с ней так ни разу и не встретились. После похорон я, вообще, до прошлого лета никого из твоих сестёр и братьев не видела, не видела даже рядом живущих, кроме Зои, которая теперь стала старшей, хотя была третьим дитём в вашей большой семье.

Было вас девять, осталось семь. Теперь вы, старшие-то, рядом с матерью лежите.

Но мы и нынче ездили на родительский день. К матери. К Лиде, сестре вашей самой старшей. К мужу её. К тебе. Царствие вам всем небесное.

Она опять вздохнула и прошептала:

– Если я что и не так делала при жизни твоей и после, ты уж прости…

    31 июля 2013.

В дисгармонии

Утро выдалось ясным, солнечным и невероятно тёплым для конца августа. Вера Николаевна окинула взглядом шеренги георгинов, с двух сторон окаймляющих узенький дощатый тротуарчик, ведущий от терраски дома к бане, полюбовалась пышными шапками цветов и открыла калитку в огород. Интересно, обошли стороной её картошку ночные «копатели» сегодняшней ночью или опять напакостили? Дожили, уже и в деревне друг у дружки урожай воровать наладились! Хотя чему удивляться-то, если куда проще выкопать его у соседа, чем самому ради него на земле горбатиться. Это «нравственное кредо» подрастающий люмпен-пролетариат всасывает в себя уже вместе с материнским молоком, основательно разбавленным бражкой да пивом.

Но картошку, слава Богу, у Веры Николаевны сегодня не порушили.

***

Говорят, на чужих огородах промышляют дети Недоношенного – это в деревне так кличут одного мужичонку, который то ли ошибка природы есть, то ли жертва криминального аборта. Теперь же эта «ошибка», давно уже созревшая в плане репродукции, сама активно и едва ли не на бегу размножается. А уж какое племя от такого семени, объяснять не надо.

И что с людьми-то происходит? Раньше деревня отличалась от города именно своей порядочностью, скромностью и целомудрием. А теперь? Пьянство, воровство, наркомания, разврат. Стыдно сказать, в ней даже доморощенные педофилы завелись. Причём, из числа несовершеннолетних. Понятно, что вырасти нормальными людьми в своих ненормальных семьях эти малолетние извращенцы просто-напросто не могли. Непонятно другое: чем занимается специалист, который как раз и обязан осуществлять надзор за неблагополучными семьями? (Оказывается, и такая должность в местной администрации имеется!) Ведь эти малолетки уже не раз были и пьяными замечены, и нюхающими бензин пойманными. Ан, нет! Надо было дождаться, чтобы они ещё и восьмилетнего мальчонку изнасиловали!

Судить надо не только насильников, но и тех, кто ответственен за них. Причём, не одних родителей, но и ту чинушу, специалистом числящуюся и ЗРЯплату получающую.

Вот и охаивай теперь советское время, когда сельсовет – это только два человека, председатель да секретарь, а порядка, простите за тавтологию, на порядок больше. Да что там «на порядок»!

Сегодня сельсовет стал администрацией, и «спецов» – не пересчитать. Хорошо хоть на работу они по очереди ходят, а то просителю-посетителю и кланяться было бы некуда.

Правильно заметил один умный человек: раньше кругом был рай – РАЙисполком, РАЙоно, РАЙпо и так далее; теперь один АД – одни АДминистрации, начиная с сельской и заканчивая президентской.

***

Ладно, не будет Вера Николаевна портить себе настроение в такое чудесное утро. Тем более, сегодня пятница, её любимый банный день. Потом пойдут звонки от детей. В субботу позвонит дочь, а в воскресенье – сын. По будням-то звонить им некогда, у каждого – работа, семья. Всё у Веры Николаевны хорошо.

Но почему ей так тоскливо? Неужели только из-за того, что мир несовершенен? Или потому её настроение не в ладу с чудесным августовским утром, что сегодня ночью у неё выкопали почти весь чеснок?

Ящик для дураков

Щелчок пультом. Первый канал. Прогноз погоды. Опять в Сибирском регионе похолодание и ненастье.

Вот и верь синоптикам, которые в конце мая обещали Вере Николаевне жаркий и сухой июнь, а он оказался грозовым и дождливым. Редкий день без осадков обходится. Врут, ох, врут…

***

Щелчок пультом. Канал «Россия-24».