Проклятый рай, или Гаити в 1793 году

– Кто-нибудь здесь понимает по-креольски или по-французски?

Из-за спины гиганта выглянул молодой человек:

– Многие из нас креолы, месье Буарди…

– Это радует. Забери эту девку, но не отдавай ее вашим людям. Она нужна мне целой, я увезу ее в Кап…

– «Ну же, иди, тебя не тронут..»

Когда за ними закрылась дверь, Буарди повернулся к мадам д Ансени:

– Если всё пойдет как следует, эта плантация будет моей!, – он с удовлетворением оглядел богато обставленное помещение, – ты слышала, что милейший Рандьер сдох? Я застрелил его!», – мадам д Ансени в испуге отвела взгляд, – впрочем, тебе со мной бояться нечего… и некого!

Неделей позже рядом с плантацией появились вооруженные чернокожие всадники, это был один из отрядов армии Туссена, возглавляемый полковником Моро.

Его сопровождали два комиссара, африканец Симон, известный как Лакембе и француз Масье, из тех, кого на помощь повстанцам, направило сюда якобинское правительство Французской Республики.

Их встретили бывшие рабы, люди были мрачны, после вчерашнего буйства у многих болели головы. Оглядев их, Симон соскочил с коня:

– Почему вы всё еще здесь?

Услышав оправдания и невнятные ответы, Симон нахмурился, и так всё ясно. Отстраняя толпу властным движением руки, он направился в дом. За ним шли полковник Моро, Масье и несколько офицеров. Осматривая дом, они обменивались впечатлениями:

– Удивительное дело, особняк почти нетронут, вам так не кажется, гражданин Симон?, – обратился к Лакембе француз-якобинец Масье.

– Да – коротко отозвался тот.

– Гражданин комиссар, – к ним подошёл худощавый юноша с решительным выражением тёмного лица, – я вынужден сообщить, что сюда приезжал из Капа некий Буарди… месье Буарди, он расположился здесь как барин и преспокойно утверждал, что если «всё пойдет как нужно, эта плантация будет принадлежать ему..» Устроили здесь безобразнейший бордель…

– Как он выглядит? Это аристократ, роялист?, – оживился Масье.

– Это белый, какой-нибудь родственник бывшего плантатора?, – в тон французу спросил Лакембе.

– Он чёрный, антильяно, но одет богато и манеры властные, видно, что привык командовать и распоряжаться.. Очень жестокий, опасный человек.

Масье и Лакембе с насмешкой переглянулись.

– Разберёмся. Если изгнали белых рабовладельцев, какого черта сажать себе на шею чёрных плантаторов?

– Я тоже так думаю, граждане. А пока располагайтесь…

– Гражданин..?, – обратился Симон к юноше, желая узнать его имя.

– Рене, меня зовут Рене, – он уважительно наклонил голову.

– Гражданин Рене, вы возглавите этих людей. Третьего дня мы выступаем.

– Кроме французских роялистов, плантаторов, – мрачно вмешался Масье, – против нас выступили англичане и испанцы, они рассчитывают сами захватить эту часть острова и восстановить рабство, наша задача выпустить этим господам кишки, как во Франции, так и здесь..Ca ira, дело пойдет на лад, граждане! Да здравствует Республика!