Врата пустоты. Туманный колокол

Мысли унеслись куда-то далеко. Меня беспокоило отсутствие Пьера. Может, он не в городе? Если бы я был уверен в Айденсе и чуть лучше знал его методы работы, то попытался бы увидеть Пьера через зеркало. Хотя, уверен, после случая с Таймусом он защищается от подобного вида магии.

– Ты слишком много думаешь. – Лиз пальчиком коснулась моего лба между бровей. – Скоро будешь выглядеть старше меня.

– И что с того? – Я улыбнулся. – Ты меня разлюбишь?

– Конечно, – кивнула она. – Зачем мне жуткий хмурый тип?

Мы весело рассмеялись. Все события этого бесконечного дня мигом померкли, и будто стало легче дышать. Рядом с Лиз я чувствовал себя счастливым, и так хотелось продлить это счастье.

– Хозяин, к вам посетитель, – прошелестел голос одного из служащих-теней.

Пьер устало обернулся. Видеть никого не хотелось, но, учитывая, что его гость прошел сквозь охрану, это мог быть только один человек, для которого открыты все двери столицы. Служащий исчез, а на пороге появился тот, кого он и ожидал увидеть.

– Добрый вечер, Эйлеан. – Темный магистр Кернер, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в кресло.

– И тебе не хворать, – ответил Пьер, занимая место напротив. Пока что Фернан сдерживал тьму. Если и его не станет, дела будут вовсе плохи.

– Наверняка хочешь знать, зачем я пришел? – Фернан уставился на огонь в камине. Пьер, как всегда, мерз, а осень выдалась на редкость холодная и дождливая.

– Хотелось бы. – Пьер не стал отказываться.

– Поговорить, всего лишь поговорить. Недавно меня пытались убить.

– Я знаю, – ответил Пьер. Было бы странно, если бы не знал. Конечно, происшествие постарались держать в секрете, но не от него же?

– И все? – усмехнулся Фернан, будто видел перед собой не человека, а крысу. – Ты даже не поинтересуешься, кто?

– Раз пришел, значит, расскажешь сам.

– Что ж, ты прав. – Фернан снова уставился на пламя. – Это был зеркальный маг. Ни на какие мысли не наталкивает?

Пьер удивленно изогнул бровь. Даже так? Впрочем, ничего неожиданного. Таймус вряд ли был единственной целью.

– Знаешь, кто это мог быть? – спросил он.

– Увы, нет. Но зеркальная магия ограничена по сути своей. Сколько тех, кто владеет ею в столице?

– Двадцать семь, – назвал Пьер точную цифру. Во время расследования дела Анри он наводил справки. – Но это официально. Мы не берем магов за ее пределами, а зеркала – прямой портал для тех, кто умеет ими управлять. Ты думаешь на кого-то конкретного?

– Нет, – недовольно признался Фернан. – Мне удалось немного задеть нападавшего, только он все равно удрал. Я пришел, чтобы ты был осторожнее. Мы с трудом справляемся со светом. Если еще и пустота останется без контроля, что тогда?

– Ты сам виноват. Мы ведь оба понимали, что Анри Вейран мог бы совладать со светлым артефактом. Зачем было допускать этот картонный суд? Чего ты ждал?

– Мне было не до него, – отмахнулся Фернан. – И потом, Вейранов нельзя допускать к артефактам. Кстати, как там мальчишка? Жив еще?

– Я уже давно его не чувствую. Больше недели, поэтому, скорее всего, нет.

– Это было бы к лучшему, – задумчиво сказал Кернер. – Увеличились бы шансы, что другой светлый маг придет на смену Таймусу.

– Другой? Ты в это веришь?

Темный магистр пожал плечами. Пьер отметил, что он выглядел утомленным. Все-таки покушение не прошло мимо. Даже если не задело, магии потребовало много. Да и тьма так же неспокойна, как и пустота.

– Я пойду, – тяжело поднялся Фернан. – Будь осторожен, Эйлеан. Светлых много, а тех, кто умеет договариваться с твоей серой подружкой, единицы. Ты, кстати, подумал бы о наследнике, учитывая последние обстоятельства.

– Я думаю, – кивнул Пьер. – Тебе бы тоже стоило.

Кернер криво усмехнулся, коротко попрощался и пошел прочь. И зачем только приходил? Пьер вздохнул и откинулся на спинку кресла. Пустота бунтовала все сильнее. Еще и Анри куда-то запропастился. При этом Пьер не мог сказать, жив неуемный Вейран или нет – его смерти он тоже не чувствовал. Как и жизни. Что там удумала пустота?

Протянул руку и достал из воздуха обрывок пергамента, на котором значилось одно слово: «Жду».

– Прости, Фил, – прошептал Пьер. – Не сейчас.

Слежка, будь она неладна. Можно от нее уйти, но это вызовет слишком много подозрений у его сегодняшнего гостя. Подозревает… Глупо. К чему Пьеру убивать темного магистра? Равновесие – вот задача пустоты. Придется ждать, ловить удачный момент. Радовало хотя бы то, что Полли уехала. Был, конечно, в ситуации и минус – уехала она со старым знакомым Дареалем. А въедливый дознаватель может узнать то, что ему как раз знать не надо. Столько всего закрутилось… Как же раскрутить?

Глава 4

Полина

Вильям выздоровел на удивление быстро. Он недовольно пояснил, что волки вообще мало болеют, и до сих пор не понимал, как его угораздило простудиться. Мы оба считали, что виной всему заклинание, под действие которого он попал. Откуда же оно взялось? Этого мы выяснить не могли, зато теперь дурачили герцога Дареаля вдвоем – до ближайшего полнолуния. Сам герцог, убедившись, что жар спал и сын стал чувствовать себя лучше, немного угомонился. Это означало, что Дареаль с головой ушел в работу. Он часами не выходил из кабинета, а мы с Вильямом пользовались этим. В мальчишке жил великий актер. Стоило видеть, как слуга выносил его в парк – подышать свежим воздухом. Вильям почти безжизненно висел у него на руках, демонстрируя полное безразличие к окружающему миру. Я его, конечно, отругала, на что Вилли ответил:

– Не могу же я выздороветь до полнолуния! Не беспокойся, Полли, осталось недолго.

Он считал меня кем-то вроде подружки, и стоило слуге уйти, тут же тащил в какой-нибудь закоулок сада, показывал что-то интересное, на его детский взгляд. То причудливо изогнутую ветку, то кроликов, живущих на одном из островков посреди искусственного пруда. В нем было столько энергии, что ему удалось невозможное – расшевелить меня, пробудить от спячки, в которую я будто впала после ареста Анри. И мы вдвоем носились по парку, скрываясь от посторонних глаз. А отказать Вилли я не могла – он умел давить на все чувства сразу. Видно, наследственное…

Единственной запретной темой была его мама. Мы никогда не говорили о возлюбленной герцога Дареаля. Лишь раз, показывая на крупные алые цветы, распустившиеся на кусте, не боящимся морозов, Вилли заметил невзначай, что мама привезла его из родной страны.

– А откуда она была? – спросила я.

– Из Астерлии, – ответил Вилли – и тут же потащил меня прочь.

Я вдруг почувствовала, что продолжать тему не стоит. Это было нечто едва уловимое, эмоция, которую неожиданно поймала. А минуту спустя Вильям уже показывал мне другое растение и трещал так быстро, что я едва успевала уловить ход его мыслей.

Мне нравилось в замке Дареаля. Если бы еще можно было забыть… Но воспоминания только чуть притупились, будто подернулись пленкой. Вечером тоже не было покоя. Стоило Этьену пожелать сыну спокойной ночи, как Вилли тут же улепетывал через окно в сад. Я опасалась отпускать его одного, учитывая недавнее заклинание-ловушку, поэтому тоже выбиралась из замка, и мы снова гуляли вместе – я и белый волчонок, скачущий, будто щенок. У нас была договоренность, что ровно в два часа ночи возвращаемся в замок, и потом до рассвета мы оба спали как убитые. Идиллия, иначе и не скажешь.

Царила бы она до самого полнолуния, если бы не его величество случай. В ту ночь мы с Вилли, как всегда, тихонько покинули замок и обосновались на большой поляне. Луна была почти полной – ее света хватало, чтобы видеть все вокруг. Я сидела на старом поваленном дереве, служившем скамейкой, – наверное, для того и оставленном посреди ухоженного парка. Вилли носился вокруг. Сначала нашел в траве какую-то ящерку – и откуда она только взялась? Зима на носу. Затем подкидывал шуршащие листья. Я же наблюдала за ним и почти что дремала, как вдруг Вилли замер и навострил уши.

– Что? – шепотом спросила я.

Ни шагов, ни посторонних звуков. Но Вильям вдруг попытался исчезнуть в кустах, однако в последний момент отпрянул и оказался у моих ног, а на поляну вышел большой серый волк. Я таких еще не видела! Он была раза в два крупнее обычного, с яркими янтарными глазами, а когда открыл пасть, стало и вовсе жутко. Перекусит – и не заметит.

Волк рыкнул на Вильяма. Тот что-то заскулил в ответ и тихонько передвинулся за меня. Вот это друг! Но серый волк только выдал что-то, похожее на вздох. Вокруг него заклубился туман, а мгновение спустя передо мной стоял Этьен Дареаль.

– И как это понимать? – спросил он сына. Интересно, почему он был в волчьем обличье, а одежда выглядит так безупречно? Неужели она не портится? Любопытство было сильнее страха. И потом, это же Этьен! Не посторонний оборотень. О том, что он – главный дознаватель, я как-то успела подзабыть.