Пристойное поведение

– Каким знакомым? – не понимает дядя. Или забыл, или притворяется, что не в курсе той роли, которую Август сыграл в моей жизни.

Я собираюсь с силами и выпаливаю на одном дыхании:

– Жуткий тип, хоронит вторую жену чуть ли не подряд. И я боюсь, как бы не он сам был причиной…

– Птичка, наша работа – не лезть в личную жизнь клиентов. Полиция, родственники – пусть они во всем этом копаются. Наше дело маленькое. Девочка моя, если мы будем сотрудничать только с теми, кто лично нам симпатичен, то очень скоро пойдем по миру. В последнее время огромная конкуренция в нашей отрасли.

– Ты просто еще очень молоденькая, дочка, – жалеет меня мама. Она чувствует, как мне некомфортно на новом месте, но мы стараемся не касаться опасной темы. Мне бы не хотелось, чтобы мама чувствовала вину, потому что ей не за что извиняться. – Но если тебе тяжело…

– Ничуть, – говорю решительно. – Мне все нравится. Странно ходить на работу не в лосинах, а в костюме, и я переживаю, куда теперь девать столько одежды в обтяг! – подмигиваю. – Но к этому можно привыкнуть.

Мы втроем смеемся, воздух над столом разряжается, мы снова просто семья, никаких сложностей.

– Ника, что поделать, мы же были у трех врачей, с твоим коленом не рекомендуются физические нагрузки, спорт под запретом.

– Дело привычки, – пожимаю плечами.

– А знаешь что, дочка, – говорит мне дядя. Можно сказать, он меня вырастил, поэтому иногда зовет дочерью, – для солидности тебе кое-чего не хватает. Новая должность обязывает, – он хитро улыбается, загадочно прищуривается, розовеет от удовольствия и выглядит довольным котом, дорвавшимся до сметаны. А это значит, что настало время подарков! Мои глаза горят от предвкушения, как в детстве. Дядя хохочет, замечая это. Он протягивает мне ключи от машины.

– О Боже! – пораженно рассматриваю брелок.

– Я все равно за рулем уже не езжу, – говорит он. – И… судя по всему, водительские права мне больше не понадобятся, а тебе мой автомобиль сослужит службу, – он подмигивает. Мама издает всхлип, от которого сердце сжимается, но она моментально берет себя в руки. Мы, Михайловы, не оплакиваем людей при жизни. Мы боремся за каждый лишний час. – Так что держи, не терпится увидеть эту шикарную девицу за рулем завидного автомобиля.

– Дядя, да ты что! – пугаюсь я. – Мне ведь пешком до работы десять минут быстрым шагом и до метро не более получаса. Куда мне ездить?

– Как куда? На дачу, за покупками, в салон красоты ногти подпилить… да мало ли куда! Держи, пригодятся, – он встает, подходит, вкладывает в мою ладонь ключи и улыбается. Я поднимаюсь и крепко его обнимаю. – Какой-нибудь симпатичный мужчина на светофоре увидит – что там за красотка за рулем? М-м-м, видно, что не нищенка какая-то, а завидная невеста. А у нее и колечка на пальце нет… дай-ка попрошу телефончик.

– Все понятно с вами, лишь бы меня замуж скорее выдать. Сбагрить не терпится! – я плачу, момент слишком трогательный, чтобы удержать слезы. Я дома, это моя семья, которая будет меня любить в любом случае и всегда поддержит, простит ошибки. Даст второй шанс, а потом третий, и так до бесконечности. Мама тоже меня обнимает и шепчет: «Поздравляю!» Подмигивает. Кажется, она состояла в заговоре.

– Мне бы очень хотелось погулять на твоей свадьбе, авось еще и получится. Римма, ну что там с ужином? Остынет же все! – прикрикивает он на помощницу.

– Несу-несу! – раздается добрый голос из кухни, и милая женщина спешит с подносами и тарелками, мы с мамой кидаемся ей помогать.

* * *

Чудесный подарок, вот только у меня две проблемы: первая – права-то есть, но за шесть лет я была за рулем аж ноль раз, и тренироваться на громадном дорогущем «Гелендвагене» немного страшновато. И вторая – мобильный лежит рядом, Егор ни разу не написал за вечер, не поинтересовался, где я. Значит, снова с женой. Обычно он всегда мне пишет, например: «хочешь курить?», это означает – он будет курить, а я смотреть со своего балкона.

Некоторые мужчины несут свет, с ними – как на крыльях! Другие – разрушают, но делают это до того сладко, что невозможно отказать себе в запретном удовольствии. А такие, как Егор? Разрушают себя, делают счастливой другую, тогда как именно от них хочется и первого, и второго.

Как ни странно, но машина придает мне уверенности в себе. Мне хочется познакомиться с Ксюшей поближе и понять, чем она его так зацепила.

* * *

Следующим же вечером мы с Сашей на ее «Опеле» катаемся по пустой парковке торгового центра. Вернее, я нарезаю круги неправильной формы, Саша на меня ругается, когда делаю что-то не так, в итоге мы ссоримся, я выхожу из машины, хлопаю дверью и заявляю, что домой доберусь пешком.

– Да стой ты, Веро! – бежит она за мной. – Что за детский сад? Извини, если сказала грубо.

– Очень грубо! Ты истеричка! Я тебе помогала, когда мы учились шесть лет назад вместе, а теперь что? Я, считай, сдала за тебя тесты, которые ты даже не открывала перед экзаменом! Да, не была за рулем давно, растерялась – и все, ты готова прибить уже?

– Прости, дурацкий день. Сорвалась на тебя. Давай поедем ко мне или к тебе, выпьем бутылочку вина и поболтаем о мужиках.

Я согласна с Сашей, на сегодня хватит. Мы обе устали на работе, да и учитель из нее кошмарный. Лучше я оплачу дополнительные курсы в автошколе.

– А поехали! Делать все равно нечего больше, – соглашаюсь, отвечая на ее объятия еще более крепкими.

– Позовем Ксюшу Озерскую? Егор уехал на мальчишник в Сочи, ей одной скучно.

Я столбенею. Чертова сила мысли. Да не так быстро же!

– Зачем?

– В последнее время мы снова сдружились, вместе ходим по магазинам. Она помогает Полинке готовиться к свадьбе. Мы, кстати, тебя всегда приглашаем.

– У меня рабочий день, я не могу вдруг уехать во вторник утром выбирать форму бокалов или оттенки теней для подружек невесты! – закатываю глаза, Саша начинает смеяться. Это наши с ней общие шутки, Полька уж очень придирчива в выборе каждой мелочи, касающейся предстоящего праздника. Иногда она переходит границы, и мы включаем режим «терпеть из последних сил ради многолетней дружбы».

– В это время меньше всего народу. Ладно, так к тебе или ко мне?

– К тебе, у меня бардак. Ты – ладно, но перед Ксюшей стыдно.

– А, ну окей. Кстати, ее муж съехал из квартиры напротив?

Ее муж.

– Не знаю, давно его не видела, – я лгу из-за него лучшей подруге.

* * *

Долго я не знала, что мамин лучший друг, который иногда оставался у нас ночевать и подкармливал меня шоколадными яйцами – мой биологический отец, потом догадалась. Сразу после этого мама сообщила, почему мне нельзя о нем никому рассказывать.

Многие годы мама придумывала все новые и новые оправдания его поведению: бесконечные причины не бросать первую семью ежегодно сменяли друг друга, метания перестали задевать женское самолюбие, любовь одновременно к двум женщинам – превратилась в норму. Та, первая, тоже знала о нашем с мамой существовании. Один раз она приехала ко мне в школу, представилась тетушкой и подарила куклу Барби. Смотрела очень внимательно, жадно разглядывала каждый миллиметр моего лица. Убрала выбившуюся прядь моих волос за ухо и улыбнулась. Тогда я не задумывалась о том, чего ей стоила эта улыбка. Сегодня же, видя весь вечер перед собой беременную, святящуюся счастьем Ксюшу, я сполна прочувствовала на себе значение слова «агония».

Когда мне было лет тринадцать, один взрослый мальчик, увидев меня в парке с подружками – мы занимались танцами на открытом воздухе – подошел и ни с того ни с сего наговорил гадостей, обозвал последними словами. Я и раньше слышала матерные выражения, я ж училась в обычной школе, но впервые их значение относилось к моей персоне. Оказалось, это мой старший брат по отцу. Не думайте, что любовницам живется сладко, не ставьте крест на их детях.

Слепая бездумная страсть моих родителей друг к другу, запретная, никому не нужная, принесла много горя обеим семьям. С этим мальчиком – Стасом – мы бы никогда не стали врагами, не поведи наш отец себя последней скотиной. Стас и сейчас иногда появляется в моей жизни с целью напакостить, от нечего делать, обвиняя в своих бедах сам факт моего существования. У него вообще, на мой взгляд, имеются некоторые проблемы с психикой.

Ксюша мне не понравилась, и да, это чисто субъективное мнение. Уж слишком уверенная в себе и категоричная. Я даже рассказывать о ней не хочу. Не могу. Но домой я прибыла в состоянии ступора и желания размазать Егора по стенке. Он беззлобный и запутавшийся, но, со своей нерешительностью, ведет себя ничем не лучше моего отца. Поэтому, когда через час он вместо того, чтобы отрываться на мальчишнике, позвонил мне и пригласил «покурить с ним» на балконе, я не смогла сдержаться и попросила исчезнуть из моей жизни немедленно и не трепать больше нервы. Он обалдел и даже замолчал на несколько секунд. После чего произнес:

– Почему? – искреннее не понимая моей категоричности. – Что-то случилось?

– Мне потом плохо, – честно призналась. – После нашего общения. Я будто… покрываю тебя. Я сегодня в прошлое вернулась! Мне надоело стыдиться и скрывать отношения с мужчинами, будь это отец, любовник или друг! Я достойна большего!

– Ты выпила, что ли?

– Немного вина… неважно. Бокал или два. Егор, я сегодня весь вечер провела рядом с Ксюшей. Это сложно. Слишком для меня сложно. Моя самая близкая подруга дружит с твоей женой, а я им лгу, что не общаюсь тобой, тогда как мы ежедневно на телефоне!

– Мы не делаем ничего плохого. Ты – точно не делаешь. А свою карму я несу сам, – он произнес резковато, но не переступая границ.

Мне не нравится, что мы уже несколько раз ссорились и мирились, потому что это сближает людей. А сближение с женатиком, таким, как Егор, ничего, кроме проблем, не принесет. Он тратит мое время. Вместо того, чтобы развлекать его, я могла бы сходить на свидание с каким-нибудь другим парнем, потенциальным женихом.