Пристойное поведение

– Ты заставляешь меня поступать плохо.

– Ты – мой единственный друг.

– Знаешь что, Егор? Хочешь услышать правду от друга?

– Ну, давай. Чувствую, ты не ограничилась двумя бокалами. Я весь во внимании, Вероника. Жги.

– Посмотри на себя со стороны. Хотя бы на минуту. Ты классный. Правда, классный. Настолько, что единственное, о чем я подумала, увидев, как ты занимаешься сексом с другой женщиной – «хочу оказаться на ее месте». Ты умный, веселый. Иногда ты даже кажешься чутким – правда, очень редко. Но все эти качества никогда не перевесят твоего поведения.

– Какого поведения?

– Непристойного! Алкоголь, наркотики, беспорядочные связи… спорю, ты даже сейчас под кайфом. Я вообще не знаю, бываешь ли ты не обкуренным хоть когда-нибудь!

– Вообще-то бываю.

Я вздохнула.

– А ты никогда не задумывался, что, может, твоя жена потому и забеременела от другого, потому что, прости Егор, но от тебя – просто страшно. В нас, женщинах, на уровне инстинкта заложено рожать от здоровых самцов, а ты не бываешь здоровым. Егор, ты мне понравился с первого взгляда, но чем больше я узнаю тебя, тем меньше мне хочется продолжать это делать.

– Вот сейчас было жестоко, – сказал он с улыбкой, но я понимала, что попала в цель и сильно его задела. Я отыгралась на нем за поведение отца и Стаса. Нахлынули воспоминания, я не смогла с ними справиться.

– Ты мог бы стать особенным мужчиной, но вместо этого – ты не больше чем веселая компания на одну ночь. Пару раз мне казалось, что я вижу тебя настоящего, но потом я поняла, что идут дни, недели… а ничего не меняется. Я действительно тебе друг, и я не собираюсь смотреть, как ты снаркоманиваешься за окном напротив.

– Это всего лишь трава.

– Это всего лишь твоя жизнь, твой выбор, и не впутывай в него меня, пожалуйста. Как разведешься – позвони, проведем жаркую ночь вместе, если у меня по-прежнему никого не будет. Но если ты хочешь большего – а ты хочешь, иначе бы не убивался по поводу измены Ксюши – то будь добр, покажи это. Иногда, чтобы всплыть на поверхность, нужно оттолкнуться от дна ногами. Вот оно дно, Егор. Отталкивайся. Считай, что меня у тебя тоже больше нет, – и я положила трубку. А потом посчитала: мы есть в жизнях друг друга почти два месяца. Оказывается, этого достаточно для того, чтобы привыкнуть к человеку.

Глава 6

Мистер Математик

Привет, блог.

Это снова я, ваш бессменный писатель-написатель – наркоман-Егорка.

Моя бабушка – та, что филолог – всегда говорила, что если ты нюхаешь кокаин дважды в месяц, то ты творческий человек, которому естественно необходимо расслабиться, если чаще – у тебя гребаные проблемы, парень. Так вот, у нее были проблемы, у меня – нет. Пока – нет, но перспективка нерадостная.

Ваши комментарии к блогу прочел, обдумал. Отключил. Затем снова включил. Пишите, почитаю. Пусть даже лично я далеко не со всем согласен.

– Вероника, ты где? – говорю сразу, как только слышу ее «Что тебе нужно, Егор?» в трубке. Верните мне добрую милую Веронику, кто успел подменить мою терпеливую соседку этой стервой?

– На работе, – в ответ голос, холодящий кровь в жилах. Настолько ледяной, что я едва не зарабатываю себе отит, услышав эти два слова. Ну нифига себе.

– А что ты там делаешь? – спрашиваю наигранно весело.

– Людей хороню.

Шуточки, блин. Она снова в ударе.

– Ха-ха, – отвечаю, только смех не радостный. – Надо поговорить.

– Поговори с женой.

– Поговорил. Теперь с тобой хочу. Ты на меня все еще злишься?

– С какой стати? Ты мне вообще кто, злиться на тебя еще, – но трубку не кладет. Она немного не в себе, волнуется или нервничает. Буду польщен, если из-за меня.

– Можно я приеду?

– Зачем?

– Это важно.

– Для кого?

– Для меня. Веро, я не буду тебе мешать. Мне не помешает друг и немного тверка. Можно объединить, – ты мой островок добродетели, и ты от меня никуда не денешься, сегодня я причалю. – Ладно, шутки в сторону. Я соскучился. Я привык к тебе.

– Егор, это делается так. Открываешь телефонную книгу, находишь в списке мой номер, нажимаешь «удалить». Отвыкаешь.

– Я неделю не курил дурь, все это время я сижу один в квартире напротив твоей и работаю. Это правда. Просто выпей со мной кофе, и я уеду. Просто поговори со мной о какой-нибудь фигне. Можешь повторить все то же самое, что сказала неделю назад по телефону. Плевать.

Она громко вздыхает в трубку. Сдается.

– Я угощаю, – продолжаю давить.

– Егор, приезжай, но потом не жалуйся, – Вероника по-прежнему говорит резковато, но меня это мало интересует. Я хочу увидеть кого-то, кто верен своим принципам, и снова поверить в людей.

– Я жду адрес смс-кой.

– Может, все же вечером? – немного смягчается.

– Я хочу побыть с кем-то не из моего мира. С тобой. Пожалуйста. Ну что мне сделать, чтобы ты сменила гнев на милость? Это ведь не сложно – сказать мне, где ты, дальше я все сделаю сам. В конце концов, я могу тихо посидеть позади тебя, пока ты трудишься, и с удовольствием полюбоваться твоим восхитительным затылком.

– Ладно, – крепость пала, противник капитулирует. Но заметно, что решение дается ей с трудом. Вероника диктует адрес. – Увидишь вывеску – не пугайся, я внутри здания. Сразу проходи в кабинет, я поставлю тебе табуретку в уголке.

Когда я подъезжаю к нужному дому, осознаю, какой идиот. Это бюро ритуальных услуг! Боже, у нее кто-то умер, а я ей названиваю без остановки и намекаю, что меня ломает. Как не вовремя. Я ведь даже не спросил, как она себя чувствует, что происходит в ее жизни. Понятия не имею, чем она занималась последние дни. Может, у нее горе? Она ведь как-то упоминала, что дядя болеет. Возможно, не только мне единственному хреново живется на этом свете? Принять это непросто.

Некоторое время стою перед зданием, рассматривая надпись «Тихие поляны», переминаюсь с ноги на ногу. Идти туда не хочется. Да и одет я неподобающе, джинсы и черная майка, но скорбной последняя от окраски не становится, так как украшена надписью. Надо было рубашку надеть, собирался в спешке. Я ж не думал… А мог бы спросить. Обычный вопрос «как ты?» – часто спасает от многих неудобных ситуаций.

Окей, захожу. Может, ей поддержка не помешает? Ну там плечо мужское.

А если там толпа ее родственников? Ох бли-и-ин.

Как только оказываюсь в помещении, один из работников сразу замечает меня и перенаправляет в соседнюю комнату, где происходят то ли поминки, то ли прощание… Кто-то вещает за кафедрой. Вероники среди присутствующих нет, поэтому прохожу дальше, ловя на себе несколько любопытных взглядов. Припоминаю: она сказала, что будет в кабинете. Возвращаюсь в коридор, где приходится объяснить… хм, менеджеру, что мне нужна Вероника Михайлова, и что она меня ждет. Тот, наконец, понимающе кивает и указывает на дальнюю дверь.

Три раза стучу, тяну на себя, но кто-то меня опережает и внезапно толкает дверь изнутри, которая распахивается, едва не прилетев мне по лбу. Навстречу вылетает незнакомый мужик, был бы повыше и посильнее – снес бы меня. В итоге мы цепляем друг друга плечами, он что-то вякает, я оглядываюсь, собираясь ответить, но вовремя вспоминаю, что за мероприятие развернулось за стенкой и, вероятно, он на нервах. Прощаю его.

Наконец захожу в просторный кабинет, в котором слева от громоздкого резного стола ручной работы и по правую сторону от нескольких гробов стоит моя Вероника. А на груди у нее бейджик. Внезапно до меня доходит смысл фраз, что она «бывший инструктор по фитнесу и питанию» и «хоронит людей». Мои брови ползут вверх. Веро в строгом черном костюме, прямые, еще более черные, чем одежда, блестящие волосы распущены по плечам, в искусственном освещении ее кожа кажется мраморно-белой. Губы, напротив, яркие, словно искусанные. Соседка выглядит… неживой. Вампирша. Жутковато.