Функция

Как рассказывают родители, они сгорели от стыда, ведь это были дедушкины поминки.

Так бывает, учишь роль, понимаешь, как надо функционировать в ней, а потом оказывается, что не учел всех обстоятельств традиционной церемонии.

Традиции моей семьи я впитала языком. Помню вкус толченой картошки с маслом, гуляша из говядины, томящегося на электрической плите несколько часов. Если мне дать ложку и кастрюли с едой, я мигом все разложу на тарелки. Приготовлю бумажные салфетки и приборы. Не задумываясь, расставлю порции каждому, зная чье где место. Но увы, жизнь изменчива, я больше никогда не окажусь на маленькой кухне в доме у цирка. Квартира с круглым столом продана, а почти все члены семьи дяди и тети, как истинные нормальные кемеровчане, переехали на море.

***

А я не совсем нормальная, и в средней школе представления о моей ненормальности усиливались. Учителя и друзья родителей говорили, что с моими мозгами точно нужно уезжать отсюда. Собирать один чемодан и отправляться из Кемерова за свой мечтой или выбраться из Сибири, кому как больше было по душе. Выбраться из черных зим, когда ночи так холодны и темны, и снег тоже черный.

Черные статуэтки – в квартире у моей подруги детства, ее бабушка и дедушка привезли их из Негерии. Они строили электростанции, работали по всей России, а еще в Африке. Легкие на подъем люди с возрастом осели в Кемерове. Но когда годы еще те, нужно непременно уезжать далеко-далеко, лучше в космос, как наш земляк Алексей Леонов.

Меня шокировало, что в исследовании той самой идентичности, в котором я участвовала, на вопрос «Кем вы гордитесь из кемеровчан?» горожане называли имена тех, кто-либо переехал, либо тех, кто умер. Исследователь на презентации результатов сказал с улыбкой: «Чтобы город тобой гордился, нужно умереть для этого города».

Почти все друзья уехали. Впрочем, были и те, кто умерли, жестокая правда. Я же, наперекор всем советчикам, верила, что кроме мамы и папы мне с работой никто не поможет, грустила и упрямо оставалась жить в своем городе, искать свою функцию в большом механизме.

***

В одиннадцатом классе выбирала университет вместе с папой. Сказала, что хочу быть экономистом. На самом деле, думала параллельно про работу генетиком. С третьего класса из любопытства участвовала в школьных олимпиадах по биологии, но говорить о карьере генетика с отцом боялась. Генетики в системе не нужны. Папа взвешенно и аргументированно рекомендовал рассмотреть специалиста по кадрам, потому что они есть везде. Я сравнила тайного генетика и явного специалиста по кадрам. Для меня они оба про людей. До сих пор не знаю, что было у меня тогда в голове, но я решила, что отказывать людям в работе мне будет намного проще, чем говорить, что у их еще не родившегося ребенка неизлечимое заболевание. Выбрала специалиста по кадрам. Но признаюсь, затем обхитрила папу. Сравнила программы в разных вузах и пошла учится на неведомого отцу HR-менеджера, ведь там было больше психологии.

Тогда в один весенний день, когда весна в Кемерове только по календарю и в ярком синем небе, а за окном сугробы и мороз, я проснулась с мыслью, что мне нужен опыт работы. Не сдать школьные экзамены, а работа на лето. Попросилась на лето к тете в архив делать хоть что-нибудь. Тетя с неожиданной для меня радостью быстро нашла мне занятие. Нужно было разбирать документы из личного фонда. Мама поддержала, а дядя с тех пор с улыбкой величал меня исключительно «Ольга Викторовна». В архиве я осталась на шесть лет. Благодаря семье и близости архива к университету удавалось совмещать работу и учебу. Заполнять архивные короба делами, записывать в описи опыт работы для моей карьеры кадровика в системе, напророченной отцом.