Кукла затворника

Поутру пробудилась в ужасном состоянии. Ее подташнивало, голова раскалывалась, а во рту стоял привкус… стоялой канализационной воды, что ли? Люда никогда ее не пробовала, но предполагала, что на вкус она именно такая. От этой мысли затошнило сильнее. Но два пальца в рот – это случай крайний. Лучше выпить алкозельцер, принять душ и почистить зубы. Авось пройдет похмелье. Но сначала нужно выкинуть мусор: ветчину и сыр она не удосужилась убрать в холодильник, продукты прокисли и стали пованивать. Бросив их в пакет вместе с недопитой бутылкой виски, Люда вышла из квартиры.

Спустившись на пролет, подошла к мусоропроводу и только собралась засунуть в него пакет, как увидела мужчину. Он стоял на лестничной клетке и разговаривал по телефону. Среднего роста, ладный, с большими руками – массивный смартфон укладывался в них идеально. Каштановые волосы выгорели прядями до золотистого и отросли, завившись над ушами колечками. Глаза желто-зеленые. На бледном лице не смотрелись бы, но на смуглом очень даже…

Встретившись с Людой взглядом, мужчина кивнул. Она ответила тем же. И только собралась присовокупить к жесту игривую улыбку, как вспомнила о своем внешнем виде! Люда всегда похихикивала над теми женщинами, что без макияжа и прически не выходят из дома. Даже в магазин за хлебом при параде отправляются. Она сама считала, главное, надеть чистые трусы на случай, если машина собьет и ее на «Скорой» увезут в больницу. Но сейчас на Люде даже их не было! Вчерашние… Поверх майка с пятнами от виски… И халат. На ногах тапки. Волосы не то что не уложены – не расчесаны. Макияж отсутствует. Одно хорошо – лицо умыто и зубы почищены. Зато в руке смердящий пакет…

Люда поспешно сунула его в мусоропровод, пригладила волосы, запахнула халат, в вырезе которого виднелось коричневое пятно на футболке. А мужчина, навскидку примерно ее ровесник, закончил разговор и сунул телефон в карман брюк. Они были полуспортивные, с боковыми карманами. Люда терпеть не могла подобные. Еще ей не нравилось, когда мужчины заправляли в штаны футболки-поло. Но этого желтоглазого ничего не портило. Он нравился ей от и до.

– Здравствуйте, – услышала Люда его голос. Он тоже не разочаровал: в меру низкий, с сексуальной хрипотцой. – Живете тут, как понимаю?

– А вы?

Мужчина качнул головой и представился, сверкнув «ксивой»:

– Старший оперуполномоченный Барановский.

– В нашем подъезде кто-то умер?

– Был убит, – уточнил желтоглазый.

Люда ахнула:

– Кто?

– Павел Евгеньевич Иванов.

– Я не знаю такого…

– Из сорок девятой квартиры.

– А, племянник кошатницы, – поняла Люда. О нем она слышала от Ирусика. – Я видела его всего пару раз, но мне он показался приличным человеком. Разве таких убивают в собственных квартирах?

– А вы думаете, каких… – Барановский метнул взор вниз, услышав нарастающий шум голосов на площадке второго этажа, – убивают?

– Маргиналов.

– Бандюгов и алкашей? Да, их чаще, чем приличных людей, согласен. Но в группе риска также коллекционеры. Особенно одинокие и уже немолодые.

– Племянник кошатницы относился к их числу? И что же он собирал? Монеты, медали, марки? – Опер отрицательно мотнул головой. – Холодное или огнестрельное оружие?

– Кукол.

– Серьезно?

– Более чем.

И заспешил вниз по лестнице, услышав визгливый крик: «Товарищ майор!» Люда, секунду поколебавшись, последовала за ним. Была мысль забежать в квартиру, чтобы сменить халат хотя бы на спортивный костюм, но она ее отмела. Барановский уже все видел, и ничего не исправишь.

Пока Люда семенила за ним, стараясь не потерять соскальзывающие с ног тапочки, одноразовые, выдающиеся в отелях, саунах и поездах повышенной комфортности, она пыталась анализировать свое состояние. Не похмелье, естественно. От него никуда не деться. Ее будоражило не от похмелья. И не от того, что соседа снизу убили. А уж мушкетеры, скопом не бросившие, но отдалившиеся и испортившие тем самым день рождения, даже не вспомнились. Люда вся… так любила выражаться ее мама… бурлила и пузырилась из-за Барановского. Старшего оперуполномоченного с желто-зелеными глазами и кучеряшками на висках.

Так Людмилу Панич еще никто не волновал.

– Товарищ майор, – не унимался визгливый парень в коротеньких джинсах и кедах с вывернутыми языками. Стажер, по всей видимости. Неоперившийся цыпленок, едва устроившийся в органы.

– Тут я, тут, не верещи, – осек его Барановский. – Что ты хотел сообщить мне, Святозар?

Родители парня была оригиналами. Это сейчас все Добрыни да Елисеи, а в конце девяностых детей обычно Марками называли да Арнольдами. Если так пойдет, Сашек и Сережек вскоре не останется. Как и Людмил. У Панич ни одной тезки в ближнем окружении не было.

По какому поводу верещал Святозар, стало ясно тут же. Из квартиры под номером сорок девять стали выносить носилки, на которых лежало тело, упакованное в черный мешок. Покойник!

Людин организм тут же среагировал. Ком подступил к горлу, и она, зажимая рот ладонью, ринулась вверх по лестнице. Первый раз ее вырвало в мусоропровод, второй в унитаз, третий туда же. Опорожнив желудок, Люда забралась под душ. Она стояла под холодной водой до тех пор, пока не покрылась мурашками. Окоченев, выбралась, растерлась полотенцем и встала перед зеркалом.

«Тридцать два, – проговорила про себя Люда. – Уже? Или еще? Пожалуй, первое. Мешки под глазами после вчерашних возлияний. Носогубные складки уже заметны…»

Она повернулась к зеркалу попой. От сидячей работы она стала дрябловатой. Но все еще хороша. На фигуру Люде вообще жаловаться было грех. Другие на диетах сидят, в зал ходят, а ей от природы досталась стройная и пропорциональная. И все же над ней уже пора начинать работать. Хотя бы вечерами приседать, пока телевизор смотрит. Но как себя заставить?

Люда расчесалась, оделась, выглянула в окно. Оно выходила не во двор, а на улицу. Именно там парковались машины. Их дом был воткнут в пространство, не предусмотренное для многоквартирной высотки. Во дворе нашлось место только лавочкам да песочнице. Автомобили ставили в нем давно, когда они имелись у единиц. Теперь только велосипеды и скутеры. Даже «Скорая» не могла подъехать к подъезду. После того как одного мальчишку сбила машина с красным крестом (к счастью, он отделался только переломом ноги), арку перегородили знаком с «кирпичом».

Обозрев улицу, Люда заметила полицейскую машину. Еще темный фургон, который отъезжал. Труповозка, поняла девушка.

Желтоглазый опер все не выходил у нее из головы. Приступ тошноты заставил Люду убежать, но пока Василий тут, надо вернуться. Естественно, она не собиралась с ним заигрывать, не та обстановка, но телефон взять нужно. На случай, если она вспомнит информацию касаемо Павла Иванова или увидит каких-то подозрительных людей. Конечно, это больше предлог, но мало ли. Вообще-то Люда редко сама проявляла активность. С незнакомыми мужчинами – никогда. Надобности не было. Но тут случай особый, можно корону и в шкаф убрать.

Она схватила очки от солнца и выбежала из дома. Волосы влажные, но досохнут на ветру. Главное, чистые. Спортивные штаны и майка отлично сидят. Мешки скроются под дымчатыми стеклами, а губы у Люды и без помады хороши. Покинув квартиру, она спустилась вниз на лифте. Вышла из подъезда и села на лавочку…

Ждать…

Глава 3

Хрустальной мечтой Остапа Бендера являлся город Рио-де-Жанейро.

Кто-то готов был умереть сразу после того, как увидит Париж.

Наташа же грезила о Венеции.

«Фу, – говорила мама. – Там же пахнет тухлой водой и канализацией». Как будто была там и знала это доподлинно. А она всего лишь что-то слышала. Сама же никогда не выезжала за пределы бывшего СССР.

«Фу. Толпы туристов и тучи птиц: голубей и чаек», – говорили те люди, что там бывали, но не прониклись атмосферой.

«Фу. Койка в хостеле стоит, как пятерки в Турции, а в туалет сходить меньше чем за полтора евро не удастся!» – говорили друзья, регулярно отдыхающие по системе «все включено». Таких туристов обычно называют «тюленями».

Наташа выслушивала мнения, но на их основании выводов не делала. Ей было все равно, что говорят другие. Она хочет в Венецию и посетит ее несмотря ни на что.

– Так что же ты медлишь? – спрашивала у нее подруга Ксюша. Они вместе работали вот уже шесть лет. И все отпуска за это время Наташа проводила не в Италии, а под Рязанью, на даче. – Я ради интереса посмотрела билеты. Можно купить за десять тысяч туда и обратно. Скромный номер в отеле стоит три-четыре. Плюс с собой. Ты легко можешь уложиться в полтинник!

Да, могла и в меньшую сумму. Наташа тоже прикидывала бюджетные варианты. Но разве так исполняют мечту? В стиле «эконом»? Нет, уж гулять так гулять. На бизнес-класс Наташа рот не разевала, долетит в общем салоне, три часа, это ерунда, но остановиться она хотела бы в хорошем отеле, чтобы в ее номере был балкон с видом на Большой канал. Она грезила об изысканных ресторанчиках, о капучино на площади Святого Марка под живой оркестр, а в демократичных тратториях, пиццериях, джелатериях согласна была перекусывать, но никак не проводить вечера. Катание на гондолах в компании еще нескольких туристов ее тоже не вдохновляло. А еще шопинг! Как без него? Привезти настоящую маску и туфли. Полакомиться элитным шоколадом и прихватить с собой в подарок. А еще сходить на карнавал. Не просто прогуляться по городу в наряде, а посетить бал в одном из дворцов…

И выходило, что в пятьдесят и даже сто тысяч Наташа никак не укладывалась. Только бал стоил восемьсот евро!

Обо всем этом Наташа никому не рассказывала. Знала, не поймут. Решат, что она ищет причины не ехать. Однако чудо свершилось…