Я и Тёмка

– Ну что, понравился подарок? – спросила она.

– Спасибо. Очень, – ответила я, не поворачиваясь, как будто сборка домика для меня была сейчас важнее всего.

– Хорошо, скоро будем кушать, – ответила тётя Оля и вышла из комнаты.

– Чего ты там возишься? – удивился Тёмка. – Я его вчера за минуту собрал.

Он подошёл к окну и взял в руки детали. Пока он складывал четыре стенки друг с другом, я кулаком вытерла слёзы.

– Вот и всё! – весело сказал он, поворачиваясь.

– Вот и всё, – ответила я печально.

Весенняя дрёма

Когда бабе Вале некогда с нами заниматься, чтобы быть уверенной в том, что мы ничего не натворим, она выдаёт нам кисточки, краску и бумагу. Ставит что-нибудь на стол и просит это нарисовать. Но делает она так не часто, потому что, бывает, после таких рисунков ей приходится делать генеральную уборку в комнате.

Сегодня баба Валя говорила подруге по телефону, что мы её «совершенно вымотали». Или «замотали»… Или «измотали»… Не помню точно. Мы орали, прыгали с кроватей на пол, брызгались и даже кусались. Потом она, что называется, с боем нас накормила, потому что есть не хотелось, ну а бабе Вале зачем-то нужно, чтобы мы обязательно всё съели. Теперь она поставила на стол прозрачную высокую вазу с веточками вербы и позвала нас. Каждый такой рисунок – соревнование, кто лучше. Раньше мы рисовали, кто быстрее, но баба Валя сказала, что в искусстве главное не скорость, а качество.

На дворе весна, птички поют, солнце ярко светит… Чтобы оно нам не мешало, баба Валя прикрыла шторы. В комнате тепло и тихо, только часы тикают… Вдруг смертельно захотелось спать. Чтобы не уснуть сразу, смотрю во все глаза на Тёмку: он карандаш точит.

Иногда на меня нападает дрёма. Это такое состояние, когда ничего делать не хочется и до щекотки приятно смотреть, как что-нибудь делает кто-то рядом. Я опустила голову на руки: наблюдаю за Тёмкой. То посмотрю, то закрою глаза и не смотрю. Хорошо…

– Ну, чего? – спрашивает Тёмка. – Поехали?

– Поехали, – отвечаю по привычке.

Я люблю рисовать. Наверное, потому что у меня получается. А Тёмка рисовать не любит, потому что у него не совсем получается. Вот, например, перерисовать танк из книжки он может, а нарисовать что-то из головы – нет. Сегодня из головы ничего выдумывать не надо: сиди, рисуй вазу. Этого Тёмка тоже не любит, но дело в том, что после того, как мы нарисуем, обязательно дадут что-нибудь вкусненькое.

Мы начинаем рисовать. Тёмка, как всегда, высунул язык и уже стирает жирную полоску от карандаша. Сколько раз ему говорила, что незачем так давить: потом только грязь остаётся, если неправильно нарисовал, придётся стирать, но он ничего не понимает… Я быстро нарисовала вазу и несколько веточек вербы: теперь буду раскрашивать.

Тёмке надоело возиться с вазой. Линии у него получаются либо кривые, либо волнистые. Тогда он берёт линейку и рисует вазу по линейке. Недолго думая, по линейке рисует и веточки, стоящие в вазе, а потом дорисовывает кругляши пушистых почек и косится на меня.

Я возмущённо соплю. Он знает, что я так не люблю. Но мне так хочется спать и отчего-то совсем не хочется спорить. В солнечном лучике кружатся пылинки. Это красиво. Глаза просто закрываются сами собой. Тёмка тоже начинает подпирать голову руками и тереть глаза кулаком.

Коричневая, голубая, изумрудно-зелёная краска – вот и картинка моя готова. Я опять кладу голову на стол, а потом перехожу на диван. Тёмкина спина согнута, голова на одной руке, другая рука водит кисточкой по бумаге; стул под ним поскрипывает… Спит? Не спит? Спит?

Какой стул у него сказочный! Но почему-то я не удивляюсь. Тут и Тёмка на диван перебирается. Диван у Тёмки большой-пребольшой, мягкий. Мы молчим. Но это какое-то правильное молчание.

Когда баба Валя приносит сладкий пирог, мы уже спим.

Читаем книжку

Лучший подарок – это книга. Так говорят бабуля и дедуля. Я тоже так считаю. Все свои книжки я знаю почти наизусть. Книг у меня много, потому что все друзья и родные дарят мне книги. У меня уже целая библиотека.

Бабулечкин книжный шкаф наполовину мой. На трёх больших полках в ряд стоят детские книги. Тонкие и толстые, высокие и низкие, в разноцветных переплётах и даже без них. Как это я так читала, что оторвала переплёт, не помню! Но знаю, что эти книжки болеют. С ними нужно быть очень осторожной. Так меня дедушка научил.

В детстве, когда я была совсем-совсем маленькой и ничего не понимала, некоторые книжки я даже грызла! Правда! Когда подросла, у меня появилась новая игра. Я вырезала из книг картинки. Помню, из красивой и красочной книжки про Дюймовочку вырезала много крохотных эльфов и саму маленькую девочку. Вырезанные картинки я аккуратно складывала и перекладывала весь вечер, а потом они куда-то запропали. Книжка осталась, но читать её было нельзя. С одной стороны дырки вместо картинок…правда, они читать не мешали. А вот с другой стороны страницы очень часто вырезанная картинка шла как раз по тексту.

Однажды дед увидел меня за таким занятием, забрал ножницы и сказал:

– Знаешь, кто такая книжка? Книжка – это твой друг. Понимаешь, почему?

Я отрицательно покачала головой.

– Потому что она доставляет тебе радость, рассказывая о приключениях и путешествиях. Потому что она даёт тебе добрые советы. Потому что объясняет, чего нужно опасаться и чему радоваться. А что делаешь ты со своим другом?

– Что? – тихо спросила я, опустив голову.

– Обижаешь. Ты делаешь книжке больно.

– Она же неживая, – ответила я, защищаясь.

– Она живая! – воскликнул дедушка. – Она живая и даже говорящая! Ведь ты можешь её услышать, когда читаешь. А вот когда ты вырезаешь картинки, то губишь книжку: на всех испорченных тобой страницах она замолкает. Поняла?

– Поняла, – ответила я, – почитай мне, дедушка.

– Что почитать?

Я протянула изрезанную книжку.

– Нет уж, червяк, сама читай свою книжку.

– Почему «червяк»?

– Ну, не червяк, так жук-короед. Ты смотри, как погрызла листы! И не смей мне носом шмыгать. Сама виновата! Жучонок, – уже ласково добавил под конец дед, потрепав меня по волосам.

С тех пор я книги берегу.

Я конечно, умею читать. Но очень люблю, когда мне читают вслух. Чаще всего это делают бабушка или мама. Правда, их ещё нужно поймать. Они всегда очень заняты. То готовят на кухне, то убирают, то разговаривают по телефону.

– Баб, почитай! Ну почитай!

– Сейчас, доглажу и почитаю.

Вот уже всё переглажено, а бабушка побежала за чем-то к соседке. Потом позвонила какая-то родственница, и бабушка засела за разговоры. Потом обычно ещё что-то случается. Мама тоже не сидит на месте.

– Мам, ты свободна?

– Занята. А что?

– Почитай мне.

– Не маленькая. Почитай сама.

– Ну, мам!..

– Ты видишь, я складываю вещи в командировку.