АБВГДйка

Стася металась по квартире, как при пожаре. Повсюду еще оставались следы утренних сборов. Рубашка, которую передумали надевать (Тоша), яблоко, которое не успели доесть (Вася), книжка, которую тщетно пытались почитать утром (Боря, конечно). Стася свои вещи всегда аккуратно раскладывала по местам. Ну вот разве что порванные колготки, расческа и вчерашние чеки оказались не на месте. И чашка из-под кофе. И бумажка с номером телефона некой Алевтины Георгиевны. Ну ладно, может быть, она не всегда все клала на место. Но это же было утро сборов большой семьи!!!

Теперь в этом развале Стасе нужно было срочно сделать ежика из Бори и приличного человека из себя. А получалось наоборот. Ее немытые волосы, спешно политые сухим шампунем из баллончика, представляли из себя нечто среднее между соломой, колючками и шерстью тяжело больного животного. А вот одежда для Бори, которую Стася вываливала на пол из ящика, была исключительно приличная и опрятная. Прямо жалко портить колючками!

Время шло. Налицо была катастрофа. «Я – мама троих детей, я всегда что-то придумываю. Всегда. Раз уж я справилась с родами три раза, то со своей головой и костюмом сына как-нибудь…»

И тут ее осенило. Блаженно улыбаясь, она влезла в любимую не требующую утюга одежду – бордовые брюки, клешенные от бедра, и серую безразмерную кофту, спадающую с одного плеча. Собрала волосы в как будто бы умышленно неряшливый пучок и подвела черным карандашом глаза. За неимением времени она уже давно замазывала синяки под глазами у соседского зеркала на лестнице, а губы красила, пока спускалась в лифте.

Через одиннадцать минут она влетела в садик:

– Зовите скорей Борьку. Сейчас вам будет ежик.

Когда страшно довольный своим внешним видом сын вернулся в группу, воцарилась тишина, Юлия Павловна всплеснула руками, а потом девочка Катя, одетая в плюшевый костюм кошечки, завистливо произнесла: «Вот это крутой ежик!»

Стася так и не придумала, из чего ей делать иголки и как их крепить к футболке. Поэтому высушила Боре волосы сухим шампунем и с помощью лака сделала ему длинные иголки из волос. Счастье, что она уже второй месяц не могла найти время, чтоб свозить сына на стрижку. Закончил образ нос ежика, нарисованный Стасиным карандашом для глаз.

«Костюм» произвел фурор, и счастливая Стася вылетела за дверь, пока Юлии Павловне не пришло в голову ее остановить.

На работу она, конечно, опоздала. Екатерина Викторовна возмущенно подняла одну бровь, почти незаметно для Стаси бросила взгляд на часы на стене и улыбнулась, вставая из-за стола.

– Станислава! Спасибо Вам, что вышли. Очень нам помогаете. Оставьте, пожалуйста, пальто вот здесь, и я кратко познакомлю вас с нашим ассортиментом.

Второй раз бровь Екатерины Викторовны поползла вверх, когда Стася предстала перед ней в своей одежде.

– Одеты Вы… очень оригинально. Форменную рубашку я вам сейчас подберу. Жаль, что брюки мы не держим для продавцов.

Последнюю фразу она произнесла совсем тихо, но Стася услышала и усмехнулась. Никто не посмеет учить ее, как одеваться. Это она еще директору своей школы сообщила в десятом классе. Тогда ее чуть не выгнали, спасли успехи в учебе.

Выданная рубашка оказалась абсолютно очаровательной. На белом фоне красовался разноцветный плюшевый медведь – эмблема магазина. Стася была без ума от красочной одежды, чем иногда сводила с ума консервативного Федора. Сейчас же Стасе очень хотелось завязать рубашку узлом на животе, но взгляд Екатерины Викторовны остановил ее от этого поступка.

Ассортимент магазина был очень прост: отделы девочек, мальчиков и малышей. В стороне то, что можно было приобрести со скидкой.

«Угол сирых и убогих», как его сразу окрестила Стася. Впрочем, даже там джинсы стоили от пяти тысяч, а пальто отдавали и вовсе за бесценок – за пятнадцать!

После краткого инструктажа Стася наконец смогла присесть. В магазине было тихо, если не считать подобранных со вкусом детских мелодий, не шумных и крикливых, какие любили ее дети. Здесь была классика и нежные песенки со словами, все не по-русски, так что даже если там и пелось о зеленом кузнечике, одиноком мамонтенке или коричневом ушастом звере непонятной природы, Стасе это было неведомо, звучали они очень пристойно. Через полчаса одиночества у Стаси открылись глаза. «Так вот чего мне не хватало все эти годы! Работы! Какое же это блаженство просто сидеть, слушая музыку и вдыхая аромат ванили».

Посетителей было мало, и все они были очень необременительны для продавца. В основном дорого одетые мамочки с отпрысками. Дети помладше пялились в экран телефона, дети постарше придирчиво перебирали вешалки вместе с матерью. Обычно уходили ни с чем. За весь день куплено от силы пятнадцать вещей. Иногда по ошибке заходили люди попроще, но они закономерно переворачивали первый же ценник, тихо ойкали и бочком пятились к выходу.

Стася быстро научилась распознавать, кто перед ней: клиент или не клиент.

Вечером в дверях показался мальчик лет двенадцати. Один. Он держал себя уверенно, и Стася гадала, за одеждой он пришел или так, скоротать время, пока родители закупаются где-нибудь по соседству.

Одет вроде просто, но по детям достаток семьи определить сложнее. Никаких тебе бриллиантов в ушах, сумочек «Fendi» и духов из лимитированных коллекций.

– Добрый вечер, – Стася улыбнулась парню, но навязывать себя не стала. Ни один подросток не потерпит, чтоб какая-то чужая женщина стояла над душой, пока он выбирает себе одежду.

А парень, похоже, справился и сам. Выбрал себе джинсы и отправился мерить.

– Если нужен будет другой размер, зови, – Стася проводила его взглядом и остановилась в зале поближе к передевалке.

– Угу. Спасибо, – донеслось до нее из-за шторки.

А через минуту случилось непредвиденное. Шторка передевалки отодвинулась, Стася увидела испуганное лицо парня, а потом он побежал к выходу.

– Стой, – крикнула Стася и метнулась за ним.

На пол полетела одежда, скинутая с ближайших вешалок. Парень добежал до выхода, раздался оглушительный писк металлоискателя. Вор остановился от неожиданности на долю мгновения. Этого хватило Стасе, чтоб схватить его за руку. Он дернулся со всей силы, но силы не хватило, Стася держала его уже двумя руками.

– Ну-ка пойдем со мной, – она тащила его в сторону кассы, – пойдем, говорю, не глупи.

Слова не подействовали.

– Да послушай ты, – парень наконец затравленно глянул на Стасю, – у меня есть тревожная кнопка. Ты выбегаешь – я ее нажимаю – на первом этаже тебя ждут на всех выходах. Понял?

– Понял, – кивнул воришка и перестал вырываться, он опустил голову и громко сопел. Стася сразу вспомнила своего Ваську, тот так же сопел, когда попадался на кухне с щеками, измазанными клубничным вареньем.

– Садись давай, – Стася подтолкнула его к высокому табурету за кассой, – и рассказывай, что такого произошло в твоей жизни, что ты решил спереть джинсы за семь штук?

Парень вздохнул, посмотрел на Стасю и стал говорить.

История тривиальная: родители покупают хорошие вещи, но классического кроя. А ему нужны худи с капюшоном до бровей, свитшоты с картинками из компьютерных игр, кроссовки на толстой подошве и, главное, укороченные джинсы.

– Узкие в облипочку и по длине будто с младшего брата? – спросила Стася с улыбкой.

– Вы, как мама! – вспыхнул парень.

– Ой, ладно, не злись. Мне такие не нравятся, тебе нравятся, это нормально, – она вздохнула, – карманные деньги у тебя есть?

Он пожал плечами:

– Немножко. На джинсы не хватит.

– Рублей пятьсот? – у Стаси появилась идея.

– Да, даже семьсот. С завтраков отложил, – парень открыл рюкзак, в котором хранил свои сбережения, оттуда выпали ворованные джинсы, – он покраснел.

– Ну вот и иди в ателье на первом этаже, они тебе там за пятьсот рублей сделают из твоих красивых прямых джинсов ужасные узкие, – и Стася, как ни в чем не бывало, подняла джинсы и начала их аккуратно складывать, – только не укорачивай, пожалуйста, если совсем уж приспичит сверкать лодыжками, закатаешь, так все делают.

Парень широко улыбнулся:

– Ух ты, а я об этом не думал, – он почесал голову, – что же я маме скажу, если она увидит испорченные джинсы? У меня, конечно, они не одни такие, но все-таки…

Стася вздохнула:

– А ты скажи, что тебе посоветовала это сделать продавщица магазина, в котором ты пытался совершить кражу. Мне кажется…

– Понял я, понял, – перебил ее парень, он слез со стула, – можно я пойду?

Стася покачала головой: