АБВГДйка

– Иди уже, пожалуйста, – она оглядела разгромленный зал, – мне тут еще убираться после тебя.

Он улыбнулся:

– Извините, – а потом поднял на нее глаза, – и спасибо… за помощь… хотите, я вам помогу? Убраться?

Стася засмеялась:

– Нет уж, дорогой, спасибо, я сама.

Он поджал губы:

– Не доверяете мне? Думаете, что я… эх вы…

И он вышел из магазина с гордо задранным носом.

«Обалдеть можно, он на меня еще и обижается, – думала Стася, собирая с пола скинутую одежду, она вздохнула, – вот тебе и спокойная работа в элитном магазине».

Когда рабочий день подошел к концу, Стася переоделась в свою одежду, с грустью расставшись с форменной рубашкой, и передала дела тому самому молодому продавцу, не уберегшему двести восемьдесят воздушных шаров. Он вышел на работу на вечерние часы, когда она уже никак не могла остаться, так как бежала на родительское собрание.

Она получила расчет у Екатерины Викторовны. Та отдала ей конверт со словами:

– Было очень приятно!

Стася искренне ответила:

– И мне! У вас чудесно!

Она вышла в коридор торгового центра. Прямо напротив магазина «Мой маленький» был вход в секс-шоп. Интересно, кто раздает магазинам места в торговом центре? Здесь этим занимался гений. Стася надела капюшон и перчатки и побежала откапывать машину. Она, как всегда, опаздывала. Ей надо было как-то забрать Васю и Боря из сада и, отдав их в руки Тоши в школе, попасть на родительское собрание к одному из немногих людей, которых она побаивалась, классному руководителю Тоши Анне Львовне.

Школьные собрания всегда были испытанием для Стаси. Анна Львовна, Тошина классная, соответствовала своему отчеству, голову откусить могла и детям за поведение, и родителям, например, за пропущенный ребенком учебный день. Она была очень худая, всегда в темно-сером брючном костюме, волосы собраны в идеальный высокий хвост, слишком узкие губы накрашены яркой помадой. Из-за этих-то губ Стася еще в самом начале Тошиной учебы впала в немилость у Анны Львовны. Дело в том, что учительница красила их помадой, существенно вылезая за границы, чтоб они казались толще. Стася же, никогда не разбиравшаяся в косметических хитростях, из лучших побуждений шепнула Анне Львовне на ухо, что у нее помада размазалась. А та отчего-то пошла красными пятнами, и, выплюнув на Стасю «спасибо», вылетела из класса. Ох, как потом смеялась Карина, услышав эту историю, называла подругу «честной дуррой» и «ходячей катастрофой». Еще и Тоша оказался сыном своей мамы, и его честность окончательно настроила обидчивую классную против себя.

В общем, каждое родительское собрание Стася бочком заходила в класс, шепотом здоровалась с Анной Львовной и бежала на свое (обычно Тошино) место за предпоследней партой.

Сегодня собрание началось почти сразу, как она пришла. У детей на носу был выпускной из четвертого класса, предстояло многое обсудить. «Не многовато ли на одного ребенка»,– думала Стася – «выпускной в четвертом, потом в девятом и наконец в одиннадцатом. Для тех, кто доучился». Она безропотно согласилась сдать очередные три тысячи рублей. Место на трибуне после родительского комитета снова заняла Анна Львовна. Она рассказала о недавнем походе в театр, где трое мальчиков на весь зал говорили что-то нецензурное. К счастью, Тоши среди них не было, и не ей пришлось мямлить перед всеми: «простите, я с ним сегодня же поговорю».

Потом обсуждались итоговые контрольные и список литературы на лето.

А потом за дверью из школьного коридора послышался странный шум. Никто поначалу не обратил на него внимания. Кроме Стаси. Потому что там ее ждали трое мальчиков, и они явно что-то учудили.

Голоса в коридоре становились все громче, пока наконец Анна Львовна не перестала слышать сама себя и под укоризненное «Да что там происходит в самом деле» открыла дверь в коридор. Когда она вышла из кабинета, Стася тихонько выскользнула следом.

Там собралась уже приличная толпа школьников и нескольких учителей. В центре стояла красная, как помада Анны Львовны, девочка лет десяти. Одетая в короткий форменный школьный сарафан. И с тугой косичкой, обмотанной вокруг головы.

– Он шлепнул меня по попе! – задыхалась она от возмущения и краснела все больше.

– Кто? – голос Анны Львовны прозвучал резко и четко.

Хоть бы не мои, взмолилась Стася, но палец девочки неумолимо ткнулся в сторону, где, прижавшись друг к другу, стояли ее мальчишки.

– Тоша, это ты? – голос классной не предвещал ничего хорошего.

– Это я. – Васька смело сделал шаг вперед и перешел на шепот, – извините, я просто так.

Анна Львовна обвела толпу глазами и найдя Стасю, укоризненно покачала головой:

– Объясните, пожалуйста, своему сыну…

– Да-да, – Стася схватила испуганного Васю на руки, – конечно, я поговорю, извините, пожалуйста. Мы пойдем, у нас еще собрание в первый класс. Мы поступили… В смысле, Боря… Ему уже шесть с половиной…

Анна Львовна кивнула, а потом ее лицо исказилось страшной догадкой.

– А в какой класс вас записали?

– В первый Б, – Стася обняла Васю и подбежавшего Борьку и начала потихоньку вытягивать их из толпы любопытных.

Последнее, что она увидела, было убитое горем лицо Анны Львовны и ее красные губы, тихо произносящие: «С сентября я – классный руководитель первого Б класса».

Глава 4. В ЦАРСТВЕ ГНОМА

– Доброе утро, Станислава, скажите, пожалуйста, не могли бы вы сегодня поработать в секс-шопе?

Стасина голова медленно включалась. Ее разбудил телефонный звонок. Но не могли же ей и вправду сказать то, что она только что услышала. Или придумала.

Она села в постели и посмотрела на телефон, на экране значилось, что уже тридцать секунд она действительно с кем-то общалась. Она снова поднесла трубку к уху:

– Это шутка такая?

– Нет-нет, – трубка снова заговорила довольно приятным мужским голосом, – мне дала ваш номер Екатерина Викторовна из магазина «Мой маленький». Понимаете, мне срочно нужен продавец на сегодня. Мой сегодня не выйдет. Помогите, пожалуйста. Деньгами не обидим.

До нее начала доходить информация:

– Не из того ли вы магазина, гениально расположенного напротив детской одежды?

Мужчина в трубке засмеялся:

– Точно, это мы! Место нам выдали неоднозначное! К нам регулярно забегают и даже заползают посетители существенно восемнадцать минус.

Стасе нравился ее собеседник. И поработать в секс-шопе денек любопытно, как минимум, будет что рассказать Карине при следующей встрече.

– Я согласна, – сказала она, – мне нужно полтора часа, развезти детей и добраться до вас.

– Благодарю вас. У вас целых час сорок. Еще спокойно кофе выпить успеете!

Он отключился, Стася, зевая, упала на подушку:

– Восемь утра! Ну кто звонит в восемь утра! – она поставила новый будильник, – эти десять минут я, уж извините, досплю.

И она моментально заснула. Через двадцать пять минут под многоголосие какой-то максимально неприятной мелодии (а такими становятся все композиции через неделю после их установки в качестве будильника) она проснулась. И началось обычное утро, взбалмошное, суетливое, с пролитым чаем, разными носками, ненайденными кроссовками и некупленным заранее цветным картоном. «Интересно было бы посчитать, – думала Стася, – сколько раз за утро я говорю слова «быстрее, опаздываем, поторопитесь и сколько можно»?»