Культурный фронт Великой Отечественной войны

И уже осенью 1943 г. Г.Ф. Александров рапортует секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову: «План издания учебников на украинском языке выполнен. Тиражи всех учебников, которые были обеспечены рукописями, отпечатаны и приняты издательством «Радянска школа». ‹…› В октябре месяце издательство «Радянска школа» подготовило и сдало в типографии сверх плана рукописи ещё пяти учебников. Эти учебники будут выпущены в ноябре 1943 года[32 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 104.].

А в январе 1944 г. был подготовлен к печати даже учебник по истории СССР на английском языке объёмом 22 печатных листа (!), так как Торгпредство СССР в Лондоне и Посольство СССР в США сообщили, что союзники вдруг заинтересовались нашей историей, а «английские издатели издают свои книги, извращая историю СССР»[33 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 254. Л. 1–2.]. А многое ли изменилось с тех пор?

Психология и логика возвращаются в школу. В это же время педагогическая общественность активно обсуждает введение в школу курсов психологии и логики, предлагая начать преподавание в 9-х классах средних школ «университетских городов» – Москвы, Ленинграда, Свердловска, Томска, Казани, Саратова.

Управление пропаганды и агитации при ЦК ВКП(б) считает целесообразным экспериментально ввести преподавание логики в московских школах, так как вначале следует подготовить преподавателей новой дисциплины («кадры преподавателей логики не готовились в течение более чем двадцати лет») и выбрать «доброкачественный учебник»[34 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 130. Л. 29–48.].

Выяснилось, что учебник логики проф. Асмуса «не доступен для учащихся…ввиду трудности и абстрактности изложения. Например, об основных законах мышления автор пишет: «Таким образом, выполнение закона тождества обеспечивает определенность мысли о предмете. Мысль эта определенна, если всякий раз, когда известное понятие появляется в наших рассуждениях, мы мыслим в точности это самое. А не какое-либо другое, хотя бы и близкое к нему понятие»[35 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 130. Л. 29–48.].

В учебнике логики проф. Кольмана изложение логики «дано без необходимой последовательности, сумбурно и спонтанно». А «определения нагромождены в таком количестве, что затрудняется понимание»[36 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 130. Л. 29–48.].

Специалисты утверждают, что «лишь учебник проф. Виноградова обладает методическими достоинствами, так как автор много лет преподаёт логику, и по его учебнику учились гимназисты ещё до революции. Среди недостатков учебника – преобладание примеров из криминалистики, потому что заслуженный профессор преподаёт в юридических ВУЗах. «Обилие примеров судебно-правового характера создает впечатление, что главное предназначение логики – раскрывать преступления»[37 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 130. Л. 29–48.].

Решено организовать в Москве в июле – августе 1943 г. полуторамесячные курсы подготовки преподавателей логики. Наркомпросу РСФСР к 15 июля представить в ЦК ВКП(б) предложения о подготовке преподавателей логики для всей страны[38 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 130. Л. 29–48.].

Владимир Петрович Потёмкин смог в те военные годы ввести в учебные программы школ важнейшие для становления личности науки – логику и психологию. В нескольких школах Москвы экспериментально – латынь. Повсеместно и срочно – краеведение.

Нарком против соцсоревнования и процентомании. Нарком просвещения В.П. Потёмкин категорически возражает, когда планируется ввести социалистическое соревнование в школе. И, как отмечалось в последующем Постановлении ЦК ВКП(б): «Органы народного образования вместо борьбы с завышением оценок успеваемости и организации надлежащего контроля за качеством обучения стали на путь поощрения соревнования и связанной с ним процентомании в учебной работе школы и допустили ухудшение качества обучения в школе. В результате соревнования в школе формальные показатели успеваемости растут, а в действительности оканчивающие школу не становятся грамотнее и образованнее»[39 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 130. Л. 121–122.].

Меж тем об истинных, глубоких школьных проблемах честно и смело рассказывают письма с мест. Так, школьные учителя с. Таштып из Хакасии 24 мая 1943 г. прислали секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Андрееву жалобу на 10-ти страницах. Самые вопиющие строчки документа подчёркнуты красным карандашом, резолюция на письме гласит: «т. Крапивину. Просьба показать т. Щербакову письмо учителей из Хакасии. Если будет указание А.С. Красноярскому крайкому, то некоторые вопросы будут исправлены и разрешены на месте. Кстати, общий вопрос о материальном обеспечении учителей (снабжение) готовится у т. Косыгина. 28.7.43. Кудрявцев»[40 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 19–28.].

Среди педагогов таштыпской школы оказались эвакуированные специалисты из Москвы и Ленинграда, чужие для местной власти, не желающей обеспечивать педагогов, как того требовали постановления партии и правительства, самым необходимым – продуктами питания, одеждой, дровами, керосином, спичками: «…Представьте себе, Андрей Андреевич, учителя, который в холодный зимний вечер идёт по улицам села и высматривает, где ярко и мирно горит свет. Вот он сворачивает к одной из хат и робко стучится в дверь. У вышедшей хозяйки учительница виновато просит разрешения посидеть у лампы, чтобы проверить тетради. Проходит час, другой; хозяева начинают шевелить постели. Учительница поспешно сворачивается и, прося извинения и благодаря за гостеприимство, срочно удаляется, – живописует злоключения педагогов автор письма, и продолжает: «За всю зиму и вообще за весь год учителя не получили ни одного литра керосина, хотя в райпотребсоюз поступает не только керосин, но и распоряжения свыше о выдаче керосина, мыла, соли, спичек и т. п. В первую очередь учителям, врачам, агрономам. За весь год учителя получили один раз по 400 граммов соли и один раз по 400 граммов мыла»[41 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 19–28.]. И, наконец, самое страшное признание: «… Учителя начинают прямо проклинать свою специальность, свое образование. Они говорят часто и даже слишком часто: «Зачем я кончала институт? Гораздо лучше быть малограмотным и работать продавцом, зав. складом, зав. столовой или пред. сельпо. И тогда бы я жила припеваючи»[42 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 19–28.].

Из учителей – в буфетчицы. О том, что письмо учителей из глубинки не осталось незамеченным, говорит удивительный факт – все его основные проблемы оказались поднятыми в последующих документах ЦК и Наркомата просвещения. В докладной записке «Об учительских кадрах» на имя секретаря ЦК ВКП(б) А.С. Щербакова нарком просвещения В.П. Потёмкин сообщает, что общая потребность в учителях в 1943/44 учебном году по 40 территориям по предварительным подсчётам составляет 29 846 учителей. А «выпусками из педагогических учебных заведений, подготовкой на краткосрочных курсах, возвращением учителей из эвакуации возмещается только 18 890 чел.». И при этом у наркома нет возможности вернуть в школу старые кадры, ввиду военного времени сменивших профессию: «одни из них отозваны на предприятия оборонного и хозяйственного значения, другие, в силу крайне тяжелых материальных условий, сами ушли на другую работу, более выгодную в материальном отношении. Некоторые работают официантами, буфетчицами, уборщицами, но на педагогическую работу не возвращаются»[43 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 49–50.].

«Следует признать, – пишет нарком, – что довольно низкая заработная плата и неудовлетворительное материально-бытовое положение учительства в значительной мере способствовали переходу их на различного рода работу в другие ведомства. Известно, что зарплата учителям не повышалась с 1936 года. Учитель начальной школы получает в сельской местности 240 руб., а в городе 270 руб. в месяц, тогда как дворник и тот получает больше. Естественно, такая зарплата не обеспечивает прожиточного минимума. Снабжение учителей продовольствием и промтоварами поставлено исключительно плохо. Особенно в тяжёлом положении находятся эвакуированные учителя»[44 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 49–50.].

Нарком уверен, что нужно провести ряд серьёзных социальных мер «по закреплению учительских кадров». Прежде всего, «улучшить материально-бытовое положение всех учителей – увеличить их заработную плату, регулярно снабжать их хлебом, довести хлебный паёк сельскому учителю до 600 г. Улучшить снабжение учителей промтоварами и предметами первой необходимости (соль, спички, мыло)». А также разрешить постоянно действующие курсы по подготовке учителей, освободить от платы за обучение всех учащихся педагогических учебных заведений, обеспечить стипендиями всех успевающих учащихся педагогических училищ и студентов учительских и педагогических институтов. Тут же нарком просвещения Потёмкин просит разрешить проведение Всероссийского совещания по народному образованию в Москве[45 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 49–50.].

Совещание учителей: о хлебе, керосине и… семинариях. В моём личном архиве хранится уникальное коллективное фото, сделанное в дни того исторического совещания (см. фотовклейку). Целое историко-социальное исследование можно было бы написать, лишь глядя на него. Вокруг наркома-реформатора товарища Потёмкина сидят убелённые сединами педагоги с окладистыми бородами, выдающими «старорежимное» гимназическое прошлое этих «господ». Далее – плотное окружение учителей новой формации – отставники в гимнастёрках ещё с отложными воротничками и наградами, учительницы советской закалки – в строгих тёмных костюмах и светлых блузках, молодые нацкадры…

Резолюция по докладу В.П. Потёмкина, сделанному на том историческом совещании «О работе школ за истёкший период Великой Отечественной войны и задачах школ на 1943–44 учебный год» планирует дальнейшие преобразования в советской школе, отмечая, что совещание созвано «в момент полного провала летнего наступления немецко-фашистских полчищ, воодушевлено новыми победами русского оружия и проникнуто твердой уверенностью в приближении часа окончательного разгрома врага»[46 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 49–50.]. Ставит ряд задач, на годы вперед определивших вектор развития школы.

Повторим, по аналогии с царской Россией, вводится раздельное обучение мальчиков и девочек в крупных городах. А значит, необходимо выделить помещения для женских и мужских школ, провести подбор преподавательского состава. Установить отпуск одежды и обуви по ордерам через школу. Расширить сеть ремонтных и пошивочных мастерских для школьников. Естественно, что такая централизация должна привести и к унификации школьной одежды – так, по сути, вводилась в школьный быт форма, отличительные значки на головном уборе (фуражке) учащихся, а ученические билеты, бытовавшие уже в довоенные годы, дополнялись строгими правилами для учащихся 5–10-х классов.

В новых школьных уставах, обсуждённых на совещании, говорилось о «креплении единоначалия директора и поднятии авторитета учителя; оживлении деятельности педагогических советов и родительских комитетов; упорядочении работы ученических организаций; укреплении дисциплины учащихся; повышении и уточнении их ответственности за своё поведение»[47 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 49–50.].

Решено «покончить с иждивенческими настроениями мест, нередко рассчитывающих исключительно на централизованное снабжение школ такими предметами, как ученические ручки, чернила, мелки, грифельные доски и проч., – для чего добиться производства этих принадлежностей на предприятиях местной промышленности и промкооперации из местного сырья»[48 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 49–50.]. А также «ускорить пересмотр Наркомпросом РСФСР старых и составление новых учебников… применять при этом систему конкурсов и издания параллельных учебников по одному и тому же предмету»[49 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 49–50.].

Необходимо «расширение контингента детей, получающих через школу и детские столовые дополнительное питание и в первую очередь детей военнослужащих». И нужно подумать об улучшении качества питания. Хорошим подспорьем в этом вопросе считают «своевременный сбор и хранение продуктов, полученных с пришкольных участков»[50 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 49–50.].

В области педагогического образования предполагаются меры по улучшению подготовки учителей для начальной школы. Например, задумывается создание учительских семинарий, как дань памяти великому русскому педагогу К.Д. Ушинскому, разработавшему «Проект учительской семинарии», финансируемой земством. Учительские семинарии, выпускающие учителей начальных классов, существовали в России с 60-х гг. XIX в. до 1917 г. Столь «архаичное» для советского времени слово в наименовании важнейшего педагогического учебного заведения высокой поддержки не нашло, в бытовании остались учительские техникумы и училища. А вот учёба в учительских институтах увеличилась с 2 до 3 лет, а выпускники обязывались быть готовыми «преподавать несколько смежных дисциплин»[51 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 49–50.].

Особая статья – улучшение материально-бытового положения учителей – «снабжение их хлебом, продуктами питания, одеждой и обувью, керосином, предметами ширпотреба, а также своевременной выдачи им заработной платы». Предлагается разработать «систему поощрений… в соответствии с проявленным ими усердием, продолжительностью работы на одном месте, стажем и общественным авторитетом». Причем требуется повести «решительную борьбу с проявлениями бездушного отношения к учителю, привлекая виновных в этом к строгой ответственности»[52 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 49–50.].

В целях усиления борьбы с безнадзорностью детей необходимо срочно «восстановить сеть внешкольных учреждений, свернутую в начале войны …принять меры к созданию детского спортивного общества «Смена». И упорядочить посещение школьниками театров и кино.

Особыми постановлениями правительства регламентируется возрождение в стране детских театров и кинотеатров, оговаривается, что в репертуаре взрослых учреждений культуры должны присутствовать детские спектакли, утренники.

Всё задуманное педагогической элитой страны требует наличия многотысячной армии педагогов, желательно молодых и инициативных. И их продолжают готовить педагогические вузы, несмотря на то, что подавляющая масса студенчества сражается на фронтах Великой Отечественной войны. Например, несмотря на блокаду Ленинграда, ни на день не прекращает свою работу Педагогический институт имени Герцена. Хотя что основная масса профессорско-преподавательского и студенческого состава эвакуируется в тыл, такие светила отечественной науки, как профессор В.Н. Вернадский, профессор С.Л. Рубинштейн и другие, продолжают своё служение, чтобы жизнь в институте не замерла. Они не только пишут научные статьи и монографии, часто изменив тематику своих исследований в пользу тем, связанных с обороноспособностью страны, но и продолжают работу со студентами и аспирантами. Благодаря самоотверженности и мужеству учёных и студентов жизнь в институте продолжается: в 1942–1943 гг. в здесь обучается 287 студентов и 26 аспирантов; в 1943–1944 гг. – 811 студентов и 32 аспиранта. В 1943 г. – институт оканчивают 79 студентов и 5 аспирантов, в 1944 г. – 120 студентов и 6 аспирантов[53 - Кольцова В.А., Олейник Ю.Н. Советская психологическая наука в годы Великой Отечественной войны (1941–1945). М., 2006. С. 45–46.].

«Там, где раньше учились думать у русских, там сейчас нужно учиться думать у финнов»? В иных условиях оказываются в годы войны преподаватели и студенты Петрозаводского университета. Как пишет профессор Ю.А. Васильев: «Политика финской администрации на оккупированной территории была определена задолго до вторжения финских войск в Карело-Финскую ССР. Программа действий определялась идеологией создания будущей «Великой Финляндии», включающей территорию Карелии с этнически родственным финно-угорским населением»[54 - Васильев Ю.А. Юрий Андропов. На пути к власти. М.: Вече, 2017. С. 109.].

Именно поэтому финские оккупационные власти проводят в Карелии политику «разделяй и властвуй», раздавая «родственному» населению – финнам, карелам, вепсам, ингерманландцам – паспорта иного цвета, чем русским, белорусам, украинцам. Именно поэтому предлагается «родственным» народам паёк, сопоставимый по нормам с ленинградским блокадным, а иные, «неродственные» народы лишаются и этой малости, сгоняются в концлагеря, умирают от голода и издевательств оккупантов.

Но подавляющее большинство населения республики не воспринимает призывов пришельцев: «Открыть в Восточной Карелии окна в Финляндию для карелов», «Никогда карелу не быть русским», «В груди карельской молодёжи бьётся финское сердце», «Там, где раньше учились думать у русских, там сейчас нужно учиться думать у финнов. Там, где раньше учили опознавать Россию, там теперь нужно учиться опознавать Финляндию». В секретных отчетах Военного управления Восточной Карелии оккупанты признаются: «Несмотря на работу, проведённую в течение двух лет, мы замечаем, что в народе ещё не проснулось национальное чувство, он продолжает оставаться пропитанным большевистским духом»[55 - Васильев Ю.А. Юрий Андропов. На пути к власти. М.: Вече, 2017. С. 111.].

«Несознательное» население приклеивает оккупантам презрительно-ироничное прозвище «колопаи» («Ударил человека, значит, дал колопа?йку» – до сих пор говорят в Кондопоге – О.Ж.).

Новая дисциплина – «Сплавное дело». Советская власть, в отличие от финской, не декларирует своей особой политики по отношению к финно-угорскому населению, но, наверное, неспроста эвакуирует Петрозаводский университет именно в Сыктывкар, где компактно проживает другой финно-угорский народ – коми. Языковая и культурная близость, несомненно, помогает эвакуированным студентам быстрее освоиться в новой для себя среде и активно включиться в помощь фронту.

Добровольно отказавшись от летних каникул, студенты выполняют по несколько суточных норм, работая на лесосплаве. И даже ректор университета К.Д. Митропольский с гордостью рассказывает: «Сам же я тоже хожу с мозолями, багор часто бывает в моих руках. Более того, я научился им владеть, и неплохо».

В январе 1943 г. в учебный план вводятся новые предметы – «Сплавное дело» (50 часов) и «Сельскохозяйственное производство». Открываются автокурсы. Студенты работают в Трехозёрной запани и водном цеху Сыктывкарского лесозавода № 1. С 16 июня по 24 сентября университет полностью отвечает за выполнение производственной программы завода – выкатку из воды 8 тысяч бревен в сутки (т. е. 3 тысяч кубометров древесины). В течение летнего периода 1943 г. студенты вырабатывают 3916 норм при 3165 трудоднях (т. е. обеспечивают 107 % ежедневной выработки)[56 - См.: Васильев Ю.А. Тайны «Могикана». М.: МосГУ, 2014.].

«Дать стране человека, который бы всё умел – и делать, и думать». И если ранее женский труд вообще не применялся на лесосплаве, то теперь именно студентки становятся главной рабочей силой. Работают в две смены – дневную и ночную, по 12 часов каждая, и в дождь, и в холод, в сентябре – даже в снег. «Программа напряженная, – отмечает К.Д. Митропольский, – и это чувствуют товарищи и теперь крепко взялись за работу. Без труда не вырастить честных людей, не дать стране человека, который бы всё умел – и делать, и думать»[57 - См.: Васильев Ю.А. Тайны «Могикана». М.: МосГУ, 2014.].

Как справедливо замечает профессор Васильев: «В этой замечательной фразе руководитель университета, педагог по специальности (он являлся также зав. кафедрой педагогики) выразил важнейшую государственную установку, связанную с обучением и воспитанием студенчества – будущего потенциала страны. …После трудового дня передовые бригады получали поощрение в виде традиционного пирога. Сам директор завода подносил его на широком блюде, на полотенце и в присутствии всех рабочих вручал пирог отличившейся бригаде. Студенты, перевыполнявшие нормы, получали право на дополнительный «стахановский» обед». Студенты Петрозаводского университета вызывают на соревнование студентов местного Коми педагогического института – так на деле крепится дружба, взаимопомощь и понимание братских народов в советском тылу.

Показателен факт – в 1943 г. из 16 студентов-мужчин в университете 15 – инвалиды войны. Поэтому особое внимание уделяется военной подготовке девушек, обучающихся на военной кафедре по специальностям сандружинниц, телеграфисток, телефонисток, радисток. Университет готовит в тылу боевой резерв. Но с начала 1944 г. призыв студентов и преподавателей в армию прекращается. Власть понимает, что необходимо сохранить интеллектуальный и научный потенциал для будущего развития страны.

Около трёх лет проработал университет в Сыктывкаре, только в июле 1944 г. начинается возвращение в освобожденный Петрозаводск. Оккупанты разрушили город, в том числе здание университета, которое восстанавливается с помощью студенческих рук. Поразительным результатом военных лет можно считать то, что успеваемость студентов в военные годы составила 92 %, процент хороших и отличных оценок – 84 %. За годы войны университет подготовил 75 квалифицированных специалистов (в том числе в 1942 г. – 22 человека, в 1943–14, в 1944 г. – 33 выпускника).

«Мы станем врачами, инженерами позднее, после победы…» Выпускница Повенецкой средней школы Лена Орлова обращается к сверстницам с призывом овладеть специальностью шофера, тракториста. Она, мечтавшая до войны стать врачом, пишет в газете: «Мы станем врачами, инженерами позднее, после победы – сейчас необходимо трудиться там, где больше всего нужны Родине». И её сверстницы-девчонки, в основном учащиеся 9–10-х классов, осваивают профессии шоферов, трактористов для работы на предприятиях, лесозаготовке. Становятся токарями, фрезеровщиками, слесарями на заводах. Отметим, нет в русском языке наименований этих непростых специальностей в женском роде! А руководители предприятий говорили: «Никогда на тракторах и автомашинах не работали такие грамотные, квалифицированные кадры»[58 - См.: Васильев Ю.А. Тайны «Могикана». М.: МосГУ, 2014.].

Курсант Хрульков и «благородные привычки джентльмена». Как же воспринимают революционные изменения в образовании те, ради кого так старались учителя? В моем личном архиве хранятся несколько удивительных писем военного времени, их пишет курсант Ленинградского мореходного училища Хрульков отцу и младшей сестре в Хакасию. В послании, датированном июнем 1944 г., он рассуждает, почему в программе училища «особенно большой упор на иностранные языки»: «Нам, офицерам флота, придётся частенько бывать за границей, а там, смотря на нас, будут судить о русском народе в целом, то нам и стараются вдолбить в голову «сию премудрость». И зря, по-моему, «некоторые гражданские» говорят так: «учись, учись – инженером станешь, а не доучишься – офицером будешь». У нас сейчас проявляют большой интерес к повышению культурного уровня морского офицера. Сейчас на каждом шагу можно услышать слова адмирала Нельсона (жизнь которого показана в картине «Леди Гамильтон»): «Нельзя стать хорошим морским офицером, не соединив в себе практического знания матроса с благородными привычками джентльмена». И я приветствую это. Давно пора взяться за наше воспитание. Ведь ты же знаешь, чему нас учили в школе. Школа давала нам только некоторое образование. …Вот потому-то наша молодёжь, выходя из школы, в большинстве своём видела только то, что пред ними «раскинулось море широко», а что «волны бушуют вдали», этого никто почти не видел. А сейчас, мне кажется, и в школах стало по-другому. Ведь разделение школы на мужские и женские гимназии тоже кое-что значит. …Думаю, что и преподавание там тоже ново.

…Да, папа, я тебе хотел написать одну забавную вещицу. Для тебя может быть это и новость. Ты знаешь, что сейчас морскому офицеру запрещено жениться на девушке, не имеющей хотя бы среднего образования. Это кажется маленько смешным, но вместе с этим это послужит неплохим средством для поднятия культурного уровня, хотя бы будущего нашего поколения. Ты должен согласиться, что в воспитании детей мать играет довольно большую роль»[59 - Личный архив автора.].

Младшей сестре-школьнице брат отдаёт строгие наказы, явно повторяя слова, которые сам недавно услышал от преподавателей: «Учиться надо и надо. И знаешь, Лариса, знать нужно куда больше, чем то, что даёт школа. А поэтому нужно самой серьёзно заниматься. И первым твоим помощником должна быть книга. Нужно очень много читать, нужно любить книгу. Ты же ведь знаешь, как смотрят на образованность человека. Пусть он будет силён в какой-либо отдельной области (хотя бы технике), но если он не ответит на такой мелкий вопросик: кто такой Эразм Роттердамский, – значит, он неуч, мало читал и т. д. Нужно, Лариса, читать. У нас же такая богатая русская литература, такие великие люди: Толстой, Тургенев, Пушкин, Лермонтов и много-много других. Читая, ты будешь расширять свой кругозор, поднимать свой культурный уровень. В книге ты найдешь ответ на любой волнующий, поставленный жизнью, вопрос. Книга должна быть другом»[60 - Личный архив автора.].

Война не отменяет «мир детства». Представители старшего поколения до сих пор вспоминают нехитрые забавы военного детства – самодельные тряпичные куклы, машинки и паровозики из деревянных чурочек, сколоченные старшими братьями, новогодние игрушки из ваты и проволоки… Но! Несмотря на то, что во время войны многие предприятия оказались на оккупированной территории или перепрофилировались на выпуск военной продукции, закрылись из-за отсутствия сырья и кадров, уже в 1943 г. решениями Совета Министров РСФСР ежегодно стали выделяться материалы и оборудование для выпуска детских игрушек. К 1946 г. фактически уже было восстановлено производство их в РСФСР. В это же время возобновляет работу Институт игрушки в Загорске (ныне – Сергиев Посад).

И, что особенно символично, во время войны, как и до неё, производство детских игрушек подчас брали на себя предприятия, выпускающие продукцию оборонного значения, подчиняющиеся наркоматам среднего и общего машиностроения, химической, резиновой и целлюлозной промышленностей. Но есть в истории войны уникальный факт – ещё 26 июня 1942 года в г. Кирове на заседании президиума Культмузпромсоюза принимается решение открыть артель под простым и понятным названием – «Игрушка». Так откликнулся Вятский край, исстари знаменитый своими мастерами-игрушечниками, на прибытие тысяч эвакуированных сюда малышей, в одночасье лишившихся дома и семьи, нуждающихся в заботе и теплоте, в любых проявлениях знакомого и желанного «детского мира», для которого игрушка – важнейший атрибут. Среди 41 сотрудника артели 40 – женщин-надомниц, но они налаживают выпуск 33 видов игрушек из самых доступных по военному времени материалов – ваты, папье-маше, прессованных опилок. В ассортименте – и картонные новогодние елочные украшения, и куклы из лоскутков ткани и набитые ватой. Но как показательно, что производство, ставшее фабрикой в 1960 г., пережив и войну, и «лихие» 90-е, до сих пор является лидером среди отечественных производителей игрушек![61 - Как это работает. Как делают куклы на старейшей фабрике игрушек в России / [Электронный ресурс] //Stena.ee. URL: http://www.stena.ee/blog/kak-eto-rabotaet-kak-delayut-kukly-na-starejshej-fabrike-igrushek-v-rossii (дата обращения: 4.03.2019)]

Учителям – отличия и уважение. Грандиозная Орловско-Курская битва, ознаменованная первым салютом в Москве, гром которого радио доносит до всех уголков страны и мира, выводит из войны многих сателлитов Германии, высвободив немалую денежную сумму по оборонным статьям. И 11 августа выходит долгожданное Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О повышении заработной платы учителям и другим работникам начальных и средних школ». В области и края идут строгие указания для местной власти – в первую очередь обеспечивать товарами первой необходимости, а также одеждой, обувью учителей. А 8 апреля 1944 г. Совнарком СССР учреждает знак отличия для лучших педагогов «Отличник народного просвещения».

Для подведения серьёзного научного фундамента под развитие школьной реформы с задачей сделать советское образование лучшим в мире 6 октября 1943 г. СНК СССР утверждается проект организации Академии педагогических наук. А 20 ноября 1944 г., когда Красная Армия, переименованная в Советскую, гонит врага за пределы родной земли, нарком Потёмкин собирает вторую сессию Академии педагогических наук. На повестке дня вопрос о самобытности и оригинальности русской педагогики и психологии – материал обширный, требует внимательного чтения. В преддверии победы по предложению Наркомата просвещения РСФСР СНК РСФСР издаёт Постановление, стимулирующее научные изыскания в скромной, не избалованной материальными благами учительской среде – «Об установлении в Академии педагогических наук РСФСР денежных премий за лучшие научные работы по педагогическим наукам».

3 сентября 1946 г. в Москве в большом зале Московской консерватории Академия педагогических наук проводит заседание, посвящённое 75-летию со дня кончины великого самобытного педагога К.Д. Ушинского. С докладами выступают члены Академии Е.Н. Медынский и А.М. Еголин. Председательствует академик В.П. Потёмкин. И никто не знает ещё, что это последние дни жизни на земле удивительного наркома просвещения РСФСР.

…И если довоенная советская школа своим акцентом на военно-патриотическое, спортивное и трудовое воспитание подготовила миллионы крепких духом и телом защитников Отечества, то школа, реформированная в годы войны, начала подготовку детей народа-Победителя, творцов-интеллектуалов, которые должны были совершить и совершили открытия во всех областях науки, техники, культуры. Участвовали в восстановлении страны. Создали атомное оружие для защиты государства. Запустили в космос первый спутник и первого героя-космонавта. Проникли в глубь земли на рекордные для мира 13 км. Достигли дна океанов на глубоководных аппаратах. Строили БАМ с его десятками тоннелей в труднопроходимых горах. Создали свои оригинальные ЭВМ и станки с ЧПУ. Снимали фильмы-шедевры, издавали в миллионных экземплярах книги и сочиняли дивные, возвышающие душу песни. И делали многое другое, что под сенью великой Победы отцов и дедов казалось незыблемым и вечным…

О дне сегодняшнем. В горячем споре об итогах Великой Отечественной войны один мой студент заявил, что на оккупированной Смоленщине крестьянам жилось лучше, чем в «Совдепии», и сегодня каждый русский человек обязан называть эту войну советско-нацистской. Другой, исчерпав запас аргументов из семейной истории, вспылил в ответ: «Я не понимаю, как ты можешь так говорить? Ты же русский! Ты всегда (!) должен (!) быть за Россию!»

Одна из студенток назвала переломным сражением Великой Отечественной «Бредскую битву». Видимо, что-то слышала о подвиге Брестской крепости или об одноименном кинофильме. Другая засомневалась: «Сталинград или Бородино?» Видимо, что-то слышала о фильме Ф. Бондарчука.

Студент, получив задание приготовить доклад о Рокоссовском, спросил: «А кто это?» Рассказывая о советском периоде, он «открывал» для себя и сокурсников, путая ударения, таких персонажей, как Саха?ров, Кага?нович и т. д.