Цена свободы

Он резко развернулся. Сзади него, в дверном проходе гостиной стоял уже развязанный Гейл. В руках он держал тот же громадный топор, а в его карих глазах выступали слёзы. Гоблин без опаски подошёл, и выдернул из рук парня оружие. Тот стоял в той же позе, с тем же выражением лица. Ровар заложил свёрток за пояс, и направился к выходу, минуя Гейла. Тот обернулся ему в след.

– Храбрец – саркастично сострил гоблин, и помахал обратной стороной ладони.

Гоблин вышел из дома.

– Они найдут! Найдут тебя! Тебе, и твоим жалким дружкам не уйти! – завопил парень вдогонку выбежав за ним.

– О чем это ты?!

– Отец говорил, что вы не единственные наёмники в городе. Верховный Орден уже начал охоту! – парень нервно засмеялся.

Ровар не останавливался

– Найдут! – всё так же слышалось издалека.

– «И ведь даже он знает об этом…» – подумал гоблин.

* * *

Ровара беспокоила ситуация в городе, ведь теперь он не пройдёт незамеченным. Вокруг города стучали пехотные отряды. Один копейщик отбился от общего потока вояк, догнал убегающего арфея, схватил его за рога, и бросил на землю. Сначала несколько раз приложил его кулаком в металлической перчатке, после чего взял увесистый камень.

– Ща я тебе зубы-то повыбиваю тварь! – товарищи «благородного рыцаря» громко расхохотались и присоединились к избиению бедняги.

– Эй, парни, это не совсем то, что мы должны сейчас делать! – прокричал молодой солдат, который стоял в стороне.

– Ты чё, завидуешь? Так подходи… – хихикнул один из копейщиков, что пинал арфея из стороны в сторону.

– Он же ничего не сделал! Вот ты Длор, бежал бы, когда за тобой бы конный разъезд гнался?! – парировал молодой солдат.

– Заткнись! Этот выродок участвовал в протесте против нашего короля! И вообще, стереги лошадей! – рявкнул бригадир разъезда.

Ровар наблюдал за этим всем из рощи.

Хоть гоблин не видел, но на лице молодого парня была не самая лицеприятная гримаса.

– Отпустите его.

– Ты чё, не понял?! – рявкнул бригадир.

– Я здесь не мальчик на побегушках, я прибыл из столицы! – возразил парень.

– Срать нам, откуда ты! – ответил командир. – Я здесь командую, и ты пока в моём подчинении!

– Вы не имеете права! – молодой возразил напротив. – Я прибыл забрать отчёт о новом вооружении! – аргументировал он.

– А не Меизин того кузнеца звать? – улыбнулся бригадир. – Так мы его-то давно грохнули в деревушке. Да, этот дедок ковал доспехи для армии десятки лет, но что же поделать, сейчас время такое, а за саботаж – смерть, – бригадир рассмеялся.

– Саботаж, какой может быть саботаж?! – вскрикнул парень в недоумении, и направился к «товарищам».

– «А ведь я знал. Меизин отдал жизнь за то, чтобы меня не нашли… Но ведь я тогда скрылся, не верю!» – гоблин сжал оружие в руках.

Спустя несколько минут копейщикам наскучило их увлекательное занятие, и они продолжили свой путь, оседлав лошадей, и ринувшись к одному из входов в город. Ровар же выпрыгнул из кустов, и подбежал к арфею, который всё ещё лежал на камне.

– Эй?! – спросил гоблин робко. – Ты в порядке?

Бедный арфей ещё какое-то время извивался на камне, весь в гематомах и ссадинах. После нескольких истошных стонов он покинул мир, и вероятно, его тело ещё долго лежало на камне…

* * *

Ровар гнал рысью на лошади к крепости Братства. За старым памятником архитектуры ширилось громадное ущелье с рекой внизу. За ущельем, бесконечные поля были наполнены однотонным, зелёным цветом. Стук копыт был почти не слышен, когда он оказался во дворе крепости, где буйно росла шелковистая трава. Крепость выглядела мрачно и непреступно.

Ровар знал, что не застанет Сорука, он знал что тот сбежит, даже не предупредив о намерении Верховного Ордена. Времени было в обрез. Ровар ещё должен был предупредить как можно больше своих бывших соратников, дабы те даже нос не совали в Очаг, а тем более не возвращались в крепость.

Он вошёл внутрь, как заходил сюда на протяжении всей своей жизни, однако в этот раз здесь не было того самого чувства, что он здесь как хозяин. На этот раз его давило чувство, что он чужой.

Ровар прошёлся по нескольким тёмным и сырым коридорам, убедившись, что здесь точно никого нет. Он добрался до собственной комнаты.

– «Чёртов Тиахил, забрал все бумаги, распустил всех посыльных птиц… – Ровара осенило. – Неужели… – он присел на скрипучий стул. – Может мой наставник, который был мне как отец столько десятков лет, на самом деле предал Братство?! За Верховный Орден, но почему? Может деньги? Нет… точно не это…»

Время уходило.

– «Существует старый знак Братства Убийц. Красное пламя – это знак охоты, знак тёмных времён…» – вспомнил Ровар.

Собрав в мешок красную ткань со старых воинских штандартов, оставшиеся факела и свечи, а также верёвки и кожаные ленты с подвала. Через минуту Ровар был уже на крыше крепости.

– «Есть время до ночи, не позже», – ускорил себя гоблин. Он начал машинально вязать небольшие верёвочные корзинки, как его учил когда-то отец. Эти корзинки предназначались, чтобы носить гоблинам еду в шахты. Следующим он ставил в корзинки факела и свечи, поджигая их. В итоге натягивал красную ткань, перед этим искусно вырезав её правильной формы.

Начал завывать ветер…

– «Ну же, давай!» – Ровар пробовал запускать в воздух по одной корзинке. Они мерно качались в полёте, поддаваясь порывам ветра. Небо закрыли десятки воздушных шаров. Они светились как маленькие звёздочки, направляющиеся во все стороны света. – «Надеюсь они успеют, успеют скрыться».

Ровар сначала почуял знакомый, приятный запах цветов, а затем услышал стук каблука. Он понял, что это за ним, понял, потому что уже наступала ночь. Он был готов сражаться.

– Хм. Я знал, что вы вовремя, – сказал тихо Ровар и азартно улыбнулся.

В ответ ничего. Гоблин развернулся.

Его охватил ступор. Он не сопротивлялся. Мимолётный блик лезвия закрыл собой алое солнце, закатывающееся за горизонт. Кровь хлынула по его горлу. Ветер подул сильнее, и его приблизило к краю крыши.

– Каранир… – взахлёб прохрипел Ровар, ноги скользнули по краю, и его тело камнем устремилось вглубь ущелья, вниз с крепости, в бездонный обрыв устья реки… Это было на его совести, на совести убийцы.

Глава 2: Жертва

Синева, яркая, потом мутная гладь. Прохлада обмывает лёгкими течениями. Бирюзовые отблески отбиваются от толщи. Устремлённый поток тянет его тело вниз. Голубизна мутнеет, вместо неё появляется багровая пелена. Пелена заграждает прозрачную высь.

Тьма, среди неё только запылённые илом глаза… и покой. Течение всё несло и несло его. Мертвецкий, вязкий холод плавно перешёл в тёплый бриз. Затем последовал свет, свет, что рассеял тьму.

Сияние становилось всё ярче, пока сознание не вернулось к гоблину.