Виновата судьба. Жить и умереть – это закон. Иметь дело с судьбой – нечто очень сложное…

Выпустила очередную клубу дыма изо рта. Я подолгу вглядывалась в холодный метель мелких снежинок, которые ложились только на траву – на земле они быстро таяли, оставляя после себя лишь секундный яркий блик. Одна за другой, повторяли судьбу предыдущей. Прямо как мы – люди.

– Я больше не хочу этого всего, – произношу я, и мой голос сразу же теряется среди остальных звуком улицы. Заплакала как маленькая девчонка. Села на заледенелый сугроб.

Хочу ещё сказать, что мое прошлое воскресенье оказалось довольно-таки милым: когда бабушка приехала домой с неким парнем во фланелевой рубашке и курчавыми волосами до плеч, закручивающиеся у него на ушах, я мельком посчитала, что он очень даже привлекательный. Но выяснилось позже, что он мой далёкий родственник из соседнего городка, который приехал погостить в наш город к своей девушке.

Почему твоя любовь живет на другом конце города, братец?

Начался долгожданный рассвет, который я так ждала: улица начала наполняться семейной руганью; огни соседских фонарей тухли; снег быстро таял от восстающего солнца, а в воздухе витал приятный запах жаренной еды, оставляя после себя ассоциации праздника.

– Фридрих, помоги мне с ребенком!

– Иду, дорогая!

Желтоватый блик в окне очень хорошо знакомого дома – оттуда иногда выпадали шум и шорохи. И милый разговор. В свете ночника, проецирующий семью на шторы, я рассмотрела тени двух: они целовались, обнимались, а потом к матери потянулись маленькие детские ручки. Губы расплылись в глупой ухмылке – мне было приятно осознавать, что есть ещё люди в этом мире, которые помнят гимн любви наизусть, учат язык любви. Возможно, когда-нибудь и в моей жизни наступит подобный рассвет. А пока что, я могу наслаждаться лишь темнотой в сердце, где очень тускло и редко светит свеча, что почти на исходе.

– Меня опять кошмары мучили, – прошептала женщина в окне и свет погас. Все дальнейшие события с того дня в моей памяти тоже погасли. Алкоголь, видимо, затмил мне рассудок.

Утро добрым не бывает

    11 утра.

Это утро началось с того, что я с грехом пополам смогла подняться с постели, которая манила меня своим приятным теплом. Смятое одеяло привлекало внимание – хотелось нырнуть обратно и не высовываться больше до скончания дней моих.

– Дженнифер, вставай. Пора забедать! – кричит с первого этажа бабушка. Сегодня будет снова омлет с овощным салатом, а на десерт – покупные блины с черничной начинкой.

Знаете, для бабушки одиннадцать часов утра – это чуть ли не поздний обед. Для меня – время завтрака и водных процедур. Уже давно в нашем доме есть такое слово, объединяющее и обед и завтрак воедино – забедать!

Стоя босыми ногами на холодном полу, все вокруг становилось микроскопическим, а рвотный рефлекс все сильнее будоражил меня, касаясь взгляд старинного красного будильника, который вот-вот должен зазвенеть. Голова кружилась так сильно, что падая на кровать через каких-то пять секунд, я постаралась ухватиться за простынь. Опять эти чертовы боли в разуме. Тем утром я была готова зацепиться за что угодно. Казалось, что падаю с подоконника прямо в открытое окно. Уже как неделю я ем по одному разу в сутки. Могло ли это спровоцировать такое головокружение?

– Что там? – пыталась разглядеть писанину врача, когда прибыла в ближайшую клинику. Не смотря на то, что из-за непривычного утреннего состояния я нервничала даже из-за шуршания тапочек врача о пол, настроение мое оставалось все таким же превосходным.

Ответа и пояснений от врачихи я так и не дождалась. Вместо ответа – жирная точка на белом фоне справки. Мисс отложила листик в сторону. Посмотрела на свои загорелые руки, которые сложила домиком и передала справку мне, непроизвольно двигая губами и часто моргая. Сказала, что у меня обычный вирус. Будет простуда и все успешно пройдет. Но я заметила, что она что-то скрывала от меня еще. Головные боли от обычной простуды? Вероятно, не договаривает о страшной и мучительной мигрени.

По пути домой любовалась дерзкой красотой Коннектикута сверху – автобус до остановки на самом ближайшем пункте к моему дому, всегда проезжает сперва на мосту. Оттуда видны почти все дома улицы, на которой я живу. На другом конце улицы я увидела еще что-то. Гроб. Лакированный, коричневый. Я сразу вспомнила давние четыре смерти хорошо знакомых мне людей. И запах бумаги. На похоронах мамы в воздухе витал почему-то именно запах бумаги.

– Все прошло хорошо? – спрашивает бабушка, вступая в войну с тишиной, нагло прервав ее. По приходу домой, я сунула листик врача в одну из любимых книг «Убить пересмешника», которую читаю, когда мне грустно, или когда голову опять начинают заполнять нечистые мысли.

Бабушка сидела за столом, кусая тосты с маслом и попивая горячий кофе по «крутейшему» рецепту.

Бэйли Аттвуд, наш сосед, что работает в соседнем магазине неподалёку, всегда выписывает по блату несколько пакетов особенного на его взгляд кофе из другой страны, чтобы потом продать его моей бабушке за пол цены. По причине, что был тайно влюблен в мою бабушку. Во имя любви можно отдавать кофе бесплатно, разве нет? Вы должны знать ответ. Любил мою бабушку еще во времена, когда дедушка Филипп был жив. Пока опухоль не стала развиваться у него в голове, каждый день заставляя забывать предыдущий день, сегодняшний завтрак и даже собственное имя.

Прошлым летом я несколько раз заставала бабушку за телефонным разговором в котором говорилось о перевозке товара. Она смеялась громко – был слышен смех и на другом конце провода. Кто же знал, что бабушка не употребляет наркотики? Эта история не прошла бесследно – стала семейным анекдотом, который мы вспоминаем каждый раз, сидя за ужиным столом в кругу оставшейся у меня семьи.

– Это из-за того, что ты плохо питаешься, я уверена. Какая к черту мигрень? Чепуха, – уверяет меня бабушка, наблюдая за парадом снега за окном. Я же, стояла у этого самого окна. Лазала в интернете.

– Мне уже лучше. Не беспокойся.

Я зевнула и бросила таблетку в тёплую воду. Врач ясно дала мне понять, что таблетка поможет перенести рвоту, а головокружение пройдёт само собой. Ничего стоящего она мне так и не посоветовала. Банальные слова врача.

– Сегодня по новостям ничего толкового, – бабушка включает музыкальный канал, начиная дергать плечами в такт музыке и хохотать.

Хлебала горячую воду с лимонным вкусом вместо ароматного чая или кофе, что обычно пью по утрам. Облокотилась о подоконник. Не замечала бабушку – снова ушла в себя. Можно было сколько угодно смотреть на соседские дома; на снег, который не долетал до земли из-за солнечных лучей, и на парня по имени Колен, который каждый день разносит пиццу в такой холод, проходя мимо моего дома и вешая чёрную сумку на дерево, растущее прямо под окнами моей комнаты, пока вручает заказ.

Мальчик из параллельного класса, а то есть Колен, снова тычет пальцем в звонок соседей-хиппи, стесняясь что-либо говорить, когда дверь откроется. Помню, как в школе думала, что он глухонемой, а друг его как-то раз подошёл ко мне и лично сказал, что Колен не глухонемой. Интересно, почему ему было так важно знать, что мне не все равно на его друга? Поговаривали в школе, что у него также как и у меня, никогда не было отношений с противоположным полом.

Вот он снова смотрит на меня. И снова отворачивается, когда замечает меня в окне. Очень странный мальчик, серьезно.

    Спустя час.

Оказавшись в своей уютной маленькой каморке, вся обставленная сувенирами из лавки, игрушками из почти закаменелой соломы и старыми плакатами на фоне грязно-голубых стен, не долгая думая, чем заняться дальше, я решила зайти в «Фейсбук», чтобы проверить сотни новых сообщений от моей лучшей и единственной подруги Элли. Она снова прислала мне сто сообщений за раз, чтобы я поскорее ответила ей. Надоедливый трюк подруги.

– Это что-то неистово тупое, – я потянулась на стуле, распустив свои шелковистые длинные волосы на плечи.

– Мне это нужно, Дженнифер! – умоляюще бормочет Эл, потянувшись к маленькому столику позади нее, на котором громоздились журналы для фитнеса, которые никогда ее не интересовали, и с десяток пустых коробок из-под мармелада.

– Думаешь, Пит будет не против?

Ноты любимой песни танцевали веселое регги, выступая из музыкального центра, что установлен у окна. Эта старая песня всякий раз напоминала мне о родителях. А точнее, об одном из них. Могу с уверенностью сказать, что с самого детства я была рассеянной, но песню «Soko – First love never die», которая звучала из радиоприёмника отца, забыть я ни просто не могла, но и никогда не желала. Эта песня – еще один антидепрессант.

– Ему об этом не скажем, – шикнула Эл в свой указательный палец, глотнув чай. Элли хочет сегодня в тайне от парня встретиться со своим самым любимым бывшим парнем, (да, у Элли есть список: топ 10 парней в ее жизни, что лучше всех) обсудить их давнюю любовь. У кого какие хобби появились, чем кто занимается. Пит – это нынешний парень Элли. Она смогла сохранить с ним самые долговременные отношения. Считать, сколько парней было в жизни Эл, я бы просто устала, поэтому будем думать, что это и есть те самые отношения, о которых она всегда мечтала.

«Эх, у кого-то любовь, а у кого-то дни на пролёт уходят на просмотр фильмов, чтение электронных книг по ночам и на безграничное пристрастие к кофеину» – подумала я, а музыка на минуту отошла на второй план.

– Давай встретимся рядом с магазином Эшли?

Эшли Миллер – старая подруга семьи, у которой свой магазин недорогого парфюма. Бабушка часто закупается у неё подарками, когда на горизонте виднеется чей-то день рождения, либо другие, прочие праздники. У Эшли есть и одна милая, но порой очень надоедливая привычка, которая может выбить тебя из колеи буквально за минуту проведённую рядом с ней:

«Как дела в личной жизни?» – спросит она тебя.

«Нормально» – ответишь ты ей.

«Когда в последний раз ты сытно обедала?» – этим она тебя заставит сидеть в углу сомнения. Даже не скажет причину, почему так сказала.

«Эм» – твой единственный ответ на тот момент.

«Нравятся ли тебе по-прежнему парни?» – добьет этим.

«Что?» – такой вопрос – твой последний вопрос.

Да, она считает, что красивым девушкам вроде меня, – так говорит Эшли, – не суждено любить беспринципных мужчин и она уверенна, что со временем и мне по душе придутся женщины. «Прекрасный пол должен любить прекрасный пол» – еще одна цитатка Эшли Райт.

– Люблю тебя. И берем шарфы, – показываю в камеру красно-синий шарфик моей любимой мамы. Она всегда заставляла меня его носить, но Дженнифер в те годы была упертым ослом и отказывалась. Мама бы гордилась мной, что ее дочь не осел, а человек.

– Люблю тебя. Берём, – Эл хлопает ресницами и закрывает ноутбук. Мы с Элли никогда не ругались. И в честь этого, в один из прекрасных дней моего детства, придумали такой вот трюк: говорить друг другу как можно чаще, что любим друг дружку. Не подумайте, что на этом «люблю» только и держится наша дружба…

На прошлой неделе, когда было еще более-менее тепло, бабушка ходила в торговый центр, чтобы дополнить свой огромный гардероб еще более дорогими вещицами. Выяснилось, что она купила и футболку для меня, которую показала мне только сейчас. На розовой футболке изображён плюшевый медведь, который держит в руках сердце, а написано на нем моё имя. Бабушка немедленно заставила меня примерить эту футболку, думая, что я буду носить сей детскую одежду, которую видела в последний раз на девятилетней девочке. Но дабы не обидеть родственника, пришлось принять этот, что я узнала только потом, не совсем дешёвый подарок.

– Мисс Дженнифер Чайлд, как думаешь, что лучше приготовить на ужин сегодня?