– Порой кое-что дает взамен, но вообще да.
– Понятно. И последний вопрос: что происходит, когда вы пытаетесь сами его использовать?
– Я же сказала, что не пользуюсь им.
Мужчина откинулся на спинку стула и указал на два семени на столе: одно еще худо-бедно пыталось выпустить корни, тогда как второе лежало раскрытое и пустое. Намек она поняла: попробуй и посмотри, что будет.
Рэйна прикинула в уме возможные исходы.
– Кто вы такой? – спросила она, оторвав взгляд от семени.
– Атлас Блэйкли, Хранитель.
– И что же вы храните?
– Был бы рад рассказать, – ответил Атлас, – но дело в том, что это знание не для всех. Технически я пока не могу вас пригласить, поскольку в списке есть еще один шестой кандидат.
Рэйна нахмурилась.
– Что это значит?
– Это значит, что приглашение получат только шестеро, – просто объяснил Атлас. – Ваши преподаватели из Института Осаки, похоже, думают, что вы мое предложение отклоните, а это делает ваше положение… – Он умолк. – Что ж, буду откровенен: единодушия нет, мисс Мори. У меня есть ровно двадцать минут на то, чтобы убедить остальных членов совета сделать вас нашим шестым кандидатом.
– Кто сказал, что оно мне надо?
Атлас пожал плечами.
– Может, и не надо, – допустил он. – И если так, я оповещу другого кандидата, что место – за ним. Это странник, юноша, очень умный, хорошо обученный. Возможно, даже лучше вашего. – Он многозначительно помолчал. – Обладает очень редким даром, но, как мне кажется, ваши способности значительно полезнее.
Рэйна ничего не сказала, а росточек, что обвился вокруг ее ноги, издал обиженный вздох и слегка увял, чувствуя ее опасения.
– Ну что ж, – произнес Атлас, вставая из-за стола, и Рэйна вздрогнула.
– Постойте. – Она сглотнула. – Покажите мне рукопись.
Атлас выгнул бровь.
– Вы же сказали, что я просто должна дать три ответа, – напомнила Рэйна, и уголки его губ чуть приподнялись в знак одобрения.
– А ведь правда, сказал.
Взмах руки – и между ними в воздухе повисла книга в переплете ручной работы. Обложка осторожно приподнялась, открывая содержимое: написанные от руки строчки мелких символов, смесь древнегреческого и псевдоиероглифических рун.
– Про какое заклинание вы читали? – спросил Атлас, когда Рэйна потянулась к страницам. – Прошу прощения, – произнес он и жестом руки отодвинул книгу от нее на несколько дюймов, – вам нельзя ее касаться. Ее из архивов-то вынимать запрещено, однако я все же надеюсь, что вы докажете результативность моих усилий. Так про какое заклинание вы читали?
– Я, э-э… Укрывающие чары. – Рэйна вчитывалась в рукопись, но понимала от силы половину. В Осаке руны преподавали на базовом уровне. В Токио программа была получше, но опять-таки пришлось бы платить. – Те, которые Цирцея применила для сокрытия острова.
Атлас кивнул, страницы книги сами собой перевернулись, и Рэйна увидела голое изображение Ээи; но часть с письмом кто-то вырвал. Это было грубое, незавершенное заклятие, но Рэйна и такого не могла освоить в пределах базовой медитской теории. Чары иллюзии в Осаке преподавали только иллюзионистам, а она в их число не входила.
– О-о-о, – протянула Рэйна.
Атлас улыбнулся.
– Пятнадцать минут, – напомнил он ей и заставил книгу исчезнуть.
Выходит, и тут не без подвоха. Таких увещеваний Рэйна никогда не любила, но логическая часть ее понимала, что зазывать ее никогда не перестанут. Она была колодцем силы, хранилищем за тяжелыми дверьми, и либо люди найдут способ взломать их, либо ей придется время от времени открываться. Но только перед достойным просителем.
Она закрыла глаза.
«Можно?» – спросили семена тоненькими голосками на своем языке, который ощущался как покалывание на коже. Они напоминали детей: «Мам, ну можно-можно-можно?»
Рэйна вздохнула.
«Растите, – велела она на их же языке. Она не знала, как воспринимают ее ростки, но, видимо, они все прекрасно понимали. – Берите что вам надо, – ворчливо добавила Рэйна, – только растите».
И она всем нутром ощутила облегчение, услышав: «Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а».
Когда она снова открыла глаза, семечко у ее ног, оказалось, выпустило множество тоненьких веточек, поднявшихся к потолку и распространившихся по нему, как сыпь. То, которое лежало на столе, сломало крышку надвое и покрыло ее, словно мох – ствол бесплодного дерева. Последнее, расколотое, задрожало и лопнуло пышным, красочным побегом, принявшим форму лозы, а уже на ней набухли плоды. Те зрели и наливались с астрономической скоростью.
И вот когда яблоки округлились, тяжелые и соблазнительно спелые, Рэйна выдохнула, расслабила плечи и в ожидании взглянула на гостя.
– А, – произнес Атлас, поерзав на стуле. Растения распустились так, чтобы не мешать ему сидеть с удобством, но, оказавшись между навесом из веточек и плотным ковром из корней, он уже не мог пошевелить ногами или встать. – Выходит, это и дар, и талант.
Рэйна и сама знала себе цену, а потому не стала комментировать.
– Какие еще у вас есть книги?
– Я пока еще не расширял свое предложение, мисс Мори, – ответил Атлас.
– Я нужна вам, – сказала Рэйна, вздернув подбородок. – Никто больше так не умеет.
– Верно, но вы не знаете остальных кандидатов из списка, – сказал Атлас. – У нас есть два физика, лучше которых не встречалось вот уже несколько поколений, уникальный иллюзионист, телепат несравненной силы, эмпат, способный приманить многотысячную толпу…
– Неважно, кто еще у вас есть. – Рэйна выпятила челюсть. – Я вам все равно нужна.
Атлас подумал над ее словами.
– Да, – сказал он потом. – Да, все верно.
«Ха-ха-ха, – рассмеялись растения. – Ха-ха, мама победила».
– Хватит, – прошептала Рэйна веточкам, что спустились и одобрительно потрепали ее по макушке. Атлас же встал и, посмеиваясь, протянул ей карточку.
– Возьмите, – сказал он, – и где-то часа через четыре вас по ней перенесет в нужное место.
– Для чего? – спросила Рэйна, и Атлас пожал плечами.
– Я бы предпочел не повторяться, – ответил он. – Всего наилучшего, Рэйна Мори. Это еще не последнее ваше испытание.