Свадьба моего бывшего

Я ведь был уверен, что подобная девица давно распрощалась с невинностью: слишком яркая внешность, фигура сочная и вполне женственная для вчерашнего подростка и полное отсутствие моральных принципов. Так я думал, а оказалось, что ошибался.

Вздохнув, плавно развернулся, выпуская из виду стройную и соблазнительную фигуру Евы. Пусть идет с богом от греха подальше. Естественно, мне было хорошо: мужской оргазм ни от головы, ни от сердца не зависел. Я кончил, но довольным не был. Девчонка мне не нравилась (это не про внешность): стервозина растет, проблемная и непредсказуемая. Я любил покладистых, нежных, податливых. Мне нравилось понимать, чего ждать от людей вообще и женщин в частности.

– Привет, – ответил все же. Лера звонила. Сама. Хотела встретиться. – Давай в другой раз, – отказал, не уточняя дату и время. А смысл? Мы явно не с того начали: она начала мозг клевать ни с чего, а я переспал с другой – плохая база для отношений. Лучше домой поеду. Душ и спать. От меня пахло сексом, женщиной и ягодами.

Утром не успел позавтракать, только спустился, как бабушка шепнула, что меня срочно требовал в кабинет дед. Я не понимал, в чем дело. Когда вошел – встретился с двумя парами глаз: одни цепкие, пронзительные, дедовы; вторые метали молнии и принадлежали красивой моложавой женщине.

– Денис, проходи, – строго приказал дедушка. – Познакомься, Марина Григорьевна Дубравина. Мама Евы Дубравиной. Знакома тебе такая?

Блядь! Знал же, что трахнуть целку – чревато последствиями. Не, ну не жениться же меня заставят?!

– Я не знаю ее фамилии. Только имя, – вместо того, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, бросил, равнодушно сложив руки на груди. Глаза женщины воинственно сузились.

– Да как ты смеешь! – приблизилась и ткнула пальцем мне в грудь. – Как у тебя мысли такие возникнуть могли! Совратил девочку!

Я не выдержал, громко и очень саркастично хмыкнул. Сначала не воспитывают девок, не прививают норм приличий, а виноваты окружающие. Про мораль такие, как эта Ева, в принципе слышать не слышали!

– Я тебя засажу!

– Все было по согласию, – холодно отрезал. А вот это уже серьезно. Не может быть такого, чтобы Ева не достигла возраста согласия. Таких сисек у малолеток не бывает!

– Ева – еще ребенок, – Дубравина старшая была настроена решительно.

Я плотнее сжал челюсть: на языке вертелась пара колких замечаний, но дед взглядом велел помалкивать.

– Или ты будешь отрицать, что она не знала мужчин?

Я покачал головой и отвернулся к окну. Попал. Капитально попал. Знал же, что от этой чертовой Евы могли быть неприятности, но чтобы такое… Разве за секс с девственницей сажают?!

– Денис? – только и сказал дедушка, посматривая неодобрительно. Деда я любил и уважал и совершенно не хотел доставлять ему проблем. Он был старой закалки: хоть и состоятельный, но не прогнивший.

– И что? – ответил спокойно. – Я никого не насиловал.

– В полиции будешь объясняться! – продолжала угрожать мать Евы.

– Успокойтесь, Марина Григорьевна, – миролюбиво начал он. – Мы все решим. Виновных накажем, – и на меня недобро взглянул. – Денис, уйди. Взрослые будут разговаривать.

Я зло усмехнулся, но подчинился. Мне двадцать три – давно не ребенок. И мне не нравилось, когда меня и мои поступки обсуждали без меня.

Зеленые тяжелые портьеры, скрывавшие выход, задержали меня, а когда услышал приглушенные голоса, замер. Я должен знать, чего моей семье будет стоить эта история.

– Марина Григорьевна, я понимаю вашу злость. Дети вырастают и порой огорчают нас. Я верю, что мой внук не насильник. Также уверен, что ваша дочь приличная девушка. Давайте не будем им обоим портить будущее нехорошими слухами. Денису в будущем предстоит занять высокий пост в семейном бизнесе. Вашей девочке жить, учиться, работать. У них обоих впереди большое будущее.

Мать Евы что-то ответила, но неразборчиво, а вот дед отменно лил мед в уши. Семьдесят лет, а талант обхаживать и убалтывать стал даже лучше. Как можно отказать милому доброму старичку?

– Вы, наверное, не знаете, но моя корпорация построена на инвестициях. Я всю жизнь вкладывал деньги в молодые перспективные компании, в умных людей и рискованные проекты. Уверен, ваша Ева – достойна лучшего будущего. Позвольте, я проинвестирую в него, Марина Григорьевна?

– Да как вы смеете! – услышал возмущение в голосе.

– Я ни в коем случае не хотел вас обидеть, – заверил дед самым ангельским голосом. – Я просто хочу, чтобы вы приняли в дар, скажем, двести тысяч рублей. Мы все забываем о случившемся и живем мирно и счастливо.

Так вот как дед собрался решить проблему! Хотя, вероятно, на то и был расчет. Девка легла под внука богатого человека, чтобы поиметь с него денег. Вот откуда такая назойливость! Бегала Ева не за мной, а за деньгами семьи! Вот сука! Может и целка у нее восстановленная, чтобы зарабатывать на этом. Ушла семейка.

– У меня одно условие, – услышал деловой голос Марины Григорьевны.

– Какое же?

– Ваш внук и близко больше не подойдет к моей девочке. Пусть только посмеет ее снова обидеть.

– Обещаю. Денис сегодня же вернется в Москву.

Услышав это, тихо вышел. Значит, нужно собираться. Дед шутить не любил. Я вышел во двор, закурил, пока бабуля вне поля зрения. Уже сегодня о произошедшем узнает отец, и с ним тоже нужно будет объясняться. Я обязан быть надежным, предусмотрительным и думать о репутации. Иначе вместо директорского кресла, так и останусь офис-менеджером, не выше. Эдика вперед меня поставят: у него темперамент спокойней. Я брата любил, но с детства понимал, кем буду. Я старший. Он младший. Расклады мы оба знали. Разок трахнулся, и такой головняк. Бля, съездил к деду на недельку перед нормальным отпуском.

Глубоко затянувшись, заметил за высоким ажурным забором странное мельтешение. Неспешно подошел ближе и безошибочно узнал стройную фигуру. Ах, мамаша, значит, не одна явилась! Расчетливая шлюшка тоже здесь!

– Дэн! – заметив, бросилась ко мне Ева. Впечаталась в темные прутья, глаза бегали, губы искусаны. – Что происходит?

– А чего ты здесь? – презрительно осмотрел ее. – Твоя поддержка матери нужна: пустить слезу, всхлипывать и надрывно рассказывать, как я тебя насиловал. Тогда больше выручить удалось бы.

– Что? – Ева растерянно округлила глаза, и такой честной, испуганной, совсем юной девочкой казалась. Бесит. Актриса погорелого театра!

– Ты свою девственность для меня берегла? – не выдержал и схватил ее за руку, притянул к себе, рыча в бледное лицо. – Или для любого, кто готов за нее заплатить? Так аукцион бы устроила. Хотя… Ты не стоишь двухсот тысяч. Дырка и дырка.

– О чем ты? – Ева попыталась выдернуть руку. – За что?

Я коротко и зло рассмеялся. Ну прямо святая простота! Невинная овечка! Один ее вид чего стоил! Без косметики, в простой майке и джинсах – она действительно выглядела, как школьница. Пухлые губы влажные, в покрасневших глазах страх и слезы, руки дрожат и такое искреннее возмущение в голосе – оскар за лучшую женскую роль определенно заслужила Ева Дубравина!

– Ты – дешевка. – Я оттолкнул ее от себя. – Пошла отсюда.

Ева ошарашенно хлопала глазами, только рот беззвучно открывала и закрывала.

– Ева! – мамаша вышла, бросила на меня полный презрения взгляд, схватила дочь за руку и утащила в машину.

– Что ты здесь делаешь? – услышал, как строго спросила, затем дверь салона захлопнулась, и они уехали.

Я достал еще одну сигарету. Прикурил. От злости разрывало. Чтобы эта семейка провалилась!

– Здорова! – рядом остановилась машина. – Паша Савельев приехал. Мы собирались рвануть на озеро, на катере покататься. – Едем?

– Да хуй там! – бросил в сердцах. – Я в Москву возвращаюсь.

– А что так? – удивился Пашка. Я трепаться о своих победах ниже пояса не любил, но на эмоциях выложил все. Как трахнул Еву и чем это для меня кончилось.

– Вот шкура! – покачал головой Савельев. – Ничего, дружище, она свое получит. Нормально в нашем городе ей больше не будет.

Мне было плевать на Еву. Я уехал в Москву и забыл о ней. На долгие годы забыл…

Глава 1