Нам нельзя

Колючка только губы сжала, клацнула пульт и спокойно ответила:

– За это, Лаваль, ты должен найти мне принца. Распрекрасного!

Я убрал поднос. Жениха ей, значит. Поймала вчера меня, сучка-колючка. Я мог бы назвать тысячи причин моей ненависти, и каждая была бы правдой. Нет, полуправдой. Истинную причину просто невозможно озвучить, а лгать я не любил.

– Не Лаваль, а хозяин, – медленно повторил, чтобы дошло наконец.

– А не сходить бы вам в пешее эротическое, хозяин?

– В эротическое я хожу только в компании. Хочешь со мной?

Кайла перехватила ворох вещей и нервно сдула с лица ярко-рыжую прядь. «Да, Колючка, там, где ты учишься, я уже преподаю. Ни тебя тягаться со мной в словесных бомбардировках». Но потенциал определенно есть.

– Тебя еще воспитывать и воспитывать, детка, – сказал, не задумываясь, какой хотел бы ее видеть. Вот какой? Какой должна быть Колючка, чтобы не бесить меня? Чтобы не возбуждать меня? И ведь ничего не сделала для этого! Колдовство какое-то. Не зря рыжих всегда ведьмами считали.

– Поздно за воспитание решил взяться, братец.

Вот сейчас как встану, светану причиндалами, и сразу понятно станет, что нихрена мы не брат и сестра!

– Какой я тебе брат, Хьюз? Где я, – показал наверх. – И где ты, – пальцем вниз. – Мы всегда будем в разных плоскостях, Колючка.

– И слава богу! Потому что ты последний человек на земле, с кем хотелось бы родней быть!

– Кофе неси, – буркнул отчего-то обиженно. Не рада она, конечно! Да пальцами щелкну, и сама ко мне приходить будет на все готовая, в рот смотреть, только мне не нужно. Если бы я хотел трахнуть ее, то сделал бы и давно освободился, но нам нельзя. Сестра ведь, пусть и сводная. Черт. Это все усложняет. Именно поэтому мы до сих пор ведем диалог. Раскушу эту «не такую» и забуду, как страшный сон. Я же все-таки человек, существо социальное: с отцом, с братом общаться нормально хочу, а не раз в год и то по обещанию. И все из-за пигалицы рыжей.

Телефон на зарядке пискнул сообщением. Ладно, хватит прокрастинировать, у меня еще дела.

Кайла

– М-мм, кофе, – повела носом мама.

Сегодня они улетают в отпуск: все довольны, кроме меня. Даже Эрик светится как рождественская елка. «Хозяин!» – про себя возмутилась я и положила пять ложек сахара в его капучино. Пусть наслаждается, сволочь!

– Все нормально? – обеспокоенно посмотрела на меня мама. – Зачем столько-то?!

– Я не себе.

– А кому?

– Козлу этому.

– Кому? – не поняла мама.

– Пасынку твоему!

– О боже! – закусила губу она и даже мой лоб потрогала. – Кайли, мне стоит беспокоиться?

Я улыбнулась, максимально беззаботно. Не хочу портить отдых семье. А мама, если узнает, как в реальности у нас с Эриком обстоят дела – всю степень нашей взаимной непереносимости – в принципе никуда не поедет. Либо будет названивать в час по сто раз, и в конце концов заработает невроз. А я непременно буду чувствовать себя виноватой.

– Все норм, мам, правда. Мы с Эриком заключили перемирие.

Да, я лукавила. У нас скорее пакт о ненападении. Мы так же друг друга терпеть не могли, но вместо молчаливой ненависти перешли к остро-ядовитому диалогу. Что хуже – даже не знаю.

А ты не такая уж и страшненькая…

Я передернула плечами. С чего это вдруг расщедрился на комплимент? Весьма сомнительный, кстати, но в его духе, конечно. Тогда, на мой день рождения, Эрик обозвал меня назло, специально – в этом я не сомневалась. Но, конечно, он никогда в этом не признается! Не думаю, что я прямо в его вкусе, но уж точно не уродина!

Я взяла кофе и пошла наверх. Нам не избежать общения друг с другом – теперь уж точно! – но ухо нужно держать востро. Эрик определенно что-то задумал, и мне нужно выяснить что. Я ведь будущий журналист!

Стучать не стала – пусть воспринимает как протест! – и, толкнув дверь, смело шагнула в комнату. Через секунду шокировано застыла, хлопая глазами. Мой сводный брат-мерзавец говорил по телефону абсолютно голый, вот вообще просто! Стоит тут двухметровый, загорелый… Везде загорелый, даже там, в паху! Черт, я, кажется, посмотрела на его член! Черт, я до сих пор смотрю!

– Фак! – кофе обожгло руку, а чашка полетела вниз. Фарфор на мелкие осколки разлетелся, а черные брызги расписали светлый пол. Я от стыда жуткими красными пятнами пошла: у меня всегда так, когда волнуюсь или смущаюсь.

– Подожди, – отрывисто бросил в телефон Эрик и на меня зыркнул холодными глазами: – Убери здесь и кофе принеси, безрукая безмозглость.

Я только рот открыла – прикрылся бы, не на нудистском пляже! – и тут же закрыла. Эрик все же в своей спальне, и это я без стука вошла.

Второй, точнее, третий кофе сделала как надо, супер бариста просто – не зря все прошлое лето работала в кофе-шопе. Меня бог, наверное, наказал за то что ближнему своему сахарный удар хотела нанести. Нереальной наготой красивого парня наказал. Многие на моем месте были бы довольны, но это же индюк Эрик Лаваль! Мой сводный враг!

Краска немного сошла с лица, когда я наконец села завтракать, рука почти не болела, и я даже практически забыла обнаженную натуру. А-ля натюрель… Голый король, чтоб его!

Просто пила кофе, переключала каналы, останавливаясь на всякой развлекательной лабуде. Потом вспомнила, что мне еще проект сдавать и включила местные новости. Как оказалось, не зря.

Диана Сэвилл, ведущая новостей, говорила возбужденно, взволнованно и немного испуганно.

Нам стало известно, что дочь капитана полиции Мэйсана Вольца подверглась нападению при невыясненных обстоятельствах.

Камера выхватила молоденького корреспондента, нервно атаковавшего здание полиции.

– Без комментариев, – рявкнул капитан Вольц и сел в патрульную машину.

Ничего себе дела…

Я тут же набрала Марсию. Она должна знать подробности. Ее отец служит в полиции.

– Ты уже знаешь?

– Да, – шепнула она. – Приезжай ко мне: здесь отец и капитан.

Марсия тут же отключилась. Это значило одно – подслушивает! Меня дважды приглашать не нужно: я даже переодеваться не стала, схватила ключи и прыгнула в машину.

Дом семьи Кларк находился в старом городе, вдали от океана, если это вообще возможно у нас. Монтерей в свое время был рыбацкой деревней – здесь все неразрывно связаны с водой! Но в Даунтауне лицо города немного менялось: улочки поуже, постройки старше. Нет пафосных новомодных особняков, как наш – да, дом семьи Лавалей я считала своим. А почему бы нет, черт возьми! Эрик мог не принимать меня и маму (хотя с ней у них вроде мир, может, худой, но он лучше доброй ссоры), но мы часть семьи, этого не изменить.

Здесь много старой застройки: викторианский стиль, уютные резные балконы и южный шарм. Тихо и спокойно. Безопасно. Было.

Я припарковалась рядом с полицейской машиной и бегом побежала на крыльцо. Марсия открыла почти сразу и кивнула, чтобы я просочилась внутрь. Значит, есть варик еще что-то узнать. Эх, не вышло. Стражи порядка появились в прихожей. Уезжают.

– Здравствуйте, офицеры! – улыбнулась я и повернулась к Вольцу. – Капитан, я слышала… Можно мы заедем к Анне? Поддержать.