Миражи

Строго говоря, большинство изделий в нём было не из цветмета, а из природных материалов: дерева, ракушек, кораллов и Наташка пропала. Так что скорее, это была лавочка народных промыслов. Это было её! Она мгновенно забыла, что спряталась от друзей, дабы не мешать их тишине.

Наташка бы, конечно, в этом магазине купила всего и по два. Себе и Ленуське. Но сколько денег в её кошельке пока не было. А жаль. Украшения, живые, всё, что не золото-бриллианты, вызывали в Наташке тихий и немой восторг. Даже в пирожном бы себе отказала сколько хочешь раз, лишь бы купить… Например, вот эти тонкие бусы из коралла. Самого того кораллового цвета, который Он! Алые бусы, глаз не отвести. Наташка даже не заметила, как ей залюбовался усатый дядька-продавец, иронично кося глаз на её восторженное лицо.

– Прости, быстро не получилось, – вдруг прервал её мечтательный полёт уже знакомый голос.

Мираж развеялся и Наташка увидела рядом Алексиса. Он смотрел на неё выжидающе, ища одобрения. Это удивило.

– Молодец, – не нашла ничего умнее Наташка.

– В смысле?

– Что нашёл нас…

– Ааа… – Алексис впервые не знал, что сказать.

Наташка вновь опустила глаза в витрину. Свидание с коралловыми бусами закончилось. Подарок был немного дороговат. Даже для себя. Наташка тяжело вздохнула, отвернулась и пошла к выходу.

Алексис и продавец недоуменно посмотрели друг на друга.

– Вы позволите ей так уйти? – сказал усатый дядька по-гречески.

Наташка вышла на улицу и поискала глазами Полинку и Леонида. Далеко влюблённые не ушли. Буквально в десятке метров от магазинчика они сидели в уличном кафе и целовались.

Наташка застыла в нерешительности. Пойти нарушить идиллию или подождать? Или, Боже упаси, предложить Алексису пройтись по магазинам вдвоём? Пока эти нацелуются…

Вдруг перед глазами что-то мелькнуло, а шеи коснулась чужая тёплая рука. Наташка едва не подпрыгнула, но ойкнула, видимо, достаточно громко, потому что несколько человек на шумной улочке обернулись к ней.

– Это я.

– Алексис?!

– Я не знал, как попросить прощения. Я немного засмущал Вас сегодня, а вчера так и вообще заморозил, примите это в знак прощения и примирения.

Наташка провела рукой и по шее и похолодела. Они! Коралловые бусы! Она не держала их в руках, но узнала.

– Я не могу их принять. Они очень дорогие. И за Ваши выходки можно было бы просто попросить прощения на словах. Я бы простила.

Алексис счастливо улыбался, глядя на бусы на Наташкиной шее.

Она попыталась снять бусы сама.

– Пожалуйста, оставьте себе. Я прошу. На память о Греции. Вам очень идёт.

– Вау, шикарные! – пропела рядом Полинка. – А мы уже вас заждались!

– Да мы видели, как вы заждались, – с удовольствием сменила тему Наташка.

– Очень-очень-очень суперкруто! – расхваливала бусы Полинка, старательно убирая Наташкины руки с шеи.

Наташка в поисках поддержки перевела взгляд на Леонида. Он тоже одобрительно качал головой. Стал бы он сейчас с Полинкой спорить, ага…

Она повернулась к победоносно сияющему Алексису:

– Хорошо. Но больше чтоб ничего подобного, иначе прощения моего Вам не видать…

Алексис слегка изменился в лице. Она не стала разглядывать, какие там тайные мысли бороздят его греческое чело, просто взяла Полинку за руку и повлекла дальше по улице.

Минуту спустя та заметила:

– Капец, у тебя руки ледяные. Что за сосулька, может тебе всё-таки какого-нибудь горячего южанина подогнать?

Наташка тихо и грозно прошептала:

– Давай мне уже одного этого хватит, а?! Я погулять хотела, посмотреть город, купить подарки родным, удовольствие получить от жизни, понимаешь? А он меня преследует. Ещё и бусы эти.

– Клёвые бусы, – как будто не понимая подругу, ответила Полинка.

– Поль…

– Да я поняла, что я дурная, что ли… Не нравится он тебе, ещё и прилипчивый. Но он всегда такой, мне кажется. В прошлом году с какой-то немкой крутил. Но та сдалась без боя. Ну, они перед русскими до сих пор пасуют.

– А причём тут русские? Алексис же грек? Или я что-то пропустила?

– Как грек… Грек, но крымский. Он родился, как и мы с тобой, в Союзе. А потом предки увезли его на историческую родину.

– Ааа… А я-то думаю, где он так хорошо научился говорить по-русски и без ошибок и не казёнными фразами из учебника.

– Да где и мы с тобой: в советской школе. Пушкин там, Толстой и прочие великие…

– Понятно, а так сразу и не скажешь…

– С чего вдруг?

– Да развязный он какой-то, настырный слишком. Мне такие не встречались во всяком случае.

– Это они у вас там в Москве от грязи, шума и смога вялые и инертные, а тут на свежем воздухе и на сочных помидорах вон какие румяные и резвые.

– А у вас в Питере?!

– А у нас ещё интеллигентно-пьяные, холодные и влажные!

– Фу ты, Господи, – брезгливо повела плечами Наташка.

Девчонки переглянулись и расхохотались.

Полинка развеселила подругу, и Наташка сама не заметила, как сменила гнев на милость, забыла о дорогих бусах и назойливом греке. Как-то постепенно день стал развиваться по написанному вчера сценарию. А два симпатичных молодых грека превратились в милейшую охрану и носильщиков. Наташка была уверена, что это всё питерское влияние. Поля удивительно ловко и безапелляционно сообщала обоим мужчинам, что и в каком порядке им следует делать и, о, ужас, они это делали. С таким управленческим талантом можно было только родиться. Воспитать такое невозможно. Наташка восхищённо смотрела на подругу и ловила себя на мысли, что уже сама готова «упасть-отжаться». Под руководством такого вожака пойдёшь в атаку на танки без единой задней мысли. «Вот поэтому она управляющая продажами одного из топовых дилеров, а ты – нет. А я – нет. Что-то у меня эмоций через край. Прямо лишних. Равновесия не хватает».