У Истока. Хранители. Том 2. Таёжный пояс

– Чтобы умножать свет и накопить массу светлых душ для рождения следующего мира.

– Подожди, то есть люди не созданы богом?

– Почему же, люди созданы богами.

– Но не верховным творцом? То есть он не в курсе?

– В курсе, конечно, всё по замыслу его. Не изволь сомневаться. Просто замысел его причудлив и не всегда нам понятен. Я просто в шоке. Я думала, что мы все дети его, а мы внуки.

Николай расхохотался.

– Дети, дети, не переживай, мы все дети, как ни назови. Он творит всё из себя, поэтому мы и есть он.

– Всё твоё отмерено только для тебя. Ты можешь лениться, ничего не делать и лежать хоть дня три. Да хоть неделю лежи. Слушай, что внутри тебя происходит. У редкого человека, у которого совсем мозги заплыли, ничего в этот момент не происходит внутри. Всех что-то гложет. А вот ты накапливай силу, звучи внутри, слушай себя, куда тебя ведёт, зачем тебе эта тишина сегодня, не поднимай себя силком с кровати, не заставляй ничего делать, не плоди вину. Всему своё время. Даже грязная посуда от тебя не уйдёт и полы немытые. Никому они не нужны. Когда придёт ресурс, ты всё это за 15 минут сделаешь, без чувства вины. А когда с радостью, сама знаешь, пространство звенит счастьем. Ты за эти 15 минут уборки в радость произведёшь добра и света больше, чем можешь себе представить. Всё делай в радость, вот абсолютно всё.

Она с интересом и некоторым недоверием склонила голову, как будто спрашивая: «Вот точно всё? Прям всё-всё?»

– Вот прям всё-всё, – ответил он её мыслям. – Вспомни жития святых, например, хоть древние, хоть новые. Вот они умели каждое дело видеть через призму пользы другим людям и роста своей души от любого труда. Бог дал для чего-то. Надо принять, понять, пропустить через себя. Так вот, когда в тебе это понимание накопится, что пора вставать, иди и делай. На самом деле это медитация ничегонеделания, она может быть в любом месте, даже когда ты машину ведёшь. Процесс этот не прямо зависит от наличия движения или его отсутствия, тут важно, насколько глубоко ты погружена в исследование себя в этот момент и насколько чётко ты слышишь, что и для чего тебе сейчас даётся. Но остановиться и вообще ничего не делать, если не можешь услышать или по какой-то причине этот процесс затруднён, это как раз отличный способ наладить связь с высшим и обрести устойчивый поток. Ну так вот, встала и пошла делать. Быстро всё сделала, отдала миру, приняла в себя полученный дар, наполнилась. Ты сама увидишь, как вовремя придут дела, люди, события, чтобы тебя наполнить и вести дальше. Иногда эта тишина нужна именно такая, тотальная, когда в мир входит что-то большое и новое, и твой внутренний мир как будто готовится к тому, чтобы встретить Исток ещё полнее, ещё больше и глубже войти в него. Ты сама потом удивишься, как много уйдёт и насколько больше придёт. Сейчас из твоей жизни должны уйти, боль, недоверие, токсичные отношения, не настоящие друзья, страхи и обиды, постоянное чувство вины за что-то несделанное для себя, других, для дитя. Пойми, дитя особенно много сейчас от тебя и не надо. Самое главное, твоя любовь и наполненность, чтобы ты могла ей отдавать прежде всего. Теплом, любовью, радостью, общением, играми, объятиями, теплотой и уютом, что создаёшь вокруг, вкусняшками, что готовишь, любящим взглядом. Ты, может, забыла это замечать, но ты это умеешь и делаешь. Просто ты как будто стесняешься того, что в тебе женщина живёт изобильная, плодородная. Ты не куст с яблоками, не мешок картошки. Ты как река, как лес, как горы, как вся мать-земля, ты как всё сразу. Большая. И это внутри тебя, оно большое и оно хочет выйти наружу. Отдавай и получай взамен. Это нескончаемый поток. Вот только отдавать до конца и через силу не надо. Помни, что ты у себя главная. Ты одна. Поэтому лежи хоть неделю. Наполнишься, найдёшь в себе силы идти и делать, иди. Нету сил – лежи дальше. Только мыслей в голове не должно быть, типа вот лежу, а дед там сам тарелку моет. Дед вечный. Он от мытья тарелки не сносится, этих тарелок за вечность помыл триллион и вырезал из липы миллион. Тут уж смирись, моего рекорда тебе никогда не побить.

Она наконец улыбнулась и покачала головой, закрыла лицо руками.

– Что? Простые вещи говорю? А как будто первый раз слышишь?

– Да, именно такое ощущение, что как будто первый раз слышу. Да ты ещё и сегодня говоришь, не как старик древний из леса, а как Илья совсем, как молодой.

– Ну, так мне лет сколько? Что ж я с людьми не общаюсь? Или телевизора вашего не видел? Книг не читал?

– Ага, ага, – она охотно закивала. – Вот вроде фраза эта расхожая, что сначала надо себе маску в самолёте надеть, потом ребёнку, а вот до дела доходит, сначала всё ей отдаёшь и думаешь про её безопасность, потом про свою.

– Так-то тоже понять можно, она младенец. Она без тебя вообще сейчас ничего не может. Так что ты не кори себя, не переживай. Я тебе говорю, ей много не надо сейчас. Родители дитё стараются игрушками завалить, а ему любовь нужна, внимание, учить его миру, жизни, всему на свете. У Истока и на это есть ответ, он каждому даёт что-то своё в жизни, но дать свою любовь можешь только ты сама. Ты же не хочешь, чтобы твоё дитя воспитывал кто-то другой?

Она быстро помотала головой.

– То-то же. Когда Исток пошлёт тебе дело и событие, ради которого пришла энергия, ты поймёшь. И отдай её именно тому делу, на которое она пришло. Будет всегда что-то выталкивать, что-то тянуть или звать на что-то другое. Но со временем ты поймёшь, что так сопротивляется твоё тело, привыкшее жить скованным и даже страдать. А поток из Истока – это очень мощная сила и она наполняющая. Людям очень сложно жить постоянно наполненными. Они постоянно силу и энергию сливают или глушат алкоголем, успокоительными, курением. Глушат и глушат. Выскакивают намеренно из того состояния, когда хорошо. Потому что он него вставляет, как у вас сейчас говорят, куда больше и глубже, но позитивнее, чем от водки. Люди не умеют жить в добре и благости, смеются над этим, смеются над людьми, которые узрели бога, над всем светлым. Так вот, потом ты поймёшь, на что пришлось энергия, что от тебя хочет Исток, он точно тебе покажет, потому что потянется душа, и руки, и глаза или ноги понесут тебя гулять, к примеру. Потом ты вернёшься. А ты ходила смотреть красоту матушки-земли и принесла это с собой домой, и теперь будешь творить из этого состояния красивое и дарить миру. И вот это будет главное, это будет ровно то, что тебе Исток отмерил. Ничего твоего он не даст другому, тебе отмерено твоё, просто доверься всем сердцем и если ничего не приходит сегодня, значит, сегодня и не должно. Спроси себя, для чего тебе сегодня эта эмоция, это дело, эта плохая погода или хорошая, что тебя может сегодня радовать, что тебя огорчает и для чего это тебе и куда оно тебя ведёт. Три уровня возьми и смотри на них: что ты думаешь о себе, что ты думаешь о других, что ты думаешь о мире вообще. И восстанови контакт с телом, танцуй, я ж тебе говорю. Баня вот для чего стоит, что ты в первый день делала и как тебе было?

– Как заново родилась из неё.

– О чём и речь. Люби себя, полюби себя и в тебе будет ещё больше ресурсов, чтобы полюбить всех. Без осуждения, без страха. Где страх, там нет любви. Твоё тело – это твой личный космос.

Глава 16. Всё по кругу

Ведьма раз за разом пыталась написать письмо от руки своим коллегам на работу, чтобы Мира нашла возможность прислать ей всё нужное и чтобы узнать как там он, не ищет ли её с бешеными собаками, не закрыли ли фирму за какие-нибудь несуществующие грехи.

Она снова и снова комкала листочки, бросала их через всю комнату.

Деда два дня не было дома и она, понимая, что он не будет её ругать, позволила себе немного попсиховать и побуянить.

Слова никак не складывались в то, что она хотела спросить, как просить и почему именно это её интересовало на данный момент. Кроме фразы: а не сдох ли он там случайно? – спросить не хотелось вообще ничего. Это была правда. И это её ещё больше бесило.

Дед деликатно и раз за разом проходил по одним и тем же её болям, пытаясь научить её понимать, что с ней происходит, проговорить, прожить и выбросить всё из своей жизни, прежде чем открыть дверь в новую жизнь и поселиться там навсегда, навеки.

– О, я смотрю, ты в писатели подалась, – внезапно услышала она голос деда, замахнувшись комочком в стену напротив.

Она подскочила, залилась краской, заметалась по комнате, собирая бумажки. Дед прислонился к дверному косяку, скрестил руки и наблюдал этот её приступ чистоты.

– Всё, – наконец выпалила она, но один комочек предательски выпал из рук. Она наклонилась поднять и несколько комочков тут же ретировались обратно на половик.

– Да чтоб вы живы были, – сердито бросила она на пол все остальные.

Дед посмеивался в усы, всё также стоя в дверях:

– Успокоиться тебе надо. Суетишься очень.

– Не могу. Я злая на всех. Мне обидно, больно и очень-очень-очень сильно больно, – она села на колени на пол, медленно снова собирая бумажки с пола.

Подступали слёзы. Что-то никак сегодня не получалось собраться.

– Простить тебе их всех надо. Вообще всех и за всё, тогда силу обретёшь настоящую. Да и вообще гнев, страх, обида – это мусорные чувства, застилающие глаза и мучающие душу.

Он подошёл и сел рядом на пол, помог собрать комочки.

– Я не могу, – она вытерла слёзы. – Как такое простить можно, если таких просто на роду душить надо?

– Где-то я с тобой согласен, но всё уже прошло, поэтому тебе нужно просто простить их и передать их в руки высших сил.

Ведьма внимательно посмотрела на деда. Он просто кивнул.

– А как? – тихо спросила она.

Дед тяжело вздохнул:

– Надо простить и прийти к битве с холодным сердцем, чтобы разумно распорядиться Силой и выиграть. Чтобы страх, гнев, ненависть и старые обиды не застилали глаза. Чтобы, когда среди армии тьмы увидишь лица врагов, не впасть в гнев и не воспылать местью, потому что это будет провал. Это будет тот самый момент, который разрушит всю подготовку к битве. Личная месть, личные проблемы, страхи и прочее отвлекут от настоящего врага и от сути битвы. Пока ты или я будем биться с проданной душой своего личного врага, настоящие злодеи захватят мир. Суть не в победе над отдельной личностью, которая оказала негативное влияние на ход истории, а в общей победе. Собака лает, караван идёт.

Ведьма снова высыпала комочки на пол и села поудобнее.

– Это очень глубоко. Надо переварить. Холодный ум. У меня сейчас котёл кипящий в голове, в сердце. Я вся в огне.

Дед согласно покивал головой:

– Есть нюанс, милая моя. Тебе себя надо простить. Себя в первую очередь ты винишь, что не разобралась в людях, не увидела, что предала себя, дочь окунула в этот ад, что друзей могла подвести, что Силу свою забыла, что сдалась почти. Простить надо не столько своих врагов, сколько саму себя. Ты ведь себя больше обвиняешь, чем их.

– Но почему же я этого не видела всего? Как могла так фатально ошибаться?

– Ты светлая душа. Это нормально. Ты видишь свет там, где сами люди и не подозревают о существовании в себе изначальной искры, семени Истока, который их и породил из себя. Все от него. Но не все с ним. Исток – это свет и любовь и, когда человек сам внутри чист, то он и других людей видит чистыми. Как душа душу. А всего наносного не то чтобы не видишь. Ты прощаешь, ибо человек – существо смертное и подверженное массе всяких сложных эмоций. Ты-то думаешь, что все такие же чистые, добрые и видишь в других только хорошее. Но есть другие люди, которые прямо-таки порождение тьмы и они ничего хорошего в других не видят. Что с их искрой происходит и почему она так глубоко спрятана в глубинах тьмы, сложно понять. Это либо молодые души, либо заражённые тьмой намеренно. Они слабы и не могут противостоять тьме. Их стремление к свету не абсолютно. Они больше заботятся о насущном, о физическом. Они не понимают, что душа вечна и её вечность зависит от каждого движения сегодня, здесь и сейчас. Они или завидуют тебе, или ненавидят. Или открыто, или молча, или в глаза гадят, или за спиной.

– А я им всё раз за разом шансы даю, верю во что-то…

– Не ты плохая. Ты должна простить себя за то, что тратила на них время, что не распознала в них тьмы, не оградила себя от них, растратила время, силы, Силы Света на помощь тем, кому она не нужна была. Это твоё скрытое желание, первородное, спасать загубленные души и вести их к Свету. Поэтому всё так. Просто такие люди ослабляют и защиту, и веру в себя и когда таких много, это как зонтики в дождь в толпе. Там, может, и дождя уже нет, но неба ты не видишь, они загораживают его зонтами – и тучи, и солнце – и ты просто идёшь в толпе всё время с кем-то этими зонтиками цепляясь, всё время встречая препятствия и всё, что видишь – озлобленные рожи, грязь и лужи под ногами, сырой спёртый воздух в толпе. Негатив один, короче. И только. А стоит понять, что дождя нет, тут же захлопываешь зонтик и пытаешься подальше его убрать от себя. Вдыхаешь этот свежий после дождя воздух, и вот уже лужи отражают небо и солнце искрится в последних каплях дождя и внезапно его лучи греют и обнимают. Рож противных нет. И толпа всегда рассеивается, всегда. Это магия какая-то, но как только появляется солнце, места на улице становится больше. Хотя куда логичнее было бы, если бы люди выходили из домов ему на встречу. Как будто часть этих зонтов и есть сама тьма. Всё возвращается, девочка моя. Добро – добром, любовь – любовью, нежность – нежностью, а зло – злом.