Семья врага

–Вот, выпей, тебе нужно… – он подходит и протягивает мне ароматно пахнущий специями бокал с чем-то горячим.

–Что это? – Спрашиваю настороженно.

–Чай с коньяком.

–Мне нельзя… – испуганно делаю шаг назад. – Алиску покормить нужно будет. Она может не дотерпеть до смеси и каши.

–Ты ещё кормишь? – Переводит удивленный взгляд на мою грудь Колосов.

Я краснею. Зачем же так разглядывать ее?! Кормлю да. Что в этом странного?

–Дети, когда болеют, всегда грудь просят… лепечу. – Мы ещё не до конца бросили…

–Понял, – кивает Тимур Аскарович. – Сейчас будет другой чай.

Через пять минут передо мной на журнальном столике действительно появляется большой чайник черного чая с малиной. К нему на тарелочке прилагаются бутерброды. Я успеваю их умять как раз к тому моменту, как дочка открывает глаза.

Конечно, я бы предпочла покормить ребенка готовой, нормальной едой, но на стрессе Алиска тут же сама находит мою грудь. Попробуй отбери!

Я не понимаю, как пристроиться, чтобы процесс кормления выглядел прилично.

А Колосов ещё и глаз не отводит!

–Простите, – прокашливаюсь, краснея и прикрывая грудь диванной подушкой. – Вы не могли бы отвернуться или разрешить нам занять другую комнату? Буквально на десять минут.

–В других комнатах нет ремонта, – пожимает плечами следователь. – Корми, я сам выйду…

Глава 12.

Юля

Колосов набрасывает на плечи свитер, забирает сигареты и выходит на балкон.

Мы с Алиской останемся в квартире вдвоем.

–Ма… – отрывается она от груди и улыбается мне своими четырьмя кусачими зубами.

–Что? Полегчало тебе? – Глажу я ее по пушистой голове. – Проснулась?

–Ма-ма-ма… – смеется эта засранка и начинает играться с грудью. Пососет – прикусит – улыбнется…

–Так, а ну хватит, – говорю строго.

Прячу грудь в кофту и вдруг чувствую, как диван справа прогибается. Я едва не взвизгиваю. Это кошка! Точнее большой, толстый, вальяжный кот.

–Ки! – Тут же переключает на него свое внимание Алиска и тянет ручонки. – Ки!

Она бы их всех перегладила.

Кот подходит к нам ближе и осторожно тянет морду, обнюхивая. Сначала Алиску, потом – мою грудь.

–Киии… – сжимает его дочка.

–Алиса, ему же больно!

Но кот даже и не думает убегать. Он нагло укладывается ко мне на колени и стоически терпит, пока Алиска использует его, как анатомическое пособие.

–Усики, – комментирую я. – Глазки, носик, ушки…

Дверь балкона открывается.

–Я смотрю, вы поели и благополучно про меня забыли? – Хмыкает Колосов, возвращаясь в комнату. – А ты, Оскар, предатель плюшевый. Думаешь, она тебя будет кормить?

–Простите, – спохватываюсь, сгоняя кота. – Мы вот только…

–Ладно, расслабься, – отвечает он. – На балконе не холодно. Я хотел предупредить, что там солдаты приехали. Сейчас ваши покупки будут заносить, – смотрит на часы. – Опоздали…

Через десять минут квартира начинает заполняться пакетами. Здесь все по списку: кашки, одежда, шампуни, подгузники…

Парни в форме бросают на нас с дочкой заинтересованные взгляды. На столько внимательные, что мне в какой-то момент становится стыдно. Будто все вокруг знают, зачем я нахожусь в квартире Колосова.

И вдруг я совершенно неожиданно задаюсь вопросом, где живет его невеста? Почему не с ним? И как вообще Тимура Аскаровича не мучает совесть за такой бессовестный поход на лево? Да я сгорю со стыда, когда она придет ко мне на пошив платья!

–Это, наверное, тебе, – добродушный сержантик подаёт притихшей Алиске коробку с игрушкой. – Ну-ка разберись с ней…

–Ильин! – Рявкает на него Колосов. – Не задерживаемся. А то наряд впаяю!

–Есть! – Шутливо вытягивается парень и возвращается к пакетам.

–Товарищ майор, вам матрас надуть или вы сами? – Интересуется другой паренек. – У меня насос в машине есть.

–Сам… – утробно рычит Тимур Аскарович. – Все занесли? Ничего не забыли?!

–Никак нет!

–Все! Свободны! Благодарю!

Он буквально теснит солдат к выходу и захлопывает за ними дверь.

Бурчит себе под нос что-то из серии «совсем охренели», забирает пакеты с логотипом продуктового магазина и идет с ними на кухню.

–Простите, это нам? – Решаюсь я уточнить на тему игрушки.

–Ты видишь здесь ещё детей? – Раздраженно разводит он руками.

Я осекаюсь и обижено закусываю губу.

Хам! Мог бы и не покупать!