Киваю.
– Ну проходи, – взмахивает рукой, возвращаясь к игре в планшет.
Каблучки босоножек стучат по кафелю практически в такт моему сердцебиению. Там уже точно за сотню перевалило.
Перед дверью кабинета Баринова я замираю и кромешно подумываю, что зря сюда пришла. Нужно убегать, пока есть возможность. От этого человека можно ожидать чего угодно!
Но телефон, вздрагивающий новым сообщением в сумочке, заставляет меня вцепиться в дверную ручку и нажать ее вниз.
«Я не постучала…» – проносится в голове вихрем, когда я делаю первый шаг за порог кабинета.
Открываю рот, чтобы извиниться и поздороваться, но Баринов, сидящий в кресле за столом, меня опережает.
– Что же так скромно? – дергается его бровь. – Даже не с ноги…
– Извините, – выдыхаю, сжимаясь. – Я переволновалась.
– Проходи, – он кивает мне с царственным видом. – Кайся.
Делаю несколько шагов вглубь кабинета и присаживаюсь на самый дальний от Баринова стул.
Мои глаза просто не поднимаются и не смеют посмотреть выше уровня мужского волевого подбородка.
– Ну… – давит интонацией Алексей.
– Я две недели назад институт закончила… – говорю, не зная с чего начать.
– Мои поздравления, – хмыкает он.
– И начала активно работу искать, – продолжаю, сминая пальцами край сарафана. – Ходила на собеседования разные почти неделю. Где-то, где поприличнее, просили рекомендации от предыдущего работодателя. А я после вас только в кафе быстрого питания работала. В общем, у вас просить неудобно, а в кафе – бессмысленно. Ну вот… Три дня назад мне позвонила девушка и пригласила на собеседование в колл-центр. Мол, звонки по базам, рассылка сообщений. Конечно, это не то, что бы хотела, но все равно обрадовалась.
– Давай к сути, – хмурится Алексей Егорович.
– Они оказались мошенниками, – передергивает от отвращения мои плечи. – Я написала на них заявление в полицию. Они как-то откупились, потому что на следующий день снова работали. А меня теперь шантажируют большой суммой денег и угрожают.
– Так! – повышает голос Баринов. Придвигается к столу и, хмурясь, нависает над ним. – А вот теперь со всеми подробностями. Почему ты решила, что они мошенники? Тебя что? Сразу посадили работать? Человека с улицы? Или ты им похвасталась бесценным опытом, – ухмыляется, припоминая мне один наш с ним некрасивый эпизод.
– Я же извинилась за это уже много раз, – отзываюсь, опуская глаза к столешнице. Вы мне теперь всегда будете это припоминать?
– И это, – качает головой Баринов, – И твою опухшую подружку, и несколько миллионов, которые украли по твоей дурости. Ты незабываема… – разводит руками он.
– Я же говорила, что не могла предположить, что так выйдет. Да, я виновата, что оставила коллегу одну в магазине, а сама отлучилась на пересдачу экзамена, но раньше то все было в порядке… Я наверное, зря пришла… – шепчу, чувствуя, как слёзы подкатывают и останавливаются в горле. – Извините, Алексей Егорович, – быстро вскакиваю на ноги, – я пойду…
– Села! – рявкает он, тормозя мою истерику, – Дальше говори!
Я, ничего не понимая, поднимаю на него глаза. Он действительно ждёт и больше не шутит.
– Меня посадили за соседние компьютеры с девушкой типо куратора, – решаюсь говорить дальше. – Сначала она дала задание обзвонить базу номеров с различными предложениями об акциях и скидках. Примерно на десятом номере, я поняла закономерность и начала копаться в фильтрах таблиц. Нашла скрытые столбцы с перечнем покупок бытовой техники за последний год. Количество, марки, общую стоимость, способ оплаты, наличие кредитной истории, я не говорю уже о возрасте и поле…
– Лихо, – щёлкает языком Алексей, мрачнея ещё сильнее.
Я снова ощущаю себя полной идиоткой, как тогда, в нашу последнюю с ним встречу после ограбления его ювелирного магазина, когда он с особой тщательностью злословия прошёлся по моим интеллектуальным и профессиональным качествам, а потом с треском уволил. Но проглатываю эти совершенно сейчас не нужные воспоминания и заставляю себя говорить дальше.
– Ну вот людям, явно недавно обставившим кухню, я предлагала страховку от потопа и пожара. Купившим телефоны в рассрочку, предлагала кредитные банковские карты с лимитом… С людьми за сорок пять я проводила анкетирование из пяти вопросов. Ничем не примечательных на первый взгляд, но на второй – дающих полноценную информацию о материальном положении и составе семьи… – перевожу дыхание.
– Это действительно странно, – качает головой Баринов, – но пока не вижу ничего криминально, потому что мы знаем о держателях карт нашего торгового центра все. От имени-фамилии до наличия любовниц, количества детей, достатке, и заканчивая тем, что они ели на ужин.
– Да, я понимаю, – киваю ему в ответ. – Поэтому когда моя куратор вышла покурить, я залезла в ее компьютер. Там была открыта база похожая на мою, только с теми людьми, которые хоть раз в жизни покупали на почте лотерейный билет или участвовали в розыгрыше. Она отсылала им сообщения с текстом о крупном выигрыше. А после обеда меня посадили на рассылку текста: «проверь своего мужа на измену». Вот только не по замужним женщинам, а по тем, кто выкладывал фото в социальные сети с определенным хештегом. Я даже сделала скриншоты и переслала себе на телефон.
– Показывай, – Алексей протягивает мне открытую ладонь.
Я открываю фото, отдаю телефон, и в этот же самый момент он начинает звонить в руках Баринова.
– Тебя хочет «любимый» – брезгливо, словно что-то противное, Алексей возвращает мне телефон.
Мне неудобно отвечать при нем на звонок Никиты, поэтому я сбрасываю вызов.
– Вот, – подаю телефон назад.
– Почему ты не ответила на звонок? – ехидно интересуется Алексей Егорович.
– Потом перезвоню, – отвечаю уклончиво.
Баринов несколько минут смотрит фото, потом пересылает их себе на телефон и, видимо, кому-то ещё.
– Вы мне верите? – я перевожу дыхание и чувствую, что от волнения в горле совсем пересохло.
Ищу глазами кулер.
– Верю. Попей, – кивает Алексей, ловя мой взгляд.
– Спасибо, – встаю со стула и иду в дальний угол возле окна.
Снимаю стаканчик, наливаю воду и жадно глотаю.
Возвращаюсь на место и умоляюще смотрю на Алексея, чувствуя, что больше не могу ждать его ответа. Мне нужна определенность. Обещание, что мне и моей семье ничего не угрожает.
– Пожалуйста, помогите мне, – шепчу, глотая текущие по горлу слёзы.
Алексей окидывает меня тяжёлым, задумчивым взглядом и откидывается на спинку кресла.
– Ты же говорила, что никогда ко мне не придёшь. И чтобы я засунул свои деньги… Напомни мне куда? – заканчивает ехидно.
– Пожалуйста, – шепчу упрямо. – Они даже звонили бабушке… Я не понимаю до конца, на что они способны, но очень боюсь за родных.
Баринов снова молча на меня смотрит.
Мое сердце просто захлёбывается кровью и тихонько умоляет его сказать «да.»