Сексуальная притягательность

Любимая женщина всегда сексуальна
Онисе Баркалая

В чем загадка женского магнетизма? Или сексуальной притягательности, как это называют сейчас, в лишенную прежних манер и деликатности эпоху.

Любимая женщина всегда сексуальна

Онисе Баркалая

© Онисе Баркалая, 2018

ISBN 978-5-4490-3641-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Я не виноват, что у нас только одна сотрудница, с которой хочется переспать!» – раздражается генерал французской разведки в комедии «Операция «Тушенка» (режиссер Ж.М.Пуаре, 1990г.). Герою фильма спецслужбы устраивают «сладкую ловушку», где «приманкой» служит сексапильная сотрудница. Но это чревато осложнениями, она – девушка ничего не подозревающего капитана разведки…

Почему одна женщина (девушка) и шагу не может сделать без пристального внимания мужчин, словно всегда находится под прицелом их любопытного внимания, а другая, обладающая почти такими же внешними данными, остается незамеченной представителями противоположного пола? В чем дело? В неуловимом шарме? В данной природой особой сексуальной притягательности, которая является загадкой? В умении подчеркнуть женственность? Да, вне всякого сомнения, такое умение способно придать сексуальную притягательность любой женщине. Например, ей достаточно элегантно прикоснуться пальцами к краю фужера с вином, чтобы ввести в полное смятение сидящего напротив кавалера (так сделает героиня фильма «Пари Матч» (режиссер А. Сейдельман, 2000г.). Но следует признать: для того, чтобы вызвать у мужчины сексуальное влечение, только одних таких навыков недостаточно. Должно быть и нечто другое. Быть может, это свойство женской натуры дается от природы. Например, как интеллигентный или аристократический шарм. Непонятно!

В русской классической литературе термин «сексуальность» вообще никогда не встречается, хотя при описании некоторых женских образов авторы подразумевают именно это понятие. Какое может быть подобное умение у угловатой, запачканной чернилами четырнадцатилетней девочки? «В четырнадцать лет у нее, при тонкой талии и стройных ножках, уже хорошо обрисовывались груди и все те формы, очарование которых еще никогда не выразило человеческое слово» (И. Бунин «Легкое дыхание»). А сколько чувственности и нескрываемого сексуального влечения ощущается в стихотворении Константина Бальмонта!

Хочу быть дерзким, хочу быть смелым,

Из сочных гроздий венки свивать.

Хочу упиться роскошным телом,

Хочу одежды с тебя сорвать!

Хочу я зноя атласной груди,

Мы два желанья в одно сольем.

Уйдите, боги! Уйдите, люди!

Мне сладко с нею побыть вдвоем!

Откровенное подчеркивание сексуальности в одежде и манере поведения появилось лишь в XX веке, когда общество в какой-то мере перестало быть ханжеским, отказываясь от лицемерия и притворной добродетельности. Влияние церкви, которая учит людей «умирать» при жизни, лукаво убеждая нас в ее продолжении после смерти, значительно ослабло. Удовольствия, потребление, радость бытия, о которых так убедительно много столетий назад говорил О. Хайям, были наконец-то ясно осознаны цивилизованным миром. «Нигде между законом и жизнью не было такого разрыва, как в этой области» – так пишет в романе «Успех» Л. Фейхтвангер, рассуждая о сексуальных отношениях того времени (после Первой мировой войны). «Все сочинители комедий в те времена черпали свой материал из противоречий между естественным влечением и существующими обычаями», – указывает писатель.

До этого времени нечто похожее на сексуальность, но, разумеется, в церковных терминах, можно обнаружить в эпоху романтизма в XVIII веке (Ю. Лотман «Беседы о русской культуре»): «Ангел дьяволом причесан и чертовкою одет».

Совершенно очевидно, что сексуальная притягательность не зависит от женского типа, от каких-то определенных пропорций фигуры, цвета волос, размера и формы глаз, темперамента… «Костлявые ключицы фройляйн Ангелики не волнуют меня», – говорит в фильме «Щит и меч» (режиссер В. Басов, 1968г.) Генрих Шварцкопф (О. Янковский) своему другу Йоганну Вайсу (С. Любшин), наблюдая за Ангеликой Бюхер, которую играет восхитительная, тончайшая А. Демидова – актриса с непередаваемым притягательным шармом. Субтильная Одри Хепберн, женственная Мерилин Монро, холодная Марлен Дитрих – все эти красавицы внешне и по характеру были абсолютно разными, но их объединяло одно: они обладали удивительной сексуальной притягательностью. «Сексуальную привлекательность трудно чем-то измерить. Мне не нужна спальня, чтобы доказать свою женственность. Я могу передать столько же сексуальности, срывая яблоки с дерева или стоя под дождем», – замечала неподражаемая Одри Хепберн. Почти то же самое говорит и И. Хакамада: «Обратите внимание на то, что сексуальность и сексапильность – совершенно разные вещи. Если вы хотите быть сексапильной, то надеваете кружевные чулки, кожаную юбку, грудь вываливаете наружу, красите губы – и вас хотят абсолютно все, а вы своим видом показываете, что это можно сделать прямо здесь и сейчас. Сексуальность – совсем другое. Это возможность привлекать женской тайной, которую так хочется разгадать…» (http://subscribe.ru/digest /woman/beauty…). Опять такая манящая тайна! «В женщине должна быть загадка», – преподает урок женственности и сексуальности секретарша своей начальнице, у которой нет никакой личной жизни, только работа («Служебный роман», режиссер Э. Рязанов, 1977г.). «Ей одной лишь доступна тайна этой целомудренной походки, невинно подчёркивающей красоту самых обольстительных форм» (О. Бальзак «История тринадцати»). Снова тайна! Обольстительность под маской целомудрия и невинности!

«Гала не была красавицей, но обладала большим шармом, женским магнетизмом, от нее исходили флюиды, которые околдовывали мужчин». Французский книгоиздатель, коллекционер живописи Пьер Аржилле, отвечая на вопросы журналистов, сказал, что «она обладала необычайной притягательностью» – так написано о музе художника в статье «Гала, любовь и муза Сальвадора Дали» на http://famous-women.name/istorii-lubvi/dali.html. Если посмотреть на фотографии спутниц многих известных художников, писателей или актеров, то нередко задаешься вопросом: почему все эти незаурядные мужчины-знаменитости так сходили с ума от своих женщин? Это, быть может, относится не только к загадке любви, но и к тайне сексуальной притягательности женщины. Кстати, термин «женский магнетизм», упомянутый выше, несомненно, подобран с чувством такта. А между тем ясно, что это синоним «сексуальной притягательности» – выражения, употребляемого сейчас, в эпоху, лишенную прежних манер и деликатности.

«Ее внешность так возбуждала окружающих, что, когда она приезжала нанять лошадь, чтобы покататься в парке верхом, приходилось запирать ворота конюшен – столько собиралось зевак», – пишет в «Записных книжках» С. Моэм о миссис Лэнгтри, которую, по всей видимости, отличала сексуальная притягательность.

«Она нравится мужчинам» – в этой привычной фразе легко обнаруживается сексуальный подтекст. Около своего дома я часто встречаю женщину, которой, я думаю, не больше пятидесяти лет. Видимо, у нее проблемы с ногой, поскольку она немного прихрамывает. Но всякий раз, когда я ее вижу, я не могу отделаться от мысли, что она выглядит невероятно сексуально. Поистине, это некая загадка! Она всегда в форме, что подчеркивают прическа, одежда, макияж и удивительно лучистый взгляд. И я всегда ловлю себя на мысли, что передо мной женщина, счастливая в личной жизни.

В фильме Ф. Вебера «Дублер» (2006г.) есть интересный эпизод, когда мимо посетителей летнего ресторана (с изумительным видом на Эйфелеву башню) проходит манекенщица в короткой юбке и в сапогах, чем моментально приковывает к себе всеобщее внимание. В ресторане начинается чувственный пожар со стороны присутствующих мужчин. Конечно, героиню фильма отличают все внешние атрибуты сексуальности: рост, фигура, походка манекенщицы, модельная одежда… Но так и напрашивается вопрос: является ли это главным в женской сексуальности. Героиня фильма Э. Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!» (1976г.) – простая учительница с неудачной женской судьбой. Что должно было быть в ней такого, чтобы герой забыл все на свете, включая невесту, которая ждет его дома под Новый год? И хотя режиссер прямо об этом не говорит в своей книге «Неподведенные итоги», становится ясно, что речь идет именно о женской сексуальности. Именно ее и не оказалось у многих талантливых отечественных актрис, которые пробовались на эту роль. В своей книге Э. Рязанов пишет: «Короче, требовалась такая тонкая, душевная, прекрасная женщина, чтобы мужская часть зрителей завидовала бы Жене Лукашину». Именно сексуальная притягательность Барбары Брыльской в сочетании с «подлинно ленинградской интеллигентностью» стала решающим фактором для режиссера при выборе актрисы на эту роль. «Уже на кинопробе Барбара продемонстрировала удивительную деликатность в интимных сценах». «За ее очаровательной внешностью чувствовалась биография, прожитая жизнь, нелегкая судьба», – отмечает Э. Рязанов.

В русской литературе вопросы сексуальной притягательности представительниц прекрасного пола всегда затрагивались довольно осторожно. Образы женщин, как правило, описывались с точки зрения красоты, женственности, изящества и утонченности… В романе «Война и мир» Л. Толстой пишет об Элен: «…она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала…». Имеет ли это отношение к сексуальности? Я видел немало женщин, одетых подобным образом, но не вызывающих решительно никаких сексуальных ассоциаций. Вот эпизод, когда князь Андрей Болконский танцует с Наташей Ростовой и влюбляется в нее: «… но едва он обнял этот тонкий, подвижный, трепещущий стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову…». Безусловно, в описании присутствует некоторый элемент легкой эротики, который представлен Л. Толстым безупречно тактично. Но сексуальности как таковой нет. «Все в ней было прелестно, – ее милое, хорошенькое личико, ее небольшая фигурка, ее свежесть, молодость, где женственность еще мешалась с детскостью, ее вверх поднятые сияющие глаза, ее голубая скромная шляпка, в изгибах которой была некоторая изящная задорность, и даже ее темно-серый костюм, в котором Митя с обожанием чувствовал даже материю и шелк подкладки» (И. Бунин «Митина любовь»). Хотя рассказы Бунина полны чувственности, быть может, небольшой эротики, все это весьма далеко от понятия сексуальной притягательности. В какой-то мере это связано с приличиями того времени, где описание сексуальности, тем более ее изучение, считались дурным тоном.

«Декольте – эти восхитительные сдвинутые друг к другу холмики, демонстрирующие уверенность в своей сексуальности и призванные соблазнять и вдохновлять…» (https://lenta.ru/articles/2016/11/04/decollete). То, что сексуальность не особенно зависит от того, как одета женщина или насколько оголены ее плечи, можно судить по картинам великих художников, где полностью обнаженные женщины различной комплекции зачастую вообще не вызывают никаких сексуальных ассоциаций. Конечно, надо иметь в виду, что заказчиками подобных произведений были люди, находящиеся под сильным давлением церкви, которая могла бы усмотреть в этом явный порок. Поэтому обнаженные женщины на полотнах великих художников олицетворяют все что угодно: красоту, любовь, весну, материнство, семейные ценности… и крайне редко сексуальность. Искусство периода Возрождения, вне всякого сомнения, бросало вызов средневековому, церковному представлению о женщине. В эпоху Ренессанса художники пытались, используя опыт искусства античности, вернуть в женские образы сексуальность («Рождение Венеры» С. Боттичелли), насколько это было возможно в ту эпоху засилья картин и икон с изображением богоматери. Однако подчеркивание женской сексуальности и в дальнейшем не обошло великое искусство. Сравните девушек на картине С. Боттичелли «Весна» (1482г.) и на картине Альфонса Мухи «Весна» (декоративное панно, 1896г.). В отличие от смиренных девушек, изображенных еще в начале эпохи Ренессанса, девушка А. Мухи полна истомы, ее тело кокетливо изогнуто, она выглядит раскованной и, безусловно, сексуальной. Этот же вывод, что сексуальность не особенно зависит от того, как одета женщина или насколько оголены ее плечи, можно сделать, если посмотреть на фото женщин в буркини. Сколько сломано копий по поводу этой одежды, призванной, как считается в мусульманских странах, не разжигать природные инстинкты! Но одного взгляда на фото голливудской актрисы Линдси Лохан (https://lenta.ru/news/2017/04/06/burkini_lindsey/), где она запечатлена на пляже тайского острова Пхукет в традиционном мусульманском купальном костюме, достаточно для понимания очевидного: сексуальность женщины не зависит от того, во что она одета. На бесчисленных порносайтах, где сексапильность, вообще говоря, является «альфой и омегой», поначалу девушки предстают перед нами в образе преподавателей, полицейских, врачей, медсестер, они красуются в строгих брючных костюмах, униформе… с умным видом обольстительницы что-то пишут, сидя за рабочим столом в офисе, или водят указкой по доске в лекционном зале… А разве все эти полностью одетые девушки возбуждают мужчин меньше, как если бы они были полностью обнажены? Кстати, споры о том, чем отличается порно от эротики, как правило, либо сводятся к прямолинейным рассуждениям (демонстрируются ли открыто… или нет), либо уносят нас в иную сферу, мол, эротика – искусство, тогда как порно – нет. Данный вопрос так же сложен, как и природа женской сексуальности.