Черный Орден Христианских Карателей

– Мой Господь – милосерднее, чем кто-либо. Он простит нам всем многое. Так как он добрее всего самого доброго во всём мире. А моя церковь – у меня внутри, в моём сердце. Тело каждого человека – это Храм Божий. И будет ли там посеянное тобой зло – это уже личное дело каждого. Но я не продамся ни тебе, ни слугам твоим.

– Я ведь был с Ним. И ушёл оттуда. Верь мне, так как я видел Бога. И понял, что с Ним ничего не добьёшься. Он использует всех. А я хочу остановить Его. И помочь тебе – спокойным голосом говорил дьявол.

– Лжёшь. Тебя изгнали из Царства Небесного. Ты не уходил сам. Ты был изгнан за своё невежество, алчность, козни и предательство – отвечал Сергей.

– Не суди, да не судим будешь, Серёжа – омерзительным тоном говорил сатана.

– Тебя уже давно осудили. Самым высшим судом. За все твои дела. Вот теперь ты и тут – говорил Сергей, ломая самого себя от могущества падшего ангела.

– Ваши книжки, составленные твоим же Богом, противоречат друг другу сами. Он их переписывал, чтобы обмануть вас – людей. Всех – спокойно уверял дьявол оказавшегося в ловушке Сергея.

– Ты хотел сказать, что это ты переписал их. Руками обманутых и искушённых тобой людей. А не Бог. Но истину из них тебе никогда не выкинуть – говорил про себя Сергей.

Дьявол громко расхохотался. Его смех был каким-то многомерным и омерзительным для самой души Александрова. И затем, повелитель ада сказал:

– Твой Бог обязывает тебя к насилию над собой: соблюдение постов, стояние на службах, ползание на коленях перед иконами и священниками. Это Он жестокий, а не я. Я избавлю тебя от всего этого. И подарю тебе вечное блаженство.

– Господь никого не обязывает на это. Это лишь испытание воли человека. И оно добровольное само по себе. Не можешь это соблюдать – не соблюдай. Это не грех. А то, как ты запустил свои щупальца в души используемых тобой людей – это уже лично твои заслуги. И унижения людей – тому пример. Это уже твои делишки, а не Бога. Это твои проделки через одурманивание одних людей и через вскармливание высокомерием других. Это не христианство. Это уже твоё извращение над ним, в умах и сердцах других – уже твоих людей – сказал Александров, уже с какой-то искрой сопротивления воли самого дьявола.

– Я вижу. Любовь. Любовь даёт тебе силы. Самое призрачное и глупое чувство в твоём мире, которое делает людей слабыми. Которое не даёт вам всем выполнять в полной мере свои желания – издевательски проговаривает дьявол.

– Любовь делает нас сильнее. Какая бы она не была. И твои искушения, порочные желания и обманы для любящих и добрых людей – ни по чём – уверенно как никогда сказал Александров.

– ОТДАЙ МНЕ СВОЮ ДУШУ! – приказывающим тоном заорал монстр, от дыхания которого начали трескаться стены.

– НИКОГДААА! – закричал, что было силы Сергей. И тут же с невероятно сильным криком Александров полетел наверх, через тот же огненный и земляной туннель.

Темнота. Слышны лишь чьи-то разговоры, шаги в разные стороны, шелест бумаг или каких-то документов. Не до конца закрытый кран выливал из себя воду едва уловимым для ушей потоком. Улавливается звук работающего кардиомонитора, в нормальном чётком ритме. Сергей открывает глаза и расплывчато видит белый потолок, с четырьмя длинными лампами на нём. Во рту ощущался вкус пластика. Едва пошевелив нижними челюстями, Александров нащупал языком, зубами и дёснами трубку. Судя по всему, через неё он мог дышать нормально. Сергей не мог шевельнуть ни одним мускулом своего тела. Единственное, что он точно понимал и ощущал, что весь его живот, спина, лицо, руки и ноги были перевязаны. Зрение начало возвращаться к Александрову, и он чётко рассматривал очертания фигур в синих, белых и зелёных халатах. Сергей не сразу понял, что находится в больнице.

«Господи. Неужели это всё был сон? Должно быть, меня переехала машина и я тут. А Наташа ничего даже не подозревает об этом. И не знает где я!» – думал про себя Александров. Уже вслух чуть слышно он прошептал:

– Наташа…

– Он очнулся! Виктора Михайловича сюда! – раздался женский голос.

Перед Сергеем показались три врача, в зелёных хирургических одеждах и в медицинских масках. С ними рядом стоял высокий мужчина явно старше их по возрасту, с длинной бородой. На нём был белый расстёгнутый халат, из-под которого была видна чёрная мантия. На животе висел большой серебряный православный крест. На лице также находилась медицинская маска, из-под которой выходила длинная борода, доходящая до самой груди.

– Невероятно: он выжил, как вы и сказали… В первый раз такое вижу – сказал доктор, с самым важным видом, стоящий по середине.

– Ещё после таких-то ран… – добавил один из врачей, стоящий ближе к кровати Сергея.

– Он и не мог умереть, сын мой – заговорил священник. После небольшой паузы, священнослужитель продолжил:

– Этот мальчик видел такое, что себе представить не может ни одна дочь, ныне живущая, и ни один сын, ныне здравствующий. Вы сделали, что могли, чтобы спасти его. И благодаря вам он теперь жив. Потом придёт и его очередь спасти вас.

Сергей потерял сознание и погрузился в глубокий сон.

Александров проснулся, как ему казалось, через пять минут. На самом деле, он проспал почти целые сутки.

Ощущения были самые жестокие, какие только мог себе представить человек: боль от порезов, ударов и ранений на всём теле и невероятный, глубокий ожог на сердце от осознания того, что произошло с ним недавно.

Спустя несколько дней Сергей уже мог ходить по палате. Врачи поражались его на удивление быстрому заживлению ран. И они не могли понять, с чем это связано.

На телефон Александрову приходили множества сообщений и звонков от друзей, дальних родственников и знакомых с соболезнованиями и пожеланиями скорейшего выздоровления. Из-за новостей по радио и телевидению уже практически весь город знал о произошедшем случае с Сергеем и Наталией. Но удивительно было то, что почти никто не приходил лично к Александрову. Почти никто.

Этим днём в больницу, где лежал Сергей, зашёл молодой человек. Его тяжёлые ботинки издавали своеобразный сильный топот, который слышался уже в палате, когда тот шёл по коридору. Двери палаты Александрова открылись, и в дверном проходе стоял высокий молодой человек. Его зелёные глаза смотрели на Сергея одновременно с сожалением, глубокой скорбью и яростью к тем, кто отнял самое дорогое у Сергея Александрова. Ровная округлая голова гостя ненадолго отвернулась и посмотрела налево. А именно – на кровать Александрова. Зашедший молодой человек был одет в зелёную военную куртку, в народе и среди неформалов более известную, как «бомбер». Она была расстёгнута и на груди виднелась белая надпись, на чёрной футболке: «Не корми чужих. Не гневи богов». Надпись шла по кругу, в центре которого был виден славянский солярный символ. Синие джинсы уже немного выцвели, так как были изрядно поношены, но чистыми и постиранными. На ногах плотно сидели военные ботинки, именуемые в просторечье, как «берцы». Это, как и коротко стриженная голова, отражало жизненное кредо данного человека. А именно – страсть к военному делу и к язычеству.

– Здарова, Брат – сказал зашедший в палату гость.

– Здравствуй, Свят – с улыбкой, в первый раз за эти дни, проговорил Александров. После чего два лучших друга ещё с детства обменялись рукопожатием и объятием.

Сам Александров был очень рад видеть Святослава. Но не показывал этого. Ему было слишком тяжело даже выдавить из себя хоть какие-то положительные эмоции. Но то, что Святослав пришёл поддержать друга, понёсшего такую утрату – этого Сергей не забудет никогда.

– Да. Жёстко они тебя… – промолвил Святослав, оглядывая кровавые разводы на бинтах у Сергия от полученных ран.

– Я-то ладно. Главное, что жив остался. А вот Наташка… – сказал Сергей и закрыл лицо забинтованными руками, пропитанными кровью. Присев, Александров уронил из глаз несколько капель слёз.

Святослав присел на кровать Сергея и по-дружески обнял его за плечо:

– Даже не знаю, что тебе сказать, братуха. Тут соболезнованиями глупыми не помочь…

– Да уж. Кто-кто, а ты всегда всё говоришь грубо, но зато прямо. И по существу – проговорил Сергей и вытер с лица ручейки слёз.

Свят посмотрел на Александрова и спросил, слегка приподняв брови:

– Ты когда выйдешь из этого гадюшника?

– Сам не знаю. Говорят, что примерно недели через две – монотонно произнёс Сергей, уставившись в одну точку, прямо напротив него. На самом деле он просто смотрел в стену. Даже не пытаясь что-то там разглядеть.

– Бляха! Серж! Я сам в шоке, уже который день, от этого всего! – разъярённо начал бормотать Святослав. Он встал с кровати и продолжил, размахивая руками в воздухе:

– Давай я их найду сам! Мы с ребятами сами их сожрём, нах*й!.. Их ищут вообще, а?!

– В полиции говорят, что ищут… – с каким-то нездоровым пессимизмом сказал Сергей.

Услышав это, Святослав стал материться вслух, повернувшись на сто восемьдесят градусов. Развернувшись к своему другу, Свят продолжил:

– Ты реально веришь, что они найдут их?

– А что я могу, а?! Что я могу?! – прокричал Сергей, вскочив с кровати. Подойдя к окну, Александров сказал:

– Мне ничего не остаётся больше, как тут ждать. Они там веселятся все, кричат, кайфуют, а я вот тут сижу и каждый день думаю о ней. Как же так случилось? Как же так? Где же совесть у людей?.. Стыд?.. Сочувствие?.. Понимание?.. – говорил Сергей, всхлипывая от слёз и закрывая голову руками.

Святослав прошёлся по палате в разные стороны молча. В конце концов, он подошёл к двери и сказал:

– Ты только сам держись. Ведь теперь мы вдвоём остались – сказал Святослав и повернулся лицом к стене. Опираясь своим почти полностью лысым лбом на стену, он достал фотографию, на которой была светловолосая девушка, с яркими зелёными глазами и белоснежной улыбкой. Это была его невеста – Алёна. Святослав промолвил, не поворачиваясь к Сергею и не отрывая лба от стены:

– Неделю назад Алёнка ходила к врачу. У неё рак мозга. Это всё из-за того облучения, на работе которое она получила давно ещё – ударив кулаком по стене, он продолжил: