Черный Орден Христианских Карателей

На 5-ом месяце пленения, Александру удалось сбежать из места, где его держали в плену. Перебив при отступлении 11 боевиков, Твердохлебов самостоятельно выбрался из незаконного заключения и даже не стал обращаться в министерство обороны с новостями, что он уже здесь, как он бежал из плена и тому подобное. Наплевав на всё, он отправился в путешествие по России. Осев в Санкт-Петербурге, днём он работал в фирме, по производству стальных дверей, замков и прочей металлической утвари. А ночью – мучился от кошмаров, которые преследовали его постоянно, когда накатывали воспоминания о тех ужасных днях, проведённых им на войне.

Как-то ночью, во время прогулки по тёмным улицам, Твердохлебов присел на лавочку, в одном из дворов южных окраин города. Вспомнив войну, погибших друзей и родителей, ушедшую от него девушку, на глазах гиганта начали появляться небольшие слёзы. Но огромный мужчина не ронял их, так как считал это проявлением слабости.

Александр даже не заметил, как к нему на лавочку подсел мужчина, облачённый в чёрную мантию. На животе висел большой серебряный православный крест. Голова была украшена небольшой чёрной шапкой священника. Длинная борода этого человека доходила до самой его груди. Не поворачивая к Твердохлебову голову, он сказал:

– Ты никогда не забудешь это всё, сын мой. Это очень горестно. Послужи же теперь Богу, во благо, в борьбе против открытого зла.

После длинного разговора со священником, Александр Твердохлебов твёрдо решил, кем он станет теперь. И что будет делать дальше. Так появился крестоносец Александр. По возрасту он был самый старший из данного отделения по возрасту: 27 лет.

Следующим слева стоял молодой человек, который по росту был немного ниже Александра – около 2 метров. Несмотря на всю его уже видимую физическую силу по крепкому телосложению, твёрдым ладоням и сбитым кулакам, его голубые глаза выражали одновременно искреннюю доброту и духовную силу. Обритая ровной формы голова была немного приподнята, потому как он любил часто в любых ситуациях хоть немного посмотреть наверх, в сторону небес. Похоже, что эта привычка закрепилась в нём даже в таких ситуациях. На шее слева был виден большой шрам, оставшийся от прошлой жизни, в миру. Налокотники и наколенники на форме крестоносца были украшены небольшими шипами. На серебристой блестящей бляшке ремня находилось изображение Святого Императора Константина, на заднем фоне которого виднелся сияющий крест. Имя этого бойца при жизни в обществе было Константин Ланевский. Ныне – просто Константин.

Долгое время Константин Ланевский воспитывался за границей России. Его родители были очень богатыми и влиятельными людьми, происходящими из довольно старого дворянского рода. Их выгнали из России ещё во время революции 1917 года. Потому, образование Ланевский получил ещё в Англии. Часто ездил по европейским странам на небольшие обучающие курсы, занимался различными видами спорта. Но сладкая жизнь Константина закончилась, когда в 21 год его родители по неизвестной причине чуть не убили его, своего же сына. Отец и мать словно озверели. Позже Ланевский говорил, что в тот момент даже не узнал их сам. Отец успел ударить его по шее каким-то лезвием. В результате, у Константина остался глубокий шрам на шее. Но ещё глубже оказался шрам в его сердце от всего случившегося.

Константин тогда смог убежать из дома. И обратился в католический храм, неподалёку от города, где жил. Священник отправил молодого человека по своим связям в Германию, где в будущем он жил при патронаже Зарубежной Русской Православной Церкви, которую, также в своё время, выгнали из России, ещё очень давно. Позже было выяснено, что родители Ланевского в тот же вечер, когда Константин убежал из дома, покончили с собой. Отец сжёг заживо его мать, а потом и себя в том самом необъяснимом припадке ярости.

Тайное Объединение Крестоносцев в Англии тоже поняло, что время пришло для создания новых крестоносных боевых отрядов. Таким образом, юношу отправили для становления в крестоносцы на историческую Родину его предков, чью фамилию он носил. Так молодой воин и оказался в Братстве. И, уже в 22 года, был готов принять ранг крестоносца.

Пятым в строю молодых воинов стоял парень, ростом чуть выше среднего. На голове была лёгкая щетина тёмных волос. Зелёные глаза нового крестоносца неотрывно смотрели на алтарь, который находился прямо перед ним. Его высокий лоб уже имел морщины, а немного втянутые скулы были помечены двумя глубокими шрамами. Сила этого парня не вызывала сомнений: очень хорошо физически сложенный молодой человек был и очень крепок духовно, поскольку очень много времени проводил за чтением книг. Чёрные перчатки с накладками на руках воина были покрыты красными горизонтальными полосами. На наколенниках и налокотниках были набиты шипы. Серебристая бляшка ремня украшена изображением Святого Владимира Богоявленского, позади которого находился сияющий крест. Воин носил имя Владимир Колесников. А после принятия в Братство стал именоваться Владимиром, в честь того святого, имя которого он носил.

Владимир Колесников жил и родился в Санкт-Петербурге. Его родители погибли, когда тот был ещё совсем ребёнком. Потому, своих родителей Колесников так и не помнил. Вырастили его дедушка и бабушка, по линии отца. Но и после их смерти, в 17 лет Володя остался совсем один. Поступив в институт, он стал жить в студенческом общежитии, ходить на лекции, заниматься боевыми видами спорта, вести обычный студенческий образ жизни. Но два года спустя на Владимира напала группа людей, в парке, неподалёку от его общежития. И, в результате этого нападения, ему чуть не вырезали глаза. Благо, что рядом оказался полицейский патруль, который быстро подоспел на место возникновения конфликта. Нападавшим удалось скрыться. По всей видимости, это были какие-то психопаты, потому как они хотели не просто избить Колесникова, а убить его, судя по нанесённым ему ранам.

Через пару месяцев, проведённых в больнице, Владимир вернулся в общежитие. Поразмышляв над всем, он должен был продолжить учёбу и жить, как жил. Но что-то внутри него противостояло этому. Он не хотел больше этим заниматься, потому как видел, что этот мир умирает. И такие люди, как он, в будущем будут просто не нужны этой планете. Устав слушать ложь со всех сторон, поразмышляв, Колесникова не покидало ощущение, что нападение тогда в парке на него было не случайностью. Направляясь в милицию для выяснения всех обстоятельств и того, как продвигается дело о нападении на него, Владимир встретил человека, в одеждах священника. На нём была чёрная мантия, на животе висел большой серебряный православный крест. Голова была украшена небольшой чёрной шапкой священника. Длинная борода священнослужителя доходила до самой его груди. Показывая в сторону отделения милиции, священник сказал:

– Там тебе не смогут помочь, сын мой. Ответы ты там точно не найдёшь. Но я знаю, как помочь тебе.

После долгого общения со священником, Колесников даже не сомневался, что изменения его жизни, благодаря этому батюшке, будут только к лучшему. Внутренний голос повёл Владимира за священнослужителем, и он оказался в монастыре. И в 20 лет уже был готов принять новый воинский чин в мире христианского воинства. Здравствуй, крестоносец Владимир!

Следующий, слева от него, плечистый молодой бритоголовый воин был немного пониже Владимира. Однако, при своём среднем росте, по физическим габаритам было видно, что это был настоящий боец. Серо-голубые глаза воина смотрели прямо с грустью, но это была грусть, понимающая многих страдающих в этом мире, подобно той же грусти, которая в глазах святых на иконах. Голова воина была короткострижена, оставляя на себе короткие тёмные волосы. Низкий лоб имел уже несколько морщин, потому как очень много времени парень проводил в думах. Руки будущего крестоносца были сжаты в кулаки. Как и всё его нутро, в ожидании мига, к которому молодой человек шёл очень долго. На серебристой бляшке ремня находилось изображение Святого Андрея Первозванного, позади которого находился сияющий крест. Его звали Андрей Суворов. Но уже давно в Ордене он имел просто имя Андрей.

Изначально Андрей Суворов вырос и родился в семье православного священника. Получив церковно-приходское воспитание, он жил в монастыре, где и подготавливался к своему пути. С самого его рождения отец Андрея знал, для чего родился его сын. И какую ношу ему предстоит нести.

Андрей очень много читал и изучал, помимо физического закаливания. Пожалуй, он был самый начитанный и умный из всего отделения крестоносцев. Во многих вещах с ним, как и с Сергием, советовались друзья. И несмотря на то, что именно Андрей Суворов очень мало жил простой обывательской жизнью, его мудрость была развита не по годам. Для своих 23 лет он был уникальнейшим человеком.

Последний – седьмой из будущих крестоносцев – был также среднего роста, как и Сергий или Андрей. Молодой парень с низким лбом, острым носом и аномально синими глазами трудно был похож на такого же крепкого внешне воина, как и его соратники, но стержень молодого бойца был исключительно в силе духа, хоть и физические данные были лишь на первый взгляд меньше, чем у всех остальных будущих крестоносцев. Смертоносность этого будущего Христианского Карателя заключалась в его специальном оружии: длинные серебристые нунчаки, облачённые святой водой. Мало того, что они могли покрываться шипами, разветвляться во все стороны, подобно лопастям вертолёта, разрезая любую материю, но воин владел ими, как повар кухонными ножами. На каждой из нунчак были надписи: «Наша сила – Воля Господа!» На серебристой бляшке ремня формы будущего крестоносца находилось изображение Святого Николая Чудотворца, позади которого находился сияющий крест. По происхождению, молодой человек был на половину немец, на половину англичанин. Его звали Николас Рихтер. Ныне – Николай.

Также, как и Константин, Николас прожил часть своей жизни заграницей. Родился в Мюнхене, его семья немного пожила в столице штата Бавария, затем в Берлине, а затем и уехали на свою вторую историческую Родину – в Лондон, где и жили до достижения Николаса возраста 14 лет. Но, если Константин не был в России очень долго, то Рихтер приезжал сюда, в Санкт-Петербург с родителями.

Поскольку отец Николаса был очень богатый и влиятельный человек – в целях безопасности он повелел сыну и матери пожить немного здесь, в России, пока дома не уладятся дела. Здесь младший Рихтер окончил школу, поучился в институте. Но с каждым годом он всё больше и больше не понимал этот мир: повсюду у его сверстников властвовали мнимая крутизна, ложные подменённые жизненные понятия, пристрастия к алкоголю и наркотикам. Ложь стала простым явлением в их общении даже с самими же собой. А положение среди сверстников в мире молодёжи напрямую зависело от количества сексуальных партнёров и сношений, от того, сколько выкурил табака, наркотиков, сколько выпил спиртного данный человек, от денег, которые им дают на карманные расходы и других сомнительных вещей. Чем порочнее и омерзительнее был человек в этих делах, то тем более уважительно к нему относились сверстники.

Изначально Николас больше придерживался атеизма. Но позже перестал видеть смысл в этом. Он узрел всё, что ему было нужно и нашёл ответы на все свои вопросы именно в христианстве, при этом уважая выбор и мнение атеистов. Также, у Рихтера была своя слабость, которую он никак не мог побороть: крепкое желание секса. Разумеется, все крестоносцы хоть и были сверх воинами, но имели слабость к женскому полу. Николас не просто не был исключением, а, скорее, больше всех был подвержен этому искушению.

Полностью христианские взгляды сформировались у Николаса в 19 лет, когда ему пришлось покинуть Санкт-Петербург и приехать обратно, в Англию. Рихтер не жалел, что покинул Город на Неве, ибо видел, как последний превращался для него в чужое место. В Англии Николас поступил в Кембридж. Увы, его ждало ещё более крепкое разочарование, чем ранее. Студенты вели ещё более ужасный образ жизни, нежели их ровесники в Санкт-Петербурге. Николасу было не по пути с ними.

Постоянные конфликты Рихтера со сверстниками и его бунтарство к навязанным из вне, абсолютно чуждым истинному европейскому менталитету ценностям, послужило причиной его исключения из Кембриджа. Но дома в один вечер Николасу сказали, что его отца арестовали по обвинению в целом ряде преступлений. Иными словами, Рихтер младший был убит горем, потому как его отец оказался преступником, бандитом, убийцей и алчным вором, а мать в результате этих волнений умерла от сердечного приступа в скором времени.

Ещё давно местные капелланы говорили Николасу, что он особый юноша. И что его время ещё придёт. И вот, на похоронах матери, к Николасу подошёл знакомый ему капеллан. После выражения соболезнований Рихтеру, они завели беседу, в которой священник сказал, что время молодого Николаса Рихтера пришло. Через месяц он уже был в Ленинградской области, в монастыре. А в 23 года уже стоял тут, в этом зале, полный решимости и готовый принять ранг будущего христианского солдата.

Патриарх Серафим подошёл к строю будущих воинов и встал перед ними, держа в правой руке большой золотистый крест. Оглядев молодых бойцов, главный священнослужитель сказал:

– Вы не просто воины будете ныне. А крестоносцы. И крест свой каждый из вас будет нести в мир земной. Но вам всем предстоит нести и один общий крест. Потому как теперь вы братья друг другу и сыновья нам. Жёны наши будут вам матерями, равные вам по возрасту – братьями и сёстрами, а младшие – детьми. Изначально, как нас учили предки, праотцы, апостолы, богословы и Сам Господь: каждый мужчина должен быть воином и отцом. Мы все свято верим, что каждый из вас когда-нибудь станет великим, несмотря на весь свой тяжкий груз. И достойно вырастит, воспитает детей своих. Ибо это есть высшее благо, которое только может быть, которое только может дать Господь. То благо, к которому вы все должны стремиться. То благо других людей, которое вам придётся защищать.

В этот момент каждый из будущих крестоносцев сжал правую руку в кулак, прислонил её к сердцу и наклонил голову. Затем Патриарх продолжил:

– Помните: не прошу я с вас клятвы. Ибо, как говорилось в Священном Евангелие: «Не клянись вовсе, учил Господь, но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх того, то от лукавого». Посему спрашиваю вас: обещаете ли вы до конца ваших жизней помогать слабым и обездоленным?

– Да, обещаем! – хором возгласили будущие воины, и синие глаза Николаса будто отразили в себе его прошлое за одну секунду.

– Обещаете ли вы быть благосклонными и честными к добрым людям?

– Да, обещаем! – одновременно сказали будущие крестоносцы. В тот момент низкий лоб Андрея немного нахмурился, а серо-голубые глаза наполнились одновременно грустью, тоской, решимостью и боевой волей.

– Обещаете ли вы никогда не отступать с выбранного вами пути и не предавать своих соратников, друзей, близких, дорогих вам людей и каждого добродушного человека?

– Да, обещаем! – воскликнули молодые бойцы, а зелёные глаза Владимира запестрили от невероятной уверенности в том, что он делает. И в том, что он будет делать.

– Обещаете ли вы непримиримо карать зло как физически, так и духовно, как в душах, так и в телах носителей его?

– Да, обещаем! – все вместе громко произнесли молодые христиане. В ту секунду голубые глаза Константина стали выражать только готовность к бою за свет. Доброта и духовная сила воина преобразовались в одно устремляющее чувство: чувство убеждения в правильности своих взглядов.

– Обещаете ли вы быть теперь непримиримыми врагами всего нечистого, похотливого, грязного, аморального и растлевающего умы, души, тела людей и саму природу?

– Да, обещаем! – решительно возгласили будущие христианские воины. В этот самый миг серые глаза Александра блеснули праведным огнём, а брови немного сдвинулись вниз.

– Обещаете ли вы, живя в вечной ненависти ко всему несущему зло и греховность, сохранять в своих сердцах место для любви, совести, милосердия, доброты, сочувствия и уважения к достойным того?

– Да, обещаем! – одновременно громко, но не с пустыми сердцами, крикнули будущие стражи добра. И в тот момент голубые глаза Максимиана наполнились нечеловеческой уверенностью и твёрдостью в том, что его служба будет за всё светлое в этом мире. За его погибших родителей, с которыми он так и не попрощался, и которых очень сильно любил. За его всё ещё любимую Марину, которая так и не успела с ним попрощаться. За её тёмные волосы, за её прекрасную улыбку, за её восхитительные зелёные глаза, за её милое лицо, за её счастье.

– Обещаете ли вы быть воинами Господа Бога, нести христианство в сердцах, умах и душах, бороться с дьяволом, его демоническими слугами и последователями? Сражаться с тёмными силами, окутавшими весь мир, и с теми тварями, зародившимися во тьме и пекле, которые уже пришли в этот мир, и против тех, кто придёт в него?

– Да, обещаем! – громко воскликнули будущие Христианские Каратели. В данное мгновение серо-голубые глаза Сергия источали твёрдость и решимость, одновременно с добротой и желанием справедливости. Прямо перед глазами Сергия пронеслась вся его жизнь небольшими обрывками памяти. Перед ним вдруг словно возникла молодая красивая девушка, с длинными светлыми ухоженными волосами до самых плеч. Её невероятно прекрасные черты лица заставляли забыть обо всём. А голубые ясные, но в то же время глубокие, как два океана, очи очень часто смотрели с какой-то необъяснимой теплотой и любовью на Сергия. Белоснежная улыбка озаряла сам свет. Осиная талия и длинные стройные ножки были едва заметны из-под длинного белого платья. От девушки исходил приятный-приятный запах, который был похож на запах травы и воздуха, после дождя. Запах, который Сергий запомнит навсегда. Перед ним возникла Наташа. Она не сказала ни слова, но её голос шёпотом произнёс в голове у Сергия: «Я люблю тебя». Про себя будущий лидер крестоносцев сказал, что любит её тоже. И только её.

На серо-голубых глазах воина едва заметно выступили слёзы, но через секунду они исчезли. Несомненно, Сергий знал и был уверен, что он поступает правильно. И знал ради чего и ради кого он собирается в вечный Крестовый Поход. И самое главное – он также знал против чего и против кого будет бороться.

– Я благословляю вас, дети мои! И посвящаю вас в крестоносцы! Теперь вы – Христианские Каратели – будете нести меч, силу и справедливость в этот мир! Храни вас Бог! – громко произнёс Патриарх Серафим, подняв вверх перед собой, находящийся в правой руке, большой золотистый крест. Затем, начиная с Сергия, он подошёл к каждому из крестоносцев и благословил их, по очереди. Каждый Христианский Каратель становился на одно колено, сложив перед лицом и губами ладони, когда к нему подходил Патриарх. Священнослужитель касался своим крестом сначала головы воина, потом нижней части сложенных перед воином рук, затем левого плеча, затем правого. После он ставил крест перед лицом крестоносца, который прислонялся вплотную к этому кресту лбом, а затем каждый из рыцарей целовал свой нательный крестик, который был у каждого из них на шее. После этого Патриарх Серафим говорил каждому добро, от души и мягко: «Господь и Его ангелы с тобой, сын мой. Не бойся ничего. Ибо Божья Мать примет тебя, как сына своего в Царствие Небесном».

Затем каждому крестоносцу было выдано оружие из огромного блюдца, со святой водой. Арсенал воинов был чрезвычайно разнообразен: от колюще-режущего и дробящего до огнестрельного оружия.

Когда крестоносцев уже отправляли на следующий день в сторону города, из монастыря, им принесли их форму с небольшими обновлениями. Им были вбиты белые кресты, на обоих предплечьях формы. Несмотря на то, что они были на вид из ткани, это не заставило кресты протлеть или опалиться. Так как вбивали их под действием раскалённой металлической оснастки. Как бы то ни было, но образ крестоносца Чёрного Ордена Христианских Карателей был завершён.

И вот семеро молодых крестоносцев отправились из монастыря, через лес, в сторону города Санкт-Петербурга. Священнослужители смотрели вслед небольшой цепочке воинов, пока те окончательно не скрылись в дебрях русских чащ.

Добравшись до северных окраин Санкт-Петербурга, Христианские Каратели обосновались в отведённом для них небольшом доме, в Приморском районе города. С виду можно было подумать, что это обычный одноэтажный деревянный домик. Никто из соседей даже не подозревал, что уже в тот вечер в доме рядом с ними расположились новые защитники света и справедливости.

Позже, выйдя из дома, каждый из крестоносцев направился в разные концы города. В этом мире ещё были люди, ради которых нужно биться. Христианские Каратели знали это. И верили в то, что это так.

Итак, охота началась. А огромный, кишащий нечистью, негативом и злом мегаполис – стал линией фронта для христианских воинов.

Часть II