Черный Орден Христианских Карателей. Абсолютное Истребление

Константин и Сергий проводили взглядом ушедшего домой соратника и стали разговаривать уже между собой. Александров сказал тихо и спокойно, как обычно он и говорил:

– Чудной он, всё же. Да, есть чувство юмора, харизма. Но из-за этого и своих эмоций порой попадает вот в такие вот ситуации.

Ланевский пожал плечами и произнёс:

– Да таких ситуаций раньше у него не было. Наверное, переживает ещё за многое в душе. К тому же, отношения полов сейчас изменились: всё, что было неактуально ранее, из-за иллюзии огромного выбора, теперь стало сокровенным. Люди больше не раскидываются друг другом. И ценят любовь по-настоящему.

Сергий присел рядом с Константином, справа от него, сказав с очень тяжёлым выдохом:

– Да, переживания – они такие. Порой понимаю, что за всю жизнь человек набивает множество ошибок и лишений, от которых боль казнит сердце.

– Я понимаю тебя, дружище. Тебе пришлось и приходится несладко, как нашему командиру, и как человеку со своим грузом на сердце. Но ты сильнее, чем думаешь. Ты ещё даже без сил крестоносца смог сделать очень сложное, но важное для любого человека действие: ты принял свою боль и обратил её в нечто абсолютно другое, во что-то более правильное и более высокое. Ведь даже в такой ситуации ты ещё умудряешься морально помогать нашим, помогаешь им искать ответы на многие вещи.

На лице командира крестоносцев нарисовалась лёгкая усталая улыбка. Александров ответил на последние слова друга:

– Да что я такого сделал сейчас ему? Лишь сказал, что думаю.

Константин одобряюще ткнул в воздух указательным пальцем правой руки и проговорил:

– Правильно думаешь. Немногие так способны помочь своим воинам. А ты помогаешь своим подчинённым и на поле боя, и в учении, и в быту. Только вот ты сам стал уже почти монахом.

– Кто бы говорил – улыбаясь, и покачивая в стороны головой, сказал Сергий:

– Со мной всё ясно. А ты почему ещё не связал себя ни с кем узами брака?

Голубые глаза Константина осмотрели проходящих мимо жителей Святограда. Не сводя взора с горожан, Ланевский произнёс:

– Как и все мы – я стремлюсь к Всевышнему. И пытаюсь дать как можно больше Его тепла другим людям, через свои благие дела и добрые слова. Помимо дел и слов, я молюсь за них. Часто и упорно. Знаю, что ты тоже. Потому что наши молитвы могут идти туда, куда пока что мы ещё не можем пройти и попасть сами. Ведь нет ни границ, ни тюремных стен, ни дверей, которые закрыты для нас и для наших благих мыслей, когда мы молимся искренне, от души.

Сергий улыбнулся, вновь одобряюще кивнул и добавил:

– Так и есть. Очень рад, что ты тоже меня понимаешь в этом. Нужно жить, как живём. И стараться делать жизнь лучше, стремиться к развитию вперёд, вверх. Нужно и дальше вести нашу борьбу, будучи с новыми силами. «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром», как говорилось в Священном Писании. И Господь не оставит нас.

– Всё верно. Как и тогда, примерно года три назад, когда ты давал обещания при вручении тебе уже официального титула военачальника всего Святоземья.

Александров едва заметно довольно ухмыльнулся и поднял взгляд своих серо-голубых глаз на вечернее тускнеющее небо. Редкие облака плыли по небу, словно помогая друг другу дальше двигаться по небосводу.

Переведя взгляд на людей, которые шли по улицам города, Сергий увидел, как бережно люди стали относиться друг к другу. Помощь и взаимовыручка всех и каждого были видны даже в мелочах. Константин прервал размышления друга своим выводом:

– Ты говорил со мной и с Александром о семьях, о личной жизни. А в результате ты стал отцом самой большой семьи: для всех воинов нашей страны. Для всех, кого ты спас и кого спасли мы. И каждый здесь тебе уже давно, как сын или дочь. Твоя семья – это все мы, Сергий: рыцари, мужчины, юноши, женщины, девушки, дети. Ты стал нашим отцом и защитником. И уверен, что ты счастлив в этой семейной жизни.

Командир крестоносцев улыбнулся и сказал:

– Ты прав. Но несмотря на то, что я стал правителем – ничего не изменилось. И это хорошо. Я не руковожу экономикой, техническим производством, аграрными делами и другими вопросами, а являюсь командиром армии Святограда. Всё, что касается вопросов военной подготовки, воспитания новобранцев, тренировок, охраны города и других силовых моментов – всё это лежит на мне. А в остальном – руководят наши управленцы и администраторы в соответствующих областях. Это грамотно. Это правильно. Так и должно быть.

– Поэтому прогресс и идёт. Как в уровне жизни, так и в сердцах, и в душах людей.

– Верно – довольно подытожил Сергий, и лучшие друзья поднялись со скамейки, чтобы немного пройтись. Почти сразу же в начале прогулки, Александров спросил своего друга:

– А что там у нас с вновь прибывшими спасёнными людьми, из того поселения в Германии?

Константин, держа руки за спиной во время ходьбы, доложил своему командиру:

– Отлично. Всех расквартировали. Многие молодые люди уже согласились начать обучение, чтобы войти в крестоносное воинство.

– Не удивительно. Максимиан знает, какие слова подобрать, чтобы убедить людей заниматься делом. Он отличный оратор и надёжный командир.

Константин легко развёл руками и продолжил:

– Это да. Но не нужно забывать через что им всем пришлось пройти…

Разговор Константина и Сергия прервал подбежавший к ним Евгений Дмитриев. Его ранения уже давно зажили, и теперь воин бегал, будто никаких повреждений не было даже в помине.

– Что случилось, соратник? – тут же поинтересовался у него Сергий.

– Я от Патриарха. Помните, мы назначили посвящение в крестоносцы для уже обучившихся воинов на послезавтра? Было решено провести посвящение сегодня. Сейчас. Вас ждут, командир. Без Вас – не начнут.

Константин перевёл взгляд на Александрова и сказал:

– Само собой. Никто ведь, кроме тебя, как самого старшего из крестоносцев, не сможет посвятить рекрутов в рыцари.

Сергий без лишних разговоров направился в Храм Воскрешения, где уже давно, ни раз, проводил подобные посвящения в крестоносцы. И где когда-то сам посвящался в правители нового государства нового мира.

День посвящения в рыцари был новой точкой отсчёта для многих молодых воинов, вступавших в ряды крестоносного воинства. Ещё на забыты те времена, когда это делал сам Патриарх, прилюдно, на глазах многих священнослужителей и граждан Святоземья. Теперь обряд посвящения стал куда более закрытым и сакральным: все желающие посмотреть на то, как молодой человек становился воином, защитником и крестоносцем, расположились в центральном зале главного Храма Святограда.

Неизменное убранство центрального помещения Храма соответствовало праздничному событию: центральный зал соборного сооружения украшали большие церковные полотна, висевшие на стенах, с изображением Библейских притч и событий. На ярких высоких окнах храма, сделанных из цветного стекла, блестели от дневного света рисунки, запечатлевшие многих Святых и их деяния.

В самом конце зала, возле алтаря на стенах виднелись картины с человеческий рост каждая, с изображением ангелов на каждой из них. В зависимости от положения ангелов на этих рисунках, олицетворялись давние благодетели Чёрного Ордена Христианских Карателей: «Честь», «Справедливость», «Щедрость», «Верность», «Совесть», «Правда», «Храбрость» и «Любовь».

Чуть ниже на стенах, под церковными полотнами, раскрылись длинные шали чёрного и белого цветов. В середине каждой чёрной шали блестел большой вышитый яркий серебристый крест. А в центре таких же белых полотен виднелись красные кресты таких же размеров, как и серебристые на чёрных полотнах.

Граждане Святоземья зашли лишь до половины центрального зала Храма. Другую часть помещения ровным строем в несколько рядов заняли новобранцы, готовые к посвящению в рыцари. На каждом из них уже были надеты удобные чёрные доспехи-униформа крестоносцев с серебристыми крестами на них.

Алтарь Храма закрывал плотный навес из красных, чёрных и белых тканей от пола и почти до самого потолка. С виду это было похоже на прямоугольную коробку в несколько метров длиной и около двух десятков метров высотой. На входе в обтянутое тканью помещение стояли двое Христианских Карателей, уже повидавших сражения, боль и смерть, которые, после каждого вышедшего из сакральной комнаты нового рыцаря, звали внутрь очередного молодого человека, принимавшего обет воинства.

Жестом руки крестоносец позвал и пригласил очередного юного воина из отряда новобранцев внутрь тайного помещения. Молодой парень среднего роста, с яркими голубыми глазами и короткими светлыми волосами вышел из стройных рядов новых воинов света и направился в тайную комнату, стоявшую на месте алтаря.

Внутри помещения через каждый метр у тканевых стен стояли такие же крестоносцы-ветераны, как и на входе, но с горящими факелами в руках. В середине комнаты возвеличивался украшенный, яркий золотой алтарь с зажжёнными подсвечниками и свечами на нём.

Перед алтарём стоял Сергий, держа перед собой в правой руке раскрытый серебристый крестовидный меч, на котором отчётливо видны гравированные надписи с разных сторон: «С Нами Бог!» и «Gott Mit Uns!».

В левой руке Александров держал рыцарский серебристый меч средних размеров, который был опущен остриём вниз.

– Подойди, воин – обратился Сергий спокойным голосом к молодому новобранцу.

Внешне молодой человек не проявлял никаких признаков волнения. Но в глубине души юный воин – Михаил Тополев – сильно нервничал. Ведь такой день бывает только раз в жизни. И для всех этот обряд являлся вторым рождением. Как в духовном, физическом, так и в социальном смысле.

Сергий посмотрел в глаза Михаилу и увидел все его внутренние переживания. И всю его прошлую жизнь. То, как он родился. То, как он жил с родителями. Службу в армии. Учёбу в институте. Новую работу в одной коммерческой фирме. То, как он был спасён от свирепых демонов, в одном из городов России.