Антология антологий. Поэты Великобритании. Том первый

Вы, Гордецы, не ставьте им в вину,
Что Память им Гробниц не возвела
Там, где взрывает нефа[12 - Неф – внутренняя продольная часть церкви, отделенная от остальных частей рядом арок или колонн.] тишину
Колоколов под сводами хвала.

Что, пышность урн и пурпур на гробах
Вернут назад прочь отлетевший дух?
Что, Чести зов поднимет мирный прах
Иль тронет Лесть бесстрастной Смерти слух?

Возможно, здесь, в забытом уголке,
Небесный пламень в сердце отпылал;
А мог бы скипетр быть зажат в руке
И лира, о которой мир не знал.

Но свиток Знаний, временем полня?сь,
Своих богатств им так и не раскрыл;
Их благородный пыл в Нужде угас,
Их дух блаженный скован Ею был.

Несметно самых чистых жемчугов
Пучины океанские таят;
Несчетные цветы глухих лугов
Лишь ветру расточают аромат.

Здесь местный Гемпден[13 - Гемпден, Джон (1595-1643) – английский политический деятель-демократ, героически погибший в первую гражданскую войну (1642-1646) между роялистами и сторонниками парламента.], кто бесстрашно встал
В защиту тех, кого тиран давил,
Здесь Мильтон спит, что славы не сыскал,
И Кромвель, не запачканный в крови.

Овации сената вызывать,
С презреньем к смерти славный путь торить,
С улыбкою щедроты рассыпать,
Историю Отечества творить

Им рок не дал: но положил в удел
Не в преступленьях, в праведности жить;
Не дал путь к трону выстлать грудой тел,
От милосердья сердце затворить;

Отбросить правду, как ненужный груз,
Всех угрызений совести лишить
И, распаля в кадиле пламень Муз,
Храм Роскоши и Чванства окурить.

Вдали от сумасшествия толпы
Их трезвые желания вели
Долиной тихой жизни вдоль тропы,
Где предки их несуетные шли.

Чтоб эти кости спрятать от стихий,
Надгробия непрочные стоят:
Нескладные скульптуры и стихи —
Хоть кратким вздохом дань отдать моля.

Их имена и даты, без затей
Начертанные, – вот и весь почет;
Заветы книг священных на плите —
Как смерть принять, когда твой час придет.

И кто, Забвенья жертвой становясь,
Покорно покидая мир тревог,
С чудесным теплым днем теряя связь,
Прощальный долгий взгляд сдержать бы смог?

Душа, прощаясь, тянется к родной,
Глаза, смежаясь, жаждут слез живых;
И в наших Углях – их Огонь былой,[14 - Ch’i veggio nel pensier, dolce mio fuoco,Fredda una lingua, & due begli occhi chiusiRimaner doppo noi pien di faville.[Тоска моя, когда не станет нас,Моя немая речь, твой взор погасшийЕще надолго искры сохранят (Пер. А. Ревича)].Петрарка. Сонет203 (Прим. Т. Грея). ]
И за могилой слышен голос их…

А ты, кто в память тех, кто здесь почил,
Поведал нам о скромной их судьбе…
Той, родственной душе, что, меж могил
Бродя в раздумьях, спросит о тебе,

Пастух седой, возможно, скажет так:
«С утра нам попадался часто он,
Сбивал росу его поспешный шаг,
Он встретить солнце шел на горный склон.

Там, у корней, что тот упавший вяз
Причудливо вплетает в высоту,
Он мог до полдня, праздно развалясь,
Быть погружен под шум ручья в мечту.

То шел он побродить вон в тот лесок,
В фантазии с улыбкой погружён,
То, весь поникший, бледно-одинок,
Чах от забот, сох от любви ли он.

Однажды утром был пустынен луг,
Привычный склон, любимый вяз, родник.
И день, и два прошли. Нигде вокруг
Его печальный облик не возник.

На третий – плач, и, в траур облачась,
Его к погосту, видим мы, несут.
Прочти (коль ты умеешь), помолясь,
Что старый терн укрыл на камне тут».