Там живёт старик-смотритель —
Тоненький, как нерв;
Заманить в свою обитель
Хочет новых жертв,
Им расписывая в красках
Прелести пути…
Знает чёрт, как баять сказки,
Господи прости!
Но не слушай, крошка Бетти,
Лживые слова:
Верный друг наш – вольный ветер,
А постель – трава.
Ярким флагом в небе реют
Звёзды – в поздний час
Будто женщины пригреют,
Приголубят нас…
В каюте
Путь моряка суров и труден —
Ты выла волком на Луну,
Но я был твёрд… В своей «каюте»
Лежу и слушаю волну;
И освещает всю марину
Желток ночного фонаря:
Закат и парусник старинный
Алее грудки снегиря!
А у штурвала – сильный, крепкий —
Стоит насмешник-капитан:
Поверх ладони – след от метки
Пречёрной (плата за обман…),
Кинжалом вострым или саблей
Его щека рассечена;
Зияет рот – бездонный, дряблый,
Но глас тигриный: «Старина!
Ну, где же твой запал хвалёный?!
Ужель сегодня налегке?..
Горят пиастры и дублоны
В заветном, ржавом рундуке.
Я ради них собратьев резал…
Чу, слышишь стон их бедных душ?
В груди моей кусочек пемзы,
А вместо крови – тёплый пунш.
Ты будто вздрогнул втихомолку…
Но нет: конечно, ты не трус —
Такой же зверь! Морскому волку
В аду гореть за нитку бус
Необязательно, ей-богу!
Но мы же волки, не коты:
Тереться век о чью-то ногу?
Уж лучше смерть… Согласен ты?»
Молчу в ответ: пошевелиться