Снежный шар

– Вторая смена, по местам!

По команде бригадира две сотни рабочих направляются к центру зала и выстраиваются в четыре линии по периметру огромного генератора.

– Давайте же и сегодня потрудимся как следует!

Хлоп-хлоп-хлоп! Бригадир хлопает в ладоши, и рабочие подтягиваются к ступальным колесам. Ступальное колесо чем-то похоже на автобусное, но только оно настолько огромное, что внутри помещается человек.

Одна бригада забирается внутрь колес и вращает их, перебирая ногами. Вторая рассаживается по стульям снаружи и что есть мочи раскручивает колеса руками. Через пятьдесят минут полагается десятиминутный перерыв, затем те, кто был внутри колеса, меняются местами с теми, кто работал снаружи, и снова начинается отсчет – еще пятьдесят минут напряженного труда.

Энергия от вращения колеса передается на вал генератора. Таким образом, работая руками и ногами, мы создаем самое важное, что есть в нашем мире, – электричество. Если не будет электричества, остановятся автобусы и поезда. Придется забыть о горячем какао и теплом душе, ведь чайники и бойлеры работают на электричестве. Вряд ли кому понравится купаться в ледяной воде, и многие, скорее всего, вообще прекратят мыться или станут делать это раз в неделю. Боюсь себе представить, какой тут будет стоять запашок: мы трудимся, буквально обливаясь потом.

Я шагаю быстро, на пределе сил, как спортсмен на состязаниях. Наконец скорость на моем личном датчике превышает отметку шесть с половиной, и тогда включается установленный внутри колеса монитор. Стоит чьему-нибудь монитору погаснуть, тут же является главный бригадир и начинает орать. Он любит говорить, что в нашем обществе каждый должен приносить пользу. А кто не хочет, может отправляться на улицу и замерзнуть до смерти.

Я беру пульт, включаю на мониторе шестидесятый канал и надеваю наушники. Канал Ко Хэри лучше всего подходит, когда хочешь отвлечься и подумать о чем-то своем. Я видела почти все эпизоды сериала, где она снимается, поэтому мне практически не нужно концентрироваться на том, что происходит на экране, чтобы понять сюжет.

– Те, кто считает скорость шесть с половиной достаточной, не желают стать лучше, чем они есть. – Неожиданно рядом со мной возникает бригадир с мегафоном в руке. – Разве можно довольствоваться малым? Разве трудно постараться сделать в своей жизни чуть больше? Неужели кому-то от этого станет хуже?

Облокотившись на опору моего колеса, он сверлит меня взглядом. «А как бы он себя вел, если бы на моем месте оказалась Чо Мирю? Наверное, как и дядюшка Чэри, уже давно бы поседел от страха».

Чтобы не обращать внимания на бригадира, я стараюсь думать о Чо Мирю. Интересно, что за письмо она ждет. Может, весточку от семьи, которая ее бросила? Или записку от бывшего возлюбленного, который до сих пор живет в Сноуболе?

– А ну-ка давайте все как следует поднажмем! Думаете, за сегодня вы уже окупили стоимость просмотра любимых каналов?

Бригадир назойлив, и работники с недовольными лицами изо всех сил крутят колеса. Каждое поселение обязано ежедневно вырабатывать определенное количество энергии. Электричество передается в Сноубол по проложенным под землей высоковольтным проводам, ведь актеры ни в чем не должны испытывать нужды. В обмен на наш труд нам позволяют без ограничений смотреть трансляции сериалов.

У-у-у-у… Огромный вал генератора вращается, шум и вибрация все нарастают, а наша одежда становится мокрой от пота.

– Когда-то ваши прадеды справляли нужду в обычном уличном сортире, – бубнит бригадир в свой рупор, взобравшись на балкон второго этажа.

Опять эта история… Я увеличиваю громкость в наушниках и стараюсь сконцентрироваться на экране монитора. Через четыре дня наступит Рождество, и для создания подходящего настроения сегодня на шестидесятом канале весь день крутят старые записи рождественских праздников в семье Ко Хэри.

Четырехлетней малышке Хэри подарили алмазный браслет. Надев его на запястье, она играет в куклы. Мама настойчиво выспрашивает, нравится ли ей подарок. Но Хэри никак не реагирует, полностью отдавшись игре. На Хэллоуин она так сильно испугалась привидения, что упала в обморок и вскоре после этого совсем перестала говорить. Когда я видела эти кадры, мне становилось грустно… Тем не менее каждый, кто, подобно мне, следит за жизнью Ко Хэри, знает, что уже следующей весной к ней вновь вернется ее чудесная улыбка.

– А больше всех ходить в уличный сортир боялись малые дети.

На милый образ Ко Хэри накладывается бубнеж громкоговорителя.

– Ведь, бывало, встанет малец посреди ночи справить нужду да и провалится в дыру спросонья.

Я вполуха слушаю разглагольствования бригадира, глядя на Ко Хэри с алмазным браслетом на запястье, и мне начинает казаться, что все происходящее не имеет ко мне ни малейшего отношения. Само собой, возле нашего дома тоже когда-то стоял уличный туалет. И все же, как ни крути, моя жизнь куда ближе к уличному сортиру, чем к алмазным браслетам.

– А как вы думаете, хорошо ли сидеть с голой задницей в холодном туалете, когда на улице мороз минус сорок шесть градусов? А?!

Он говорит о тех временах, когда люди еще не научились перерабатывать энергию движения в ценнейший ресурс – электричество. В прошлом невозможно было защитить трубы от промерзания, а значит, и пользоваться водопроводом, и, уж конечно, о домашнем туалете оставалось только мечтать.

– Что ни говори, а нашему поколению ужасно повезло!

Закончив свою речь, бригадир с хрустом откусывает яблоко. Эти яблоки нам сегодня раздали на обед, но обычным сотрудникам вроде меня досталось по крохотному кусочку, равному одной восьмой от целого. Сотрудники электростанции каждый день получают немного фруктов, которые выращивают в теплице. Разумеется, их стоимость вычитают из зарплаты.

– Если кому и повезло, то только тебе. В одиночку такое яблоко умял! – Моя мама, что крутит колесо рядом со мной, неодобрительно цокает языком и вдруг, слегка наклонившись в мою сторону, понижает голос: – Послушай, мне тут Онги сказал… Эта особа что, заговорила с тобой?

Это она про Чо Мирю. «Эта особа», «та женщина» и даже просто «она» – жители нашей деревни все как один избегают называть Чо Мирю по имени.

– Да ничего особенного, просто попросила зайти на почту, ее дядя Чэри не пустил в автобус…

Когда мама слышит мой ответ, у нее глаза округляются от ужаса:

– Девочка моя, ты ведь знаешь, насколько она коварна?

Мама порывается найти на моем мониторе реалити-шоу, где снималась Чо Мирю. Раньше она запрещала нам с Онги смотреть такие передачи, опасаясь, что это может плохо отразиться на психике. Но в девятом классе, во время зимних каникул, мы с братом посмотрели все семь сезонов, пока мама была на работе, а бабушка устраивалась подремать после обеда.

– Да ты ведь и сама все отлично знаешь.

Я до сих пор отчетливо помню лицо Чо Мирю и пистолет в ее руке, как она целится в своего возлюбленного. Как вообще можно убить того, кого любишь? Пускай с Чо Мирю и запрещено разговаривать, но все же когда-нибудь я спрошу у нее об этом. Хочу узнать, о чем она думала в тот момент.

А еще я пытаюсь понять свои чувства.

Что, если однажды, когда я стану режиссером, мне придется иметь дело с актрисой вроде Чо Мирю? Как я поступлю в такой ситуации? Смогу ли я снимать реалити-шоу, основанное на кровавых убийствах?

Я иногда вспоминаю церемонию награждения Ча Квибана, режиссера, снявшего это шоу. За свой труд он удостоился Высочайшего Ордена Почета, а сам сериал потом еще несколько лет не сходил с экранов. Я словно воочию вижу, как господин Ча стоит перед камерой с золотым орденом на груди, и вдруг представляю на его месте себя.

И тут мое сердце начинает стучать быстрее, а ноги больше не чувствуют усталости. Я бегу, чтобы вырваться из этой тюрьмы, где крутить колесо – наш общий удел. Я бегу, стремясь поскорее попасть в Сноубол, дремлющий в ожидании грандиозного шоу, которое по силам создать только мне одной. И пусть ступальное колесо никогда не тронется с места, моя душа в этот момент все ближе и ближе к Сноуболу.

Странное происшествие и загадочный гость

После работы я отправляюсь на почту, которая находится здесь же, на территории электростанции. Наше почтовое отделение совсем не похоже на великолепные красные здания Сноубола. Оно притулилось во внутреннем дворе, соединяющем проходную электростанцию с цехом главного генератора, здесь же расположились супермаркет, прачечная, медицинский пункт и поварской цех. Невзрачное строение занимает особое место в нашей жизни. Ведь именно сюда мы приходим, чтобы получить весточку от родственников, перебравшихся в другое поселение, или купить что-нибудь в Сноуболе, отправив конверт с бланком заказа. Здесь редко бывают очереди. Неудивительно, ведь цена на марки очень высока, не говоря уже о стоимости товаров, продающихся в Сноуболе. И все же каждый год мама приходит сюда, чтобы заказать торт на наш с Онги день рождения. Актер, исполняющий роль шефа-кондитера, изготавливает лакомство, и его доставляют на поезде. При мысли о том, что всего через несколько дней мы снова украсим свечами торт и вместе пропоем песенку в честь дня рождения, мое сердце начинает биться чаще.

– Эй, Чобам! – Сотрудница почты Суджи широко улыбается, будто ждала, что я приду.

Суджи старше меня на два года. У нее с детства парализованы ноги, и она на всю жизнь прикована к инвалидному креслу, поэтому работает на почте, а не на электростанции.

– Послушай, Суджи…

Но не успела я заикнуться о Чо Мирю, как почтальонша вручает мне позолоченный конверт.

– Посмотри с обратной стороны.

Повернув конверт, я вижу, что письмо запечатано красным сургучом, на котором четко отпечатан логотип с надписью «Ли Бон». Корпорация «Ли Бон Медиа Групп» – таково ее полное название – принадлежит древнему клану, создавшему всю инфраструктуру современного Сноубола.

– Это от Юджин!

При этих словах Суджи мои глаза округляются, а челюсть отвисает. Я кручу в руках конверт размером с две ладони, и он играет золотыми отблесками.

– Эй, подожди удивляться, это еще не все! – Суджи отъезжает немного назад в своем кресле и движением фокусника сдергивает серую ткань, прикрывавшую какую-то груду вещей на полу.

Первое, что бросается мне в глаза, – это пирожные брауни в огромном пластиковом контейнере, размером с таз, который стоит у нас в ванной. Я ни разу в жизни не пробовала брауни, но знаю, как они выглядят, ведь это любимое лакомство Ко Хэри. Мало того, эти брауни необычные: они украшены красным и зеленым кремом и на них изображена рождественская елка.

Суджи со списком в руках перечисляет все, что Юджин прислала нам в подарок: