Всё по-иному: смотрится и дышится,
И пишется,
и пишется,
и пишется…
«Я чувствую, что к двадцати восьми…»
Я чувствую, что к двадцати восьми
Бег времени ускорился стократно.
Пускай из грёз я создаю строфу,
Но всё ж в своём извилистом пути
Я ничего бы не вернул обратно.
Уже другими мыслями живу
(О, как же глуп, не мог увидеть шире):
Реальный мир – всё то, что видим в мире
(Не в головах, а только наяву!).
И зыбки ожидания о нём.
А потому – плевать, что ты не солнце!
Не всемогущим, но своим огнём
Согрей хотя бы то, что удаётся!
«Ну как дела? Ты вроде что-то пишешь…»
– Ну как дела? Ты вроде что-то пишешь?
– Ну да, бывает, иногда пишу…
Да кто из нас сейчас стихов не пишет?
Парад имён давно у этой ниши,
Но за людьми я всё же не спешу
(Куда слабей моя в том деле прыть),
Мне для своих и для себя творить
Достаточно, пожалуй.
Или нет…
…Унылый вечер, лезу в интернет,
О, вот мой стих: не к месту запятая.
Мда…
Как-нибудь среди других ночей
Исправлю это,
а строка-ручей
Пускай бежит, пока её ругаю.
А вот и лень – угрюмая подруга:
Успеешь, мол, на конкурс до субботы.
И нищета, озлобленная сука,
Рычит о том, что завтра на работу.
«Устав от внутренней тревоги…»
Устав от внутренней тревоги,
Что не даёт спокойно спать,
В ночи по дремлющей дороге
Иду, держа в руке тетрадь.
Пишу слова почти наощупь,
Заря уже едва жива,
Угрюмо шепчет что-то роща,
Чернеет в небе синева…
…С другими чувствами когда-то
Июльской ночью я бродил