Выбор Девлина

– Хорошо. Я собираюсь немного вздремнуть. Скажешь начальнику стражи, чтобы меня разбудили через шесть часов. Если что-то случится, разбудите меня немедленно, – повторил Девлин приказ, который только что отдал стражнику возле лестницы.

– Да, милорд, – отозвалась Фрейя, продолжая стоять по стойке «смирно». Запоздало вспомнив, что надо ответить на приветствие, Девлин отсалютовал ей в ответ. Фрейя по-прежнему неукоснительно придерживалась строгих канонов армейской дисциплины и казалась Девлину довольно смышленой девушкой. Она опустила руку и отошла в сторону, пропуская Избранного. Девлин пошел дальше по коридору.

– Милорд! Сзади! – раздался внезапный крик.

Через секунду Девлин осознал, что кричали именно ему, и эта секунда едва не стоила ему жизни. Оборачиваясь, он почувствовал, как острое лезвие оцарапало ему правый бок. Девлин прыгнул влево, бросился на пол и, перекатившись, вскочил лицом к врагу. Метательные ножи уже скользнули ему в ладони.

Перед ним стояла Фрейя, державшая в руке окровавленный меч. Ее глаза были пусты, а на лице застыло изумление. Острие клинка, пронзившего спину девушки, торчало у нее из груди, и кровь быстро заливала форму.

– Чтоб ты сдох, – прохрипела она, хотя Девлин и не понял, к кому она обращалась. Выронив меч, Фрейя упала на колени.

Прапорщик Миккельсон выдернул меч из спины девушки, и она бесформенной грудой рухнула на пол. Вокруг тела на полу из темного дерева растеклась лужа крови.

Девлин присел рядом с девушкой, но, еще только взяв ее руку, чтобы нащупать пульс, уже знал, что она мертва. Он снова поднялся на ноги.

– Зачем ты ее убил?

– У меня не было выхода. Она собиралась нанести второй удар, и я не мог подвергать вашу жизнь опасности, – ответил прапорщик Миккельсон.

Что ж, причина достаточно веская. Сейчас не время доказывать очевидное, но смерть Фрейи выгодна и тому, кто приказал ей убить Избранного.

– Ты спас меня, – с признательностью проговорил Девлин.

– Это моя обязанность, – сказал Миккельсон. Он посмотрел на бездыханное тело и грустно покачал головой. – Фрейя. Я подозревал кого угодно, только не ее.

– Она нас обоих застала врасплох, – пробормотал Девлин. Коридор был очень узким, и если бы здесь не оказалось Миккельсона, если бы Девлин повернулся направо, а не налево, если бы…

Он встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли, и поблагодарил Богов уже за то, что они сохранили ему жизнь, давая возможность выполнить обещание. Девлин так долго ждал покушения, что воспринял этот момент чуть ли не с облегчением. Он задавался вопросом, кто выпустил в него стрелу в Розмааре – Фрейя или кто-то из ее сообщников? В отряде могут быть и другие, кто желает Избранному зла. Девлин искоса взглянул на Миккельсона. Прапорщика тоже нельзя исключать. Вправду ли он спас жизнь Девлину, потому что был обязан это сделать, или же рассчитывал таким образом завоевать доверие Избранного? Миккельсон вполне мог действовать заодно с Фрейей, сначала приказав ей убить его, а потом устранив и ее, чтобы выставить себя героем.

– Если бы я не пошел вас искать… – задумчиво проговорил Миккельсон.

– Зачем вы меня искали?

Прапорщик оторвал взгляд от мертвого тела.

– Один из письмоводителей барона согласился нам помочь, и я решил сразу сообщить вам об этом.

– Веди меня к нему, – приказал Девлин, отметая мысли о заговоре. Только время покажет, на кого можно положиться.

Он сделал шаг и тут же остановился, со свистом втянув воздух – о себе дала знать рана. Девлин прижал ладонь к правому боку и, когда отнял ее, увидел кровь.

– Вы ранены, – сказал прапорщик Миккельсон, хотя это было понятно и без слов.

– Царапина, не больше, – отмахнулся Девлин, снова зажимая ладонью бок. Если бы лезвие вошло глубже, оно задело бы ребра, да и кровь текла бы сильнее. Ему и вправду здорово повезло.

– Любая царапина может привести к смерти. Вам надо показаться лекарю, – настаивал прапорщик.

Миккельсон прав. Если бы кто-нибудь из отряда получил ранение, Девлин отдал бы такой же приказ. Однако у самого Избранного нет на это времени.

– Отведите меня к остальным, а потом зовите лекаря. Мы прекрасно можем поговорить, пока он будет перевязывать рану.

* * *

Стивен в изумлении и страхе наблюдал за тем, как гвардеец Хеймдалль отрывает полоски чистой ткани и накладывает повязку на бок Девлина. Менестреля приводила в ужас не рана Избранного, а сознание того, что человек, которого Стивен знал и которому доверял, пытался убить Девлина. С того дня как девушка помогла Стивену починить подпругу, он считал ее своим товарищем. Вместе они провели не один вечер у костра. Менестрель пел для солдат и слушал их рассказы. Поняв, что со стороны Фрейи это было всего лишь уловкой, Стивен испытал горькое разочарование. Он считал ее другом, а она использовала его, чтобы усыпить бдительность Избранного. Какой же Стивен глупец! Теперь-то он знает, что хитрость Фрейи была очевидной с самого начала. Она нарочно подрезала подпругу, а потом выжидала неподалеку, чтобы в подходящий момент предложить свою помощь и втереться к нему в доверие. Как она, должно быть, потешалась над его простодушием!.. Стивена немного утешало лишь то, что и остальные в отряде разделили с ним боль предательства.

Узнав, что один из солдат Миккельсона покушался на жизнь Девлина, лейтенант Дидрик пришел в бешенство. Он накинулся на Миккельсона за то, что тот не уследил за своими подчиненными и заранее не предотвратил попытку вероломного убийства.

Девлин оставался самым спокойным из всех. Наверное, он видел смерть так часто, что уже не боялся ее, даже если она являлась ему в облике товарища. А может быть, он просто так устал, что уже не испытывал никаких чувств. Избранный, как всегда, относился к себе намного строже, чем к остальным, и довел себя почти до изнеможения.

Стивен вдруг осознал, что ни разу не видел Девлина по-настоящему разгневанным. Расстроенным, вспыльчивым, нетерпеливым – да, а в гневе – нет. Даже сейчас, лицом к лицу столкнувшись с предательством, Девлин ничем не выдавал своих чувств. Что же тогда вообще может вызвать ярость Избранного?

Хеймдалль аккуратно подоткнул внутрь концы повязки и отступил назад, удовлетворенно глядя на свою работу.

– Так-то лучше, милорд. Постарайтесь не напрягаться хотя бы дней десять.

– Спасибо, – серьезно ответил Девлин. Он натянул на себя лохмотья, в которые превратилась его окровавленная рубашка, и взглядом проводил лекаря до двери. – Хватит препираться, – сказал он обоим офицерам, когда дверь за Хеймдаллем закрылась. – Выкладывайте, что вам удалось узнать.

Лейтенант Дидрик и его стражники выяснили, что в число пленников попал некий Зигфус, письмоводитель лорда. Зигфус служил у прежнего барона Коринта и не очень-то жаловал его преемника, который пять лет назад получил баронский титул после смерти дяди. Зигфус охотно поделился тем, что ему известно.

То, что рассказал письмоводитель, звучало невероятным вымыслом, однако в доказательство правдивости своих слов он показал тайник с документами, которые подтверждали даже больше, чем сообщил Зигфус.

– Я не успел прочесть все, но то, что я видел, изобличает барона полностью, – закончил повествование Дидрик.

Девлин потер лицо ладонями, точно смывая усталость.

– Итак, что мы знаем? Во-первых, барон без разрешения короля многократно увеличил налоги, хотя в королевскую казну ничего не платил.

Стивен кивнул. Именно этим больше всего возмущался письмоводитель. Измена барона волновала Зигфуса мало, но он просто бурлил от негодования, рассказывая, как барон заставил его подделать цифры в счетных книгах Коринта.

– Во-вторых, барон, как оказалось, вел переписку с чужеземными союзниками и с кем-то в столице. Они что-то замышляют; предположительно речь идет о захвате королевства.

– Почему вы в этом так уверены? – спросил Девлин.

– Из-за королевы Регинлейвер, – объяснил прапорщик Миккельсон. – В свитках, которые мы изучили, ее имя упоминается дважды. А в последней бумаге сказано: «К концу лета снова придет время королевы Регинлейвер».

– Кто такая Регинлейвер? – спросил Девлин. Имя показалось ему смутно знакомым.

– Королева Регинлейвер правила Джорском два столетия назад, когда в Коринт вторглась армия Сельварата. Королева вела кровопролитную войну с захватчиками и через три года изгнала их со своих земель, – сказал Миккельсон.

– Это одна из самых славных страниц нашей истории, – прибавил Стивен. Больше дюжины баллад из его репертуара восходило к тем героическим временам.

– Вашей истории, а не моей, – поправил его Девлин. – Так, значит, Джорску угрожает Сельварат?

Стивен отрицательно покачал головой.

– Нет. Сельварат уже не один десяток лет принадлежит к числу самых надежных наших союзников. Многие знатные семейства Джорска и Сельварата породнились за это время. Мои мать и сестра сейчас находятся там в знак дружбы между нашими государствами.

– Разбойники из Нерикаата давно не дают покоя стражам западных границ. Пока что им не удавалось прорваться в глубь страны. Если же они отправят свое войско по морю, то без труда захватят ослабленный Коринт, – высказал мнение Миккельсон.