Любовь и роскошь

Она обняла его, он мягко опустил ее на землю, и сам опустился рядом.

Когда он поднял до бедер ее платье, Дани ощутила обнаженной кожей ласковое прикосновение теплого мха и травы.

Поставив между ее ног свое колено, Дрейк нежно раздвинул их. Дани оказалась беззащитна перед его требовательным прикосновением. Она знала, что еще мгновение – и поворота назад не будет. Чувствовала, как что-то твердое и пульсирующее упиралось в бедро, и понимала, что это было… Еще немного, и он разорвет ее белье из тончайшего кружева и шелка, а затем войдет в нее – не важно, что она девственница, – и покажет ей неведомый прежде рай… Дани всем своим существом желала этого путешествия в край радости и экстаза.

Но вдруг непрошеная мысль обрушилась на нее, отрезвляя сознание: она должна отправиться туда, когда ей захочется, она сама должна выбрать время для этого, но не он. Сейчас же все слишком походило на соблазнение – подчинение в его худшем варианте. Ей не нужно удовольствие, если оно не продиктовано ее собственной волей, если не сама она приняла решение! Никогда не позволит она мужчине, даже такому желанному, как Дрейк, командовать ею и соблазнять искусными пальцами и голодными, ищущими губами.

Она отодвинулась от него.

Дрейк замер: он почувствовал, что она готова отдаться зову собственного тела, страстному порыву их взаимного желания. А теперь вдруг уклоняется от его ласк. Он в удивлении посмотрел на нее:

– Дани, что случилось? Что-то не так?

Она покачала головой, карие глаза встретились с голубыми в безмолвном объяснении. Дани пыталась найти необходимые слова, которые бы не разрушили новые чудесные чувства, рождавшиеся между ней и Дрейком, она хотела заставить его понять, что творилось с ней в эти мгновения, но не знала, как это сделать.

– Не здесь. Не сейчас. Не так.

Но Дрейк по-иному понял причину ее замешательства.

– Я живу недалеко от Тюильри, мы быстро доберемся в экипаже.

Она покачала головой с очевидным сожалением, но тем не менее твердо.

Дрейк продолжал уговаривать:

– Мы сейчас скажем твоим родителям, что отправляемся на прогулку верхом. Я уверен, что они поймут.

– Нет, до тех пор, пока я не скажу, – сухо отрезала она.

На этот раз Дрейк понял. Он видел, что Даниэлла Колтрейн совершенно особенная, непохожая на представительниц своего пола, которые только и ждали, чтобы их соблазнили, – ведь они так отчаянно желали предаться удовольствию, но не могли решиться из-за того, что на протяжении многих лет им внушалось: наслаждение – грешно. Дани же была совсем другой – ее нельзя заставить делать то, чего она сама не хотела…

Дрейк едва справлялся со своими чувствами. Никогда прежде не испытывал он ни к одной женщине ничего подобного. Дани красива, чувственна, и он неистово желал обладать ею, но, помимо этого, он восхищался ею как личностью, женщиной, имеющей право на собственную жизнь. Дрейк искренне уважал ее мнения и убеждения, получал невероятное удовольствие от ее компании. Она стала для него гораздо важнее, чем просто очередная любовница.

– Я понимаю, – пробормотал он, признавая свое поражение.

Он встал, помог ей подняться.

– Ты сердишься?

– Сержусь? – засмеялся он. – У меня нет ни права, ни причины сердиться. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы совершили какой-то поступок, не будучи уверенной в своей правоте.

Дани знала, что она, возможно, отправляла его сейчас в объятия другой женщины… но не стала размышлять над этим.

***

После того как Китти покинула гостиную, Лили попросила еще вина. Она была разгневана ходом событий. Все пошло не так.

Поразмыслив, она пришла к выводу, что, поскольку у Дани возникли серьезные неприятности с родителями, в ближайшее время они будут заняты тем, чтобы уладить отношения с дочерью, а следовательно, ей, Лили, предоставляется замечательный шанс убедить Колта жениться на ней. Времени у нее не оставалось, не ясно, как долго она сможет оставаться в этом доме на правах гостьи… или вообще в Париже. Очевидно, что Колтрейнов настораживает то, что она до сих пор не отправила дяде письма, в котором бы сообщила о смерти сестры и попросила бы выслать ей денег. Лили боялась, что даже Колт захочет, чтобы она связалась с ним перед тем, как они отправятся в Испанию, и что тогда делать? Как долго сможет она обманывать его?

Лили рассеянно приложила палец к губам. Колт, несомненно, увлечен ею, более того, страстно хочет обладать ею, однако Лили сомневалась, что он женится на ней только ради того, чтобы заниматься любовью. Нет, надо что-то придумать…

Она прищурилась, мучительно соображая, лицо ее приняло поистине дьявольское выражение. Наконец в голову ей пришла замечательная идея.

Лили поднялась из-за стола, на цыпочках прокралась к дверям кабинета Колтрейна, тихонько приложила ухо к гладкой, отполированной поверхности красного дерева.

– Я не потерплю этого, Колт!

– Я взрослый человек!

– Сначала твоя сестра хочет доказать, насколько она независима, болтаясь по Европе в одиночку, а теперь ты хочешь ехать в Испанию с молодой особой без компаньонки.

– Как будто ты никогда никуда не ездил с женщиной наедине!

– Мы говорим не обо мне. О тебе – сыне американского посла, аккредитованного в Париже. Из-за твоего социального положения за тобой пристально наблюдают. Если ты отправишься с Лили в Испанию, о тебе будут говорить… и не самым приятным образом. Ты этого хочешь?

– Я хочу прожить свою жизнь без вмешательства с твоей стороны или со стороны кого-либо еще.

Лили улыбнулась, настроение ее заметно поднялось. Ради нее Колт готов даже бросить вызов своему отцу!

После этого холодного и резкого заявления Колта последовала долгая пауза. Лили не представляла, что послужило причиной столь тягостного молчания, поскольку не знала настоящего Тревиса Колтрейна, который, когда его терпению приходил конец, надолго замолкал, стараясь восстановить над собой контроль.

И она, конечно, не видела, как смотрели друг на друга отец и сын.

Наконец Тревис с трудом перевел дух.

– Сынок, – сказал он тихо и печально, – вмешивался ли я, когда ты жил собственной жизнью и чуть не потерял состояние семьи?

– Ты долго будешь попрекать меня? – возмутился Колт. – Как будто ждешь подходящего случая, чтобы опять выплеснуть все это на меня. Не важно, что в итоге все обошлось и я вернул почти все до последнего доллара.

– Подожди минуту. Я только старался показать тебе, что ты еще не доказал, что можешь самостоятельно управлять собственной жизнью…

Лили решила отправиться в свою комнату, не желая испытывать больше судьбу – вдруг ее обнаружат? О чем говорил господин Колтрейн? Колт едва не потерял все состояние семьи? Ее снедало любопытство, но она приказала себе успокоиться – в конце концов Колт ничего не потерял, а это – главное, что имело значение.

Сняв элегантное платье и кружевное белье, Лили приняла ванну, долго наслаждаясь согревающим теплом и ароматами масел, а затем надушилась. Она бережно вытащила дорогой пеньюар, который ей когда-то купил распутный граф. Она не надевала его для него. Зачем тратить впустую такую красоту на этого грязного старика? Она презрительно фыркнула, вспомнив о проведенных в его объятиях омерзительных вечерах. Нет, она больше не будет ничьей любовницей. Гораздо приятнее выйти замуж за красивого, очаровательного Колта и стать воплощением женственности и элегантности, превратиться в истинную леди, которую будут радушно встречать в высших кругах светского общества и уважать. И, размышляла она с мечтательной улыбкой на губах, окунаясь в белое облако кисеи и кружев, она могла бы флиртовать и весело проводить время, не поддаваясь скуке и рутине семейной жизни.

Она расчесала свои длинные золотые волосы, рассыпавшиеся по плечам сверкающим каскадом, и решила, что эффект достигнут – она выглядела ранимой и невинной.

Внезапный ужас пронзил все ее существо, и по спине пробежал холодок. Невинной как раз она не была! Колт непременно поймет, что она не девственница, а если так, почему он обязан жениться на ней после того, как якобы соблазнил?

Она принялась нервно ходить по комнате.

Лили напомнила себе, что она была превосходной актрисой, и решила исполнить роль девственницы до конца, постараясь сделать убедительным даже отсутствие доказательств своей невинности.

Посередине коридора, между ее покоями и Колта, находилась маленькая ниша, в которой стояла обтянутая белым бархатом скамейка, а позади нее располагалось окно в виде арки, выходившее на расположенные позади дома сады. Днем здесь было очень приятно посидеть, ну а ночью ниша, наполненная темными тенями и густым мраком, являлась замечательным местом, откуда можно следить за Колтом.

Надев самое соблазнительное и лучшее белье, Лили на цыпочках вышла из своих покоев и устремилась вперед по залитому лунным светом коридору. Вокруг не было ни души. Она прокралась в нишу и, смешавшись с темнотой, приготовилась ждать.

Прошло приблизительно около получаса, когда на лестнице послышались шаги Колта. Судя по выражению его лица, за которым Лили следила сквозь листья папоротника, он был весьма раздражен и немного нетрезв, ибо несколько раз споткнулся на ступеньках.