Святой папочка

Святой папочка
Патриция Локвуд

Возвращаться в родительский дом, когда ты уже взрослая замужняя женщина, – непросто. А когда твоя семейка такая кипучая и даже слегка безумная – непросто вдвойне. Но обстоятельства вынуждают Патрицию именно к этому…

Автобиографическая книга одной из самых остроумных американских поэтесс и писательниц. Рассказ о детстве, проведенном на нищем Среднем Западе, заваленном ядерными отходами, об отце – эксцентричном католическом священнике-рокере, матери, говорящей загадочными коанами, о первой любви и отваге быть собой.

Дерзкая, одновременно трогательная и комическая история о том, что и взрослые могут оставаться легкомысленными и откровенными.

Патриция Локвуд

Святой папочка

Посвящается моей семье

Patricia Lockwood

PRIESTDADDY

Published by arrangement with The Lear Agency of 539 Henry

Street, Brooklyn, NY 11231, USA in conjunction with

Intercontinental Literary Agency Ltd of 5 New Concordia

Wharf, Mill Street, London, SE1 2BB

Дизайн обложки Ксении Волковой, использовано фото Shutterstock.

Лучшая книга 2017 года по версии

The New York Times Book Review, The Washington Post, Elle, The Boston Globe, The Chicago Tribune, The Sunday Times, The Guardian, The New Yorker

Забавная, нежная, непристойная, сложная история, которая с лирической легкостью переходит от трагедии к комедии.

Локвуд искренне пишет об идентичности, религии, любви и семье.

    K i r k u s R e v i e w s

Copyright © 2017 by Patricia Lockwood

© Мария Чайковская, перевод на русский язык, 2021

© Livebook Publishing LTD, оформление, 2021

Начальные обряды [1 - Начальные обряды – первая часть католической мессы, призванная объединить присутствующих и подготовить к основной части службы (здесь и далее прим. пер.).]

– Прежде чем позволить твоему отцу стать священником, – говорит мама, – они заставили меня сдать специальный тест – хотели убедиться, что я не психопатка. Вы же понимаете, у священника не может быть жены-психопатки, это навлечет позор.

Она ставит передо мной кружку, до краев полную чая, и орет: «ГОРЯЧО!» Потом ставит другую перед моим мужем Джейсоном и опять орет: «ОСТОРОЖНО, ГОРЯЧО!» А затем усаживается во главе стола и смотрит на нас, лучась чистым материнским счастьем и желанием поведать нам возмутительную историю о том, как кто-то посмел усомниться в ее душевном здоровье.

Мы сидим в столовой отцовского приходского дома в Канзасе. Совсем недавно я вернулась сюда после двенадцатилетней разлуки с родителями. Джейсон сидит рядом, прижимаясь к моему плечу своим – успокаивает и морально поддерживает, а сам изо всех сил старается не смотреть на распятие, висящее на противоположной стене. По распятию бегут существительные, словно вырванные из стиха: «кровь», «плоть», «кость». У нас с Джейсоном ни гроша в кармане и силы совсем на исходе, и поэтому, следуя великой традиции человечества, мы решили отдать себя на милость церкви, которая в моем случае приняла на редкость патриархальную форму. Она ходит, дышит, ругается и называет меня Чуточкой. А в настоящее время измывается над гитарой в комнате наверху, через коридор от спальни, где мы с мужем проведем наше обозримое будущее. В окне, выходящем на восток, я вижу ту же мрачную и строгую геометрию зданий, которая стискивала меня на протяжении всего детства: закрытую школу, запертый спортзал, площадки и острые шпили места всеобщего преклонения, стремительно взлетающие в ночное небо.

– Ну да. Кому захочется… навлечь позор… на Католическую церковь, – говорит Джейсон с почти восхитительной дипломатичностью, а потом выразительно дует на раскаленный чай.

– Это точно, – кивает мама. – Они пришли к нам домой, потому что психопаты чаще всего психопатят именно у себя дома, за закрытыми дверями. В ловушку меня хотели загнать, вот как. И вопросики все эти с собой притащили. Спрашивали меня: «Вы когда-нибудь испытывали угрызения совести за убийство? Какие наркотики нравятся вам больше всего? Когда с вами разговаривает ваша собака, о чем она обычно говорит? Сколько раз вам хотелось наложить на себя руки?» А когда я сказала, что мне ничего подобного никогда не хотелось – не поверили! Ну с какой стати мне хотеть наложить на себя руки? Я люблю жизнь!

Она с неожиданной яростью мешает ложкой в чашке с узором из розовых бутончиков, охваченная внезапным желанием вернуться назад во времени и наподдать им.

– Они так много говорили, и все время с этими подвывертами и двойным дном, да так, что я в конец растерялась! «Возвращайтесь со своими тестами, когда вопросы будут на английском!» – вот как я им сказала, и выставила их за дверь!

– Удивляюсь, как ты вообще его сдала, – говорю я. – Судя по твоему рассказу, тебе должны были дать очень неважную характеристику, а если честно – то и вообще «неуд» влепить.

– Я просто перехитрила этот их тест, – говорит она, значительно вскидывая указательный палец и игриво касаясь кончика моего носа. – Точно так же я получила самую высокую оценку, когда сдавала АОТ! [2 - SAT Reasoning Test (а также «Scholastic Aptitude Test» и «Scholastic Assessment Test», дословно «Академический оценочный тест») – стандартизованный тест для приема в высшие учебные заведения в США.] Самую высокую за всю его историю!

– Не знала, что ты сдавала АОТ.

– Аппетито-оценочный Тест, – уточняет она звенящим голосом. – Они сказали, что в жизни не видели ничего подобного.

– Зачем вешать такое на стену, – шепчет Джейсон, глядя мимо нас на окровавленное распятие, завороженный видом запекшейся крови. – Зачем вешать такое в комнате, где едят? Выглядит как орущий антрекот.

– Тебя они тоже проверяли, – продолжает матушка. – Тоже хотели узнать, не психопатка ли ты. Но ты была еще маленькой, и ничего еще не проступило, слава тебе Господи.

– А вот твой отец наверняка получил бы «неуд», – говорит Джейсон, находя вопросы теста в интернете и жестом призывая нас к тишине. – Вот, послушайте.

Я был(а) проблемным ребенком.

Да

Нет

Я не могу сказать про себя, что я застенчивый или неуверенный человек; я высказываю свои мысли с уверенностью.

Да

Нет

Я не горжусь и не гордился(лась) бы тем, что мне удалось избежать наказания за совершенное мной преступление.

Да

Нет

Прямо слышу, как отец начинает протестовать: ну а кто не гордился бы, что ему удалось улизнуть от наказания? И кто из нас не был проблемным ребенком? Когда собака пытается с вами пообщаться, разве она не пытается сказать вам, что вы – лучше всех? Мама не помнит, сдавал ли отец такой тест, но даже если и да, то к нему наверняка в последний момент снизошел Иисус и заполнил анкету за него, потому что отцу все-таки позволили стать священником, и в церковные двери он входил свободно, с высоко поднятой головой и в полном психическом здравии, пока его психически здоровая жена и психически здоровые дети в полном здравом уме наблюдали за ним со скамьи.

Джейсон в это время листает список вопросов, и чем ниже спускается, тем больший ужас проступает на его лице. Когда он читает вопрос «Я часто заставляю других платить за меня: да/нет» – хватается за сердце.

– Да мы же все психопаты, – скорбно стонет он. – Мы даже сейчас, сидя в этом приходе, в доме твоего отца, ведем себя как психопаты.

– А я вам говорила! Именно дома все это и происходит! – говорит матушка.