Голос монстра

А потом все. Все. Всего за день его мир перевернулся.

И за это он ее никогда не простит.

Он прошел улицу, другую и наконец увидел свой дом – маленький, но зато только их с мамой. Она настояла на том, чтобы после развода он достался им с Конором, чтобы им не пришлось переезжать, после того как отец улетит в Америку со своей новой женой, Стефани. С тех пор прошло шесть лет, и Конор уже не помнил, каково это – когда в доме есть отец.

Но он все еще об этом думал.

Он поднял глаза на холм за домом, на шпиль церкви, проткнувший облачное небо.

Тисовое дерево, нависшее над кладбищем, как спящий великан.

Конор заставил себя присмотреться к нему, чтобы убедиться в том, что это всего лишь дерево, обычное дерево, вроде тех, что стоят возле рельсов.

Дерево. Вот и все. Оно всегда им было. Деревом.

Деревом, которое на его глазах обрело громадное, яростное лицо, залитое солнечным светом, которое вытянуло руки и произнесло: «Конор»… Он резко отступил назад, чуть не упав на дорогу, и схватился за капот припаркованной машины.

Когда он снова взглянул на тис, он увидел перед собой обычное дерево.

Три истории

Тем же вечером Конор лежал в кровати, глядя на часы на прикроватном столике, и не мог уснуть.

Этот вечер тянулся невероятно долго. Мама так устала после того, как разогрела замороженную лазанью, что уснула через пять минут после начала «Жителей Ист-Энда», передачи, которую Конор ненавидел, но записал для нее. Он накрыл спящую мать пуховым одеялом и пошел мыть посуду.

Один раз мамин телефон зазвенел, но она не проснулась. Конор взглянул на экран и увидел, что звонит мама Лили. Он не взял трубку. Конор сделал уроки за кухонным столом, но задание миссис Марл не выполнил, поиграл в Интернете в своей комнате, почистил зубы и лег в кровать. Только он выключил свет, как зашла мама – она выглядела очень уставшей и виноватой – и поцеловала его на ночь.

Прошло несколько минут, и Конор услышал, как ее рвет в уборной.

– Тебе нужна помощь? – крикнул он.

– Нет, милый, – крикнула мама в ответ слабым голосом. – Я к этому уже привыкла.

Да. Вот что самое страшное. Конор тоже к этому привык. На второй и третий день после сеансов терапии ей было хуже всего – она уставала больше прежнего, ее рвало больше прежнего. Это почти вошло в норму.

Через какое-то время в уборной наступила тишина. Конор услышал щелчок выключателя и то, как закрылась дверь в мамину спальню.

Прошло два часа. И с тех пор он не мог заснуть. Он ждал.

Но чего?

На часах полночь и пять минут. Уже шесть. Конор посмотрел на окно спальни, наглухо закрытое, несмотря на теплую ночь. Полночь и семь минут.

Он встал, подошел к окну и выглянул в него.

И столкнулся со взглядом монстра в саду.

– Открывай, – сказал монстр, и голос его был слышен так четко, словно их не разделяло окно. – Я хочу поговорить.

– Да, конечно, – тихо ответил Конор. – Обычно монстры этого и хотят. Поговорить.

Монстр улыбнулся леденящей кровь улыбкой.

– Если придется врываться в дом самому, я с радостью это сделаю.

Он поднес сучковатый деревянный кулак к стене спальни.

– Нет! – воскликнул Конор. – Я не хочу, чтобы ты разбудил маму!

– Тогда выходи, – сказал монстр, и даже в комнате Конор почуял влажный запах земли, дерева и смолы.

– Что тебе от меня нужно? – спросил Конор.

Монстр прижался лицом к стеклу.

– Вопрос не в том, что мне нужно от тебя, Конор О'Мэлли, а в том, что тебе от меня нужно.

– Мне ничего от тебя не нужно.

– Пока нет. Но будет.

– Это всего лишь сон, – пробормотал Конор, стоя в саду и глядя на темный силуэт монстра и бьющий в глаза лунный свет. Конор крепко обхватил себя руками – не из-за холода, а оттого, что он не мог поверить в то, что в самом деле тихонько спустился вниз по лестнице, отпер заднюю дверь и вышел наружу.

Он все еще был спокоен. Что странно. Этот кошмар – очевидно, что это кошмар, без сомнений, – сильно отличался от другого.

Здесь нет ни страха, ни паники, ни тьмы.

Но есть монстр, который виден так же отчетливо, как звезды ясной ночью, и возвышается над Конором метров на десять-пятнадцать, тяжело дыша.

– Это всего лишь сон, – повторил Конор.

– Но что такое сон, Конор О'Мэлли? – спросил монстр, наклоняясь к самому лицу мальчика. – Как знать, может быть, сон – это все остальное?

При каждом движении монстра в его громадном теле слышалисья скрип дерева, стоны и вздохи. Конор видел, как сильные руки монстра – большие крепкие ветви – скручивались, как веревки, и дрожали, словно мускулы, соединенные с крупным стволом-торсом, наверху которого покоилась голова с огромными челюстями, которым Конор был на один зубок.

– Что ты такое? – спросил Конор, еще сильнее сжав себя руками.

– Я не «что». – Монстр нахмурился. – А «кто».

– И кто ты?

Глаза монстра расширились, и он заговорил громче.

– Кто я? Кто я?

Монстр начал расти прямо на глазах, становясь все выше и шире. Внезапно вокруг него закрутился сильный ветер, и монстр широко развел руки, так широко, что, казалось, они коснулись краев Земли и стали такими большими, что ими можно объять весь мир.

– У меня столько имен, сколько лет самому времени! – прогремел монстр. – Одни зовут меня Херн-Охотник, другие Кернунн, третьи просто Зеленый Человек.