Бесценное наследство

– Нет. И кстати, почему это вдруг такой интерес к моей жизни со стороны такого, как… – она перевернула руку ладонью вверх и провела ею снизу вверх, – вы.

Он дернулся, как от удара:

– И что это значит?

– Что именно?

– Да вот это! – Он повторил ее жест с меньшим изяществом.

Она выпрямила спину и вздернула подбородок.

– Я имею в виду, что вы – состоятельный мужчина. Человек со связями и влиянием. А я… я совсем другая.

– О, не стоит скромничать, мисс Пэртридж.

Она нахмурилась и снова одарила его взглядом, который каждый раз бросал вызов его надменности и самоуверенности. В нем таилась такая утонченная выдержка, что он невольно задумался над тем, как долго она тренировала это выражение перед зеркалом.

Их молчаливый тет-а-тет прервал приглушенный плач ребенка наверху. Ванесса поставила ногу на ступеньку и приготовилась уйти.

– Это все, что вы хотели сказать?

– Нет.

Раздражение вспыхнуло в ее огромных зеленых глазах, но она сдержалась.

– Идите, – сказал он, кивая на ступеньки. – Я подожду.

Чейз проследил за ее обтянутыми джинсовой тканью ягодицами, качающимися в такт каждой ступени, понимая, что не может отвести от нее взгляд. Она вышла босая… В идеально сидящих джинсах…

Он покачал головой и вцепился ногтями в ладони, чтобы привести себя в чувства.

Через пятнадцать минут, когда она спустилась по ступеням, заправляя назад выбившиеся пряди волос, он уже снова мог себя контролировать.

– У вас ребенок? – спросил он, делая вид, что это его удивило.

– Две девочки. Близняшки. Но, учитывая то, что вы знаете, где я живу, это вам было известно заранее. Почему вы интересовались мной?

– Зачем вам нужна рукопись Дунбара?

– Я уже объяснила. – Она скрестила руки на груди, пытаясь сделать вид, что разговор ей смертельно наскучил. – Ненавижу ждать.

Чейз вздохнул. Его терпению наступал конец.

– Итак, вы – поклонница Дунбара.

– Его книг, если быть точнее.

Он не смог проигнорировать ее поправку. Интересно, о чем это она?

Ванесса добавила:

– Вы, видимо, тоже.

– Я? Вовсе нет.

Она нахмурилась:

– Вы никогда не читали его книг? – Он отрицательно покачал головой, и она недоуменно спросила: – «Чарли Джек»? «Затишье перед бурей»? «Торжество справедливости»?

– Нет.

– Обязательно почитайте. Он… Он был… – Ванесса задумалась, очевидно подбирая нужные слова, – невероятно, потрясающе талантлив. Миры, которые он создавал, переносят читателей в другую реальность. В английском языке – ограниченное количество слов, но Дилан Дунбар составлял из них фразы, которые превращали каждую страницу в восхитительную песню. Он был великим писателем.

Он был готов поспорить, что она не собиралась говорить всего этого изначально.

– Так зачем вам рукопись, если вы не поклонник его книг?

– Это коллекционная вещь. Я люблю хорошие вложения, которые только растут в цене, когда автор умирает.

Ванесса вздрогнула. Совсем немного, но он это заметил. В Нью-Йорке она была скользкой и холодной, как январский лед, но здесь, у себя дома, она перестала казаться ему такой безупречной. Если не считать надменности, с которой она его встретила.

– Вы так и не ответили на мой вопрос. А мной вы зачем интересуетесь?

– Я просто хотел убедиться в своих подозрениях. И если потребуется, извиниться.

Она удивленно нахмурилась:

– Телефонного звонка было бы достаточно.

– Да, но вы бы повесили трубку.

– Скорее всего, да. Итак, мистер Харрингтон, и что вы обо мне разузнали?

– Ваша сестра и Энн действительно вместе учились. Ваши родители – известные в Вашингтоне юристы. Вы изучали юриспруденцию, но потом поменяли профиль. Но…

– Но что? Вы приехали сюда, спрашивайте, не стесняйтесь. Другое дело – отвечу я или нет.

– Вы же не особо располагаете деньгами, ведь так?

– Вы спрашиваете, как я собиралась участвовать в аукционе? – Ее лицо напряглось, плечи распрямились. – Мне досталось наследство от бабушки по материнской линии.

– Но недостаточное, чтобы перебить мою ставку?

Она скривила губы.

– Именно.

Ее объяснение прозвучало вразумительно, не похоже, чтобы она разыгрывала перед ним спектакль. Итак, если мошенничество отпадает, что же тогда остается? Она не похожа на горячего фанатика.